Альгис Будрис - Железный шип

– И все это ты говоришь мне только потому, что у каждого из Почтенных был его первый раз?

– Верно. Наконец-то ты понял. То, что ты сильный и смелый, еще ничего не значит – что бы стать Почтенным, важно кто ты есть в душе!

Черный с гордостью посмотрел на своего брата, на человека, которого он мог теперь считать равным себе. Он выдернул из дюны копье амрса и аккуратно очистил его от песка.

– Потому что ты смог пойти против этого!

Да, это, конечно, немаловажно. А также слова птицы, шлем, который вдруг перестал работать, и брат, который готовил тебя столько лет к ночному гону, на исходе которого, как оказалось, кто-нибудь обязательно будет поджидать тебя в укромном месте. Джексон Белый с грустью посмотрел на взрастившего его могучего простофилю. Увы, Черный оказался не совсем тем человеком, за которого Белый его принимал, из чего можно было сделать вывод: гордиться своей сообразительностью и проницательностью ему совсем не стоит.

– Ну ладно, хорошо. Я все понял.

Черный устремил на его освещенное ранним серым светом лицо долгий и пристальный изучающий взгляд.

– Ты не обманываешь меня, парень?

Он хотел быть уверенным в нем, он просто умолял Белого дать ему эту уверенность. Со всей своей грубостью и прямодушием, но все-таки умолял. Белому подумалось, что Черный по-своему его любит и все эти годы, в течение которых он готовил себя к моменту вручения своему брату самого ценного из известных даров, он трепетал в ожидании этого момента.

– Ты ведь не станешь там всякое разное болтать? Я просто хочу, что бы ты сам для себя решил, что не будешь изливаться перед людьми до тех пор, пока не переговоришь с Первым. Ты даже представить себе не можешь, сколько раз Первому приходилось объясняться с такими же вот как ты, и он способен открыть тебе глаза за пару минут. Объяснит тебе все в дюжину раз лучше, чем я, это уж точно, – заключил Черный решительно.

Белый покачал головой.

– Я буду вести себя так, как положено Почтенному. Я расскажу старую историю о том, как подстерег амрса в засаде, нагнал, дрался с ним как черт и в конце концов победил.

– Точно?

– Точно, черт возьми!

Черный облегченно вздохнул. Но Белый уже с ума сходил от злости и совсем не хотел отпускать его так запросто.

– А теперь я хочу, чтобы и ты пообещал мне кое-что. Обещай сказать это Первому Старейшине. Скажи ему, что я хочу знать, откуда у амрсов берутся их металлические копья, которые они умеют бросать гораздо дальше, чем это делаем мы. Черт, человек может метнуть стрелу прицельно на восемь дюжин ярдов, а сколько мы их перетеряли – уму не постижимо. Я так же хочу знать, почему мой шлем перестал работать, как только я зашел за скалу. И почему амрсы разговаривают. И еще скажи ему, что он наверно сбрендил, когда решил, что самым лучшим будет послать мне на встречу для разговора брата. Ты был так смущен, что я мог заколоть тебя без труда – учитывая даже то, что сначала я не знал что тебе от меня нужно.

Белый вздохнул и закончил уже спокойней.

– И последнее… Не догадываешься о чем я? Наверняка догадываешься. Так вот, теперь я понял, куда уходят из Шипа Почтенные, с оружием, но без шлемов. В таком виде они могут убить в пустыне только два вида дичи. Во-первых – несчастных Почтенных, которые все-таки ухитрились доползти назад, несмотря на свои полученные во время охоты раны, а во-вторых, молодых и глупых Почтенных, которые не хотят молчать о том, что, благодаря Созиданию, в этом мире мы не одни. И те – другие, занимают в мире гораздо больше места, чем мы. А теперь ты можешь забрать копье и отнести его туда, где вы их прячете. А я пойду своей дорогой и клянусь, что не буду смущать благонравие Почтенных, особенно сейчас, когда я наконец протоптал тропинку в их ряды, но прошу тебя, не стой на моем пути – как бы не вышло беды.

Сказав это, Белый обогнул Черного и зашагал вперед, и амрс шуршал у него на плечах при каждом шаге. Отмеряя последний кусок пути до Шипа, он вдруг понял, что только что предоставил Черному прекрасный повод вогнать ему стрелу в спину, во имя всего, что там Черный полагал справедливым. Но как бы не бывал Белый зол и обижен, он никогда этого не показывал, а переживал в себе, и кричал и плакал молча, внутри себя по несколько дней. И поэтому он был уверен: если он хочет выйти из этого дела без потерь, то должен уйти от своего брата, который любит его. Уйти, не обернувшись ни разу.

Глава третья

1

Сидеть на солнце было тепло и приятно. Он сидел скрестив ноги, прислонившись спиной к теплому черно-коричневому боку Шипа. Щурил глаза на восходящее Солнце и совсем не замечал людей, выбирающихся из своих бетонных, похожих на вздутия на земле, жилищ, окружавших Шип и находившихся сейчас как бы вне его сознания.

Беговая дорожка – ровная кольцевая полоса вытоптанной от травы земли, шириной около полудюжины ярдов и дюжину раз по дюжине дюжин ярдов длиной, огибала Шип по окружности. Филсон Красный, длинноногий, с таким выражением лица, как будто ему известно все на свете – из-за шрама, вздернувшего правый угол его рта к глазу – возглавлял пробежку готовящейся в Почтенные молодежи. Пробегая мимо Джексона Белого, юнцы косились на него и на его амрса.

Филсон, выгоревшие на солнце белые и прямые волосы которого склеились от пота сосульками, только улыбался своей странной, какой-то механической улыбкой, и продолжал пожирать землю ногами. Равных в беге ему не было, он мог обогнать кого угодно. Даже Ольсона Черного, отца Джексонов Черного и Белого. Впрочем, Ольсона давно уже не было в живых.

По правде говоря, Белый не так уж много видел пожилых людей. И то, что настоящее имя его отца было Джек, он узнал лишь когда начал посещать занятия в группе готовящихся в Почтенные, аналогичной той, которую теперь тренировал Филсон. Известие о том, что при бегуне отце и фермерше матери, он должен носить имя Джексона, технически отношения к Филсону Красному не имея, предположительно должно было расстроить и унизить Белого. То, как отнесся к вопросу родства Черный, с самого начала заменивший ему и отца и мать, Белый понятия не имел. Сейчас он сидел и улыбался солнцу, расслабив мышцы, давая телу возможность отдохнуть. Группа неофитов, потных и хрипло хватающих ртами воздух, под предводительством не менее потного, но улыбающегося Красного, снова пронеслась мимо. Белый подумал о том, что разозлившись как-нибудь как следует, когда он наконец решит, что с Почтенным Филсоном Красным ему нечего больше делить, можно будет использовать воспоминание о связанных с ним унижением и обидой, как удобное оправдание.

Сидеть на солнце одно удовольствие. И сейчас, когда он мог просто сидеть и ничего не делать, только ждать, Белый позволил дремоте одолеть его. Он там, где давно хотел быть. У самого подножия Шипа, чья нагретая шершавая поверхность приятно греет его спину, а сладкий, ни с чем не сравнимый запах недавно убитого амрса поднимается вокруг него. Теперь он мог позволить себе забыть о многом, о том, что так долго держало его в напряжении. Он наслаждался сладкой дремотой, ловил сквозь полуприкрытые веки расплывчатые вспышки зеленого – пятен полей и фруктовых садов – и силуэты собирающихся вокруг людей.