Виктор Колупаев - Защита

Виктор Иванович кончил говорить, уложившись в точно отведенное ему время. Это свойство обычно очень ценится комиссиями. Следующим по распорядку дня должен был выступать Григорьев. Пока снимали графики и развешивали схемы и чертежи, нетерпеливые члены комиссии успели задать Бакланскому несколько вопросов. Но Виктора Ивановича нельзя было так просто застать врасплох. Он пообещал ответить, но сделал это так громко и в такую подходящую среди шума паузу, что председательствующий вынужден был напомнить, что вопросы должны задаваться позже. Все согласно закивали и успокоились.

Григорьев начал рассказывать о принципиальное схеме своей аппаратуры. Причем, как было условленно у него с Бакланским, особое внимание уделял примененикю в ней микромодулей, прочих микродеталей и интегральных схем. Сам он, честно говоря, не видел в их применении особого достоинства, особой заслуги своей группы, но в техническом задании имелся пункт об интегральных схемах, и Бакланский строго-настрого приказал ему остановиться на этом особо. Вот он и шпарил терминами из полупроводниковой техники.

Григорьев не успел уложиться в отведенное ему для доклада время, но когда сел на свое место, Бакланский шепнул, что это даже хорошо. Комиссия очень дорожит временем и теперь вынуждена будет ограничиться вопросами, ответы на которые содержались в его, Бакланского, докладе, но были им пропущены. Они всегда старались делать так, специально упуская в докладах некоторые важные моменты, чтобы члены комиссии вынуждены были задавать вопросы. В этом усматривалось два плюса. Во-первых, ответы на предполагаемые вопросы были уже готовы, во-вторых, некоторые члены комиссии считали, что они сами додумались до каверзных вопросов, и были весьма довольны собой и даже проникались к защищающимся уважением и доверием. На самом же деле доклад строился так, что эти вопросы, не страшные для исполнителей, просто-напросто логически вытекали из него.

Выступления Бакланского и Григорьева заняли часа полтора, и поэтому председательствующий Анатолий Юльевич Согбенный объявил перерыв, которого любители покурить ждали со все возрастающим нетерпением.

6

Не успел Григорьев выйти в коридор, как к нему подошел начальник лаборатории Владимир Зосимович Карин. Голова у него была совершенно седая. А улыбался он так добродушно и понимающе, что невольно вызывал у собеседника ответную улыбку. Он подошел к Григорьеву, трудно переставляя ноги, и сказал:

- А вы, мальчики, кота в мешке привезли. - Карин не осуждал, просто констатировал факт. И не успел Григорьев возразить, как он продолжил: - Но это ничего. Защититесь. Проблемка-то модная, да и сложная. С ходу не взять.

- Должны защититься, - согласился Григорьев.

- А почему вы пошли по этому пути? Ведь метод простого увеличения параллельных блоков приведет вас к тому, что ваша аппаратура станет высотой с Монблан. И все равно с вершины этой горы решения проблемы не увидишь.

- Вообще-то мы пытались ухватить проблему с разных сторон. Для частных решений наш метод, наверное, наиболее совершенен.

- Но ведь не устройство же для программного управления станками вам нужно сделать? Для этого, конечно, хватило бы и ста слов. А так вы рискуете зайти в тупик.

К ним подошел Бакланский.

- Ну что, Владимир Зосимович? Как тут поживает Марград? Жары-то как не бывало. В такой прохладный вечер и рюмочку пропустить не худо!

- Было бы, время,- усмехнулся Карин.

- А что? Сегодня вечер занят?

- Вечером нужно успеть еще в одну комиссию.

- На износ работаете, Владимир Зосимович. А то бы поговорили, продолжал Бакланский. - Александр вот у меня еще не был.

- Спасибо, Виктор Иванович. Но мне сегодня нужно в семь обязательно быть в гостинице, - сказал Григорьев.

- Ну ладно, заняты, так заняты. Коньяк, он не испортится. А как, Владимир Зосимович, настроение у комиссии?

- Обычное. Одним поскорее смотаться надо, а другим все равно, где сидеть.

- Ну-ну,- потер руки Бакланский.

- Тут вот только представитель какого-то института на вас зуб точит.

- Какого института? - мгновенно преобразился Бакланский.

- А тот товарищ, что сидит рядом с вами. Высокий такой.

- Ростовцев? Так это же представитель института, который будет продолжать нашу работу. Они же второй этап делать будут!

- Да?.. Там хитроватые мужички сидят, - сказал Карин.

- Им бы только отбояриться от данной темы. Тема хлопотная, а денег не так уж и много.

- Было бы, с чего начинать. Может, поэтому? - спросил Карин.

- Начинать есть с чего, - твердо ответил Бакланский и добавил: Извините, Владимир Зосимович.

Он отвел Григорьева в сторону и спросил:

- Послушай, Александр. Так кто же тебе все-таки звонил?

- Не знаю, Виктор Иванович. Давайте попробуем позвонить вместе.

- Да куда звонить-то?

- По собственному номеру телефона. Может, это не только в гостинице.

- Ничего не понимаю. Толком можешь объяснить?

- Не могу. Тут надо самому испытать.

- Это в твоей гостинице, в твоем номере чудеса происходят. А весь остальной мир нормален и занимается полезными делами.

- Вы правы. Но проверить не долго.

- Сейчас не могу, да и не верю.

- Не хотите, я один схожу.

Кто-то взял Бакланского под руку, а Григорьев пошел искать телефон.

В гостинице он звонил по собственному номеру. Может, с другими телефонами ничего не получится? Да и не должно получиться.

В лаборатории он заглядывать постеснялся и поэтому дошел до приемной. Там он попросил у секретаря разрешения и набрал на диске номер, написанный на самом телефоне. Это был идиотский эксперимент. Григорьев понимал не хуже Бакланского, что ему должны, как обычно, ответить частые гудки. Но в трубке что-то щелкнуло и затем раздалось:

- Слушаю, Сашка.

- Так, значит, с любого телефона к тебе можно звонить?

- Наверное, не знаю... Как у тебя настроение? Защищаетесь?

У Александра вдруг пропало всякое удивление, и он спокойно, как при обыкновением телефонном разговоре с хорошо знакомым человеком, сказал:

- Начали потихоньку...

- Мы тоже начали. И в голове сейчас всякие бунтарские мысли бродят. Бакланский узнает - с ума от злости сойдет.

- У меня тоже всякие дикие мысли в голове... Постой, так значиот, и у вас есть Бакланский? - спрос Григорьев.

- Есть.

- А откуда ты говоришь? И нельзя ли нам встретиться? Интересно, все-таки. Такое странное совпадение.

Я говорю из приемной института. - И он назвал институт.

- В Марграде?

- Конечно, в Марграде.

Вот так. Он звонил из Марграда, из того же института, что и Григорьев, из той же приемной, по тому же самому телефону. В таком случае Григорьев мог разговаривать только сам с собой.