Людмила Стрельникова - Метаморфоза

В самом радужном настроении Евгений вернулся домой. Валентины пока не было. Он достал брошь, приколол на кофточку, покрутился минут пять перед зеркалом, затем спрятал покупку в дальний угол шкафа и принялся причёсывать волосы. Сначала зачесал их назад, открыв лоб, потом сделал чёлку, затем расчесал на прямой пробор.

«Что-то я стал много перед зеркалом вертеться, а раньше и не заглядывал, — отметил он про себя. — А почему бы и не повертеться? Не знаешь, с какой физиономией живёшь, на что люди каждый день смотрят».

Позвонили. Пришла Валентина.

— Что так поздно? — не забыл сделать замечание Евгений.

— Ждала на свежем воздухе, когда ты ужин приготовишь.

— А чего его готовить: молоко, хлеб, колбаса — всё готово.

— Я думала, ты что-нибудь горяченькое приготовишь.

— Когда бы я успел! Я по магазинам бегал, только что пришёл, — возмутился Евгений.

— Ладно, давай холодное, — согласилась Валентина.

— А чего это ты в грязной обуви в комнате ходишь? — заметил Евгений, взглянув на ноги жены.

— Забыла, — безмятежно ответила она и, вернувшись в прихожую, переобулась в домашние тапочки.

— Будешь полы мыть сама, мне надоело за тобой убирать, — напустился Евгений. — Да и вообще, надо быть поаккуратней, чего вещи свои разбрасываешь: брюки на одном стуле, рубашка на другом. Вешай в шкаф.

Он поднял её брюки, чтобы в сердцах швырнуть их ей в руки, и почувствовал, что они слишком тяжелые. Запустив руку в карман, он вытащил оттуда большую шестерню, подшипники. Полез в другой и извлёк кучу всяких железок.

— Что это такое? — он грозно взглянул на жену. — Ты зачем таскаешь в карманах всякий хлам, они же будут все грязные.

— Не тронь! — Валентина бросилась к железкам, поспешно сгребла их на столе в кучу и с гордостью сообщила: — Собираюсь велосипед смастерить, подбираю детали. Самой сделать дешевле, чем покупать. Сколько денег сэкономлю! На них себе новые джинсы куплю.

— Ты же в технике ничего не понимаешь.

— Раньше не понимала, а теперь понимаю, у меня — прозрение. Смотри — это будет цепная передача, а это спицы, втулки, — с радостью стала показывать она.

— Давай ужинать, — перебил её Евгений, — мне железки на работе надоели, а ты и дома их суёшь. Лучше скажи, мне на прямой пробор идёт?

— Какой прибор? — не поняла Валентина.

— Не прибор, а пробор, — Евгений указал на волосы.

— А-а, это! — она пренебрежительно махнула рукой. — Как корове седло.

На лице Евгения отразилась обида. Тогда она поспешила его утешить.

— Зайди в парикмахерскую и завейся. Поверь моему прошлому женскому опыту, кудри тебе будут лучше.

— Ты думаешь? — лицо Евгения просветлело, и уже повеселевший, он принялся накрывать на стол.

За ужином он не выдержал и похвалился:

— За мной сегодня один тип увязался, почти до самого дома преследовал.

Валентина посмотрела на него оценивающим взглядом и сурово посоветовала:

— Ты с такими типами поосторожней. А вдруг маньяк.

— Боже, что я, мужчин не знаю! — воскликнул патетически Евгений.

— Уверена — не знаешь, — настаивала Валентина и, слегка наклонившись вперёд, таинственно зашептала: — Ты не знаешь их с той стороны, с какой знаю их я. Не оставайся с ними наедине. Наедине они знаешь какие? Ого-го! — и она многозначительно подкатила глаза кверху.

Валентина собиралась сообщить ему ещё что-то нравоучительное, но в прихожей разлился весёлой трелью звонок, и она отправилась открывать, ворча:

— Кого это в такой поздний час?

Возмутительницей спокойствия оказалась соседка — Соболева Татьяна Сергеевна, дама лет тридцати пяти, незамужняя, средней комплекции, слащавой наружности с претензиями на неотразимость.

Увидев Валентину, она опешила и замерла в дверях на полуслове. Соседка только что вернулась с юга, где отдыхала, и решила поделиться впечатлениями с соседями. Но вид Валентины, короткие волосы и особенно усы её изумили и озадачили: вроде бы та же соседка, но почему-то вид какой-то мужской и взгляд не женский.

— Ах, вы, наверно, брат Валечки, — догадалась она и сразу же просветлела от своей догадки.

— Да, близнец, — подтвердила Валентина.

— Очень приятно познакомиться, очень рада. Татьяна Сергеевна, — соседка радостно протянула руку.

Но когда они вошли в комнату, она опять на время остолбенела и потеряла дар речи. Если в прихожей она увидела соседку в мужском виде, то в гостиной перед её глазами предстал сосед в женском обличии. Молодые супруги тоже замялись, не зная, как выйти из создавшегося положения.

— У вас что, маскарад? Вы разыгрываете меня? — вымолвила, наконец, обиженно Татьяна Сергеевна, переводя глаза то на одного, то на другого.

— Не понимаю, что здесь странного. Это близнец Евгения, — нашлась Валентина и продолжила развивать идею, поданную самой соседкой. — Видите ли, мы — парные близнецы. Моя сестра, Валентина, очень похожа на меня, только она женщина, а я мужчина. А у Евгения имеется сестра-близнец, это — она. Случилось так, что мы встретились, полюбили и попарно поженились. Вкусы у близнецов, как вы, наверно, читали, одинаковые, поэтому моя сестра влюбилась в её брата, а я — в его сестру. — Татьяна Сергеевна продолжала удивляться, но по мере объяснения лицо соседки делалось спокойнее, приходя в норму. — Так мы и поженились попарно. А две недели назад надумали поменять место жительства, — продолжала Валентина неприятное сочинение на вольную тему. — Мы жили в деревне, надоело, решили переселиться в город, а им захотелось деревенской тишины. Так что временно мы поменялись, и у вас несколько другие соседи.

— Так бы сразу и сказали, теперь всё ясно, — пришла окончательно в себя соседка и сразу приняла независимый вид. В один момент она освоилась с новой парой, видя в них старых знакомых в несколько иной интерпретации, и стала обращаться к ним по-свойски. — Я сама обожаю перемены, съездила на юг, думала развеяться, но, увы — лучше бы поехала в деревню. Валечка… Ах, извините, я по старой привычке. Как же мне вас называть?

Валентина, стараясь выглядеть непринуждённо, беспечно махнула рукой.

— Называйте, как удобней, можно как наших близнецов. Всё равно ведь будете путаться.

Татьяна Сергеевна засмеялась:

— Точно, точно, у меня прямо язык не поворачивается называть вас по-другому. Вот она — сила привычки.

Евгений, не обращая внимания на гостью, убрал со стола посуду и, достав маникюрный прибор жены, занялся своими ногтями.

Валентина, слушая соседку, расстелила на столе газеты, разложила на них металлические детали и стала внимательно рассматривать на листке какую-то схему.