Эдмунд Купер - Кирон Голова-в-Облаках

- Послушай, Эйлвин, - спокойно сказал Кирон, - ты действительно заслужил наказание. Мне жаль.

Юноши стояли друг перед другом. Эйлвин верил в силу и сомневался в тактике; Кирон верил в тактику и не был уверен в силе.

Эйлвин кинулся в атаку. Схватить Кирона покрепче - и дело решено. Но Кирон не стоял на месте. Мощным прыжком он перелетел через голову противника. Эйлвин опешил, обернулся и тут же получил великолепный удар в прыжке.

Искры посыпались у него из глаз, мир погрузился во тьму, и юноша рухнул на землю. Потом зрение вернулось: Эйлвин увидел спокойно ожидающего его Кирона. С яростным криком он вскочил на ноги и снова кинулся на противника, готовый на этот раз к его уверткам. Однако их не последовало. Кирон, похоже, собрался встретить удар плечом, что было, конечно, глупо, учитывая значительный вес Эйлвина. Но в самый последний, удачно выбранный момент Кирон пригнулся. Не сумев остановиться, Эйлвин беспомощно распластался на его спине, и в этот миг Кирон резко выпрямился. Эйлвин перевернулся в воздухе и с тяжелым стуком хлопнулся спиной о землю. Подняться он не смог. Голова раскалывалась, в ушах стоял гул, все тело болело. Кирон стоял над противником.

- Ты жалеешь, что перерезал шнур?

- Да проклянет тебя Лудд! - Эйлвин попытался схватить Кирона за ногу.

Кирон наступил ему на руку, придавив ее к земле.

- Жалеешь?

Эйлвин застонал от боли.

- Будь ты проклят в аду и еще глубже! Я никогда не пожалею! У тебя есть мастер Хобарт, и у тебя будет Петрина. Да покарает меня Лудд, если когда-нибудь... - Эйлвин потерял сознание.

Когда он пришел в себя, Кирон легонько похлопал его по лицу.

- Оставь меня в покое, парень. Ты можешь переломать мне все кости, Кирон Голова-в-Облаках, но я никогда не пожалею о содеянном. Клянусь тебе!

Кирон осторожно помог ему сесть и сам присел рядом.

- Почему ты заговорил о мастере Хобарте и Петрине?

Побледнев, Эйлвин поднял глаза.

- Ты имеешь все, о чем я когда-либо мечтал, - проговорил он, задыхаясь от рыданий. - И все равно играешься как ребенок.

Неожиданно Кирон все понял.

- Ты хочешь рисовать?

- Да, смерть Лудду, я хотел рисовать. Но мне придется только молоть зерно.

- А Петрина? Эйлвин поморщился.

- Можешь радоваться. Я помолвлен с Джоаной.

- Прости меня, - сказал Кирон просто. - Я не знал всех сил.

- Каких сил ты не знал? - ошарашенно спросил Эйлвин.

- Тех, которые заставили тебя перерезать шнур. С Петриной ничего не поделать. Я ее люблю и на ней женюсь. А вот с другим вопросом, может быть, что-нибудь и получится...

- Ничего с этим не получится, - пробормотал Эйлвин. - Мельник не рисует картин, и его ученик тоже. Вот и все.

Кирон улыбнулся.

- Разве есть какой-нибудь закон? Разве сеньор Фитзалан объявил, что, если мельники станут рисовать, их надлежит казнить?

- Ты смеешься надо мной, - проговорил Эйлвин. - А кроме того, кто станет учить меня рисовать? Кто даст мне холст и краски?

- Я.

Эйлвин замер с открытым ртом.

- Ты? Но почему?

- А разве у нас есть причина для вражды, Эйлвин? Должны ли мы стать врагами из-за решений, которые были приняты без нашего участия?

- Нет, но...

- Тогда послушай. Я хотел бы иметь тебя своим другом. Придет день, и мне очень понадобится такой друг. Что касается Петрины, то здесь я ничего не могу, и не буду делать. А мастеру Хобарту я служу хорошо, и он меня любит. Он даст мне холст и краски и не станет задавать вопросы, на которые я не захочу отвечать... Я научу тебя рисовать, Эйлвин. Ты доволен?

Эйлвин протянул руку и сжал предплечье Кирона. Кирон сделал то же самое, скрепив таким образом древнюю клятву взаимной верности.

- Я доволен. Клянусь Молотом Лудда, я более чем доволен. Но почему ты так поступаешь?

- Мы пожали руки, значит, мы связаны клятвой. Решено?

- Решено.

- Тогда я кое-что тебе скажу, Эйлвин. Ты хочешь рисовать, но тебе уготовано стать мельником. Я хочу строить летающие машины, но мне уготовано стать художником. По отдельности нам придется смириться с судьбой; вместе же мы сможем бросить ей вызов. Ты будешь мне верен?

- До конца. Однако ты правильно сказал: рисующий мельник закона не нарушает, но летающие машины... Твое будущее опасно, Кирон Голова-в-Облаках!

Кирон улыбнулся дразнилке, теперь совершенно беззлобной.

- Законы придумывают люди. И люди их изменяют... Змей, шнур которого ты перерезал, был не просто игрушкой, Эйлвин. Я ставил эксперимент. Это был экспериментальный проект змея, способного поднять человека в воздух.

- Не продолжай, Кирон. Тебя отправят на костер.

- Послушай. Я открыл закон - когда придет время, он не даст луддитам и пальцем пошевелить.

- Что за закон?

- Закон исторической необходимости, - сказал Кирон. - Рано или поздно станет необходимо, чтобы человек снова поднялся в воздух. Но пока придется работать втайне.

- Я боюсь за тебя, Кирон.

- Я и сам боюсь, Эйлвин. Но нас связывает договор, тебя и меня. Я передам тебе свое умение, и ты будешь счастлив.

- А что ты попросишь у меня взамен?

- Не знаю. Честно, не знаю. Я попрошу твоей помощи, это точно. И риск может оказаться велик. Может быть, речь пойдет о твоей жизни. Хотя я постараюсь этого избежать.

Эйлвин поднялся. Встал и Кирон. Они снова сжали друг другу руки.

- Лучше быть мертвым художником, чем живым мельником, - пошутил Эйлвин.

- Еще лучше быть живым художником и живым летать по воздуху, - сказал Кирон.

5

Юной госпоже Элике Фитзалан, проклятию сеньора Фитзалана, было семнадцать лет. Слава Лудду, через год она повенчается с молодым сеньором Тальботом из Чичестера.

Сеньор Фитзалан считал дни до этого благостного момента. Он желал Тальботу счастья, хотя и сильно сомневался, что союз с его дочерью может сделать кого-то счастливым. Между тем политические соображения требовали единства Тальботов и Фитзаланов. Вместе они контролировали почти все южное побережье - что было весьма удобно в мирные времена и вдвойне удобно во время войн. Которые Лудд запрещал.

Элике знала, что ей уготована судьба жертвенного ягненка, и вела себя соответствующим образом. Как старшая дочь в семье, она обладала массой привилегий; как ключ к владениям на побережье, она могла требовать у сеньора Фитзалана все, что ей вздумается, пока брачный контракт не лег в его сейф.

И в этом своенравная Элике себе не отказывала. Она требовала потех, пиров, развлечений. Все знали, что Тальбот из Чичестера - юноша болезненный, с частыми кровотечениями из носа. Агенты Элике доносили, что долго он не протянет. Не любя его, девушка все же надеялась, что жених доживет до свадьбы и они успеют завести сына. Тогда она сравнится во власти с отцом.