Сергей Гатаулин - Сапиенс как вирус

Дмитрий протянул руку к светящейся в глубокой дали микроскопической туманности.

– Осторожнее! – дернулся Бейрут. – Я и сам пока боюсь что-либо предпринимать, изменения модели не приводят к моментальному изменению оригинала, но связь между ними все же есть. Я пока не понял, какая, но уверен, что связь существует.

«На месте, голубчик! – Потемкин мысленно нащупал остывающий эллипсоид и осторожно прикоснулся к нему.

– Это что же тогда получается? Если все, о чем ты говорил – правда, то получается, что Ра-преобразователь не живой?»

Дмитрий попробовал представить, что остывающая корка на Ра-преобразователе начала медленно разогреваться и плавиться. Вот она вспенилась, и…

Голова взорвалась, превращаясь в комок раскаленной боли. Мир вдруг вздрогнул, слегка сместился на один атом, на один удар сердца… быстро поплыл в сторону…

Дмитрий уже знал это чувство, стараясь не отставать от убегающего назад времени, поспешил открыть глаза. Перед собой он увидел вскинутые вверх руки.

– Не понял! – выдохнул Бейрут, удивленно распахивая глаза.

– Он не знает, о чем ты говоришь, – вступился за хакера Анатолий.

– Тогда и я ничего не понимаю! – возмутился Потёмкин.

– Кто всё это делает?

Анатолий приблизился к Дмитрию, встал рядом, чуть сбоку, и, заглядывая внутрь звездного скопления, задумчиво спросил:

– Это и есть мир гуорков?

Молодой человек протянул руку и коснулся ладонью светящейся сферы.

– Дежавю! – испуганно озираясь, завопил Дмитрий. События повторялись и, похоже, только он один заметил это.

Анатолий молча отшатнулся.

– Димыч, ты это о чём? – спросил Бейрут.

– Ты не почувствовал?! – удивился Дмитрий. – Все это уже было! Только что, несколько минут назад. Твои программаторы или кто-то еще изменяют время, мне кажется, они, защищаясь, толкают нас всех назад.

Хакер задумчиво уставился на звездное скопление, плавающее перед Потёмкиным в воздухе.

– Я ничего не заметил.

Дмитрий только сейчас обратил внимание на непрерывно сжимающиеся пальцы хакера. Похоже, все это время Бейрут орудовал на виртуальной консоли, созданной у него в голове, а отзвук мысленного клацанья по клавишам можно было заметить по напряжению его мышц. Таков человек – с трудом расстается с укоренившимися привычками. Привык мыслить пальцами – не отучишь.

Хакер, негромко чертыхаясь, что-то шептал. Дмитрий прислушался и различил, что Бейрут раз за разом повторяет одну и ту же фразу.

– И так нет, – быстро перебирая пальцами и бормоча под нос, он стал похож на шамана; поколдовал секунду, подвигал пальцами, – и так нет.

Наконец Бейрут перестал терзать невидимую клавиатуру, раздраженно и громко хлопнул в ладоши.

– Может, ты и прав, – согласился он и тут же метнулся к стене, отделяющей комнату погорельцев от своего «вычислительного центра».

Дмитрий шагнул следом.

Сквозь полупрозрачную поверхность стены можно было увидеть двух крепких молодцов, осторожно передвигающихся меж черных, обожженных стен.

Хмурый Бейрут, глядя на крепышей, все больше мрачнел.

– Опять эти рожи!

– Не угомонятся ведь! Ведь были уже, все, что смогли, поломали, все обыскали и ничего не нашли, – возмутился Жора, узнавая охранников казино.

Этих громил он уже видел, когда после очередной победы над капризным шариком, упорно не желавшим останавливаться на ячейке с числом тринадцать, получал деньги в кассе игрового клуба. Это было не первое казино, в котором он проделал подобный фокус.

– Или они теперь из всех мест, где я играл, по очереди будут приходить?

Бейрут хмыкнул, шагнув к прозрачной стене, шепнул:

– Я сейчас.

Он закрыл глаза. Замелькали пальцы, выбивая быструю дробь на виртуальной клавиатуре.

Незваные гости неожиданно остановились прямо посредине комнаты, напряглись, часто оглядываясь.

– Смотри-ка! Не зря бойцы деньги получают, – похвалил Анатолий. – Завидная интуиция – почувствовали опасность.

Бейрут в последний раз щелкнул невидимой клавишей и тут же толкнул руками воздух перед собой.

Экран, разделяющий два мира, дрогнул. Стена медленно, словно парус на ветру, вогнулась. Затем бетонная мембрана резко изменила кривизну, мгновенно выворачиваясь наизнанку. В направлении незваных гостей ударила мощная волна мельчайшей каменной крошки.

Крепкие тела подбросило в воздух и словно катапультой швырнуло на незапертую дверь. Не поднимаясь с колен, здоровенные мужики на четвереньках, как испуганные крабы, поползли к спасительному выходу. Секунда, другая, и они исчезли в подъезде. Громкая ругань и шум удаляющихся шагов быстро затихли.

– Эти больше не появятся, – засмеялся Бейрут.

– Эти, может, и не появятся, но открытая дверь, как мёд на подоконнике. Оставь на секунду, и тут же слетятся мухи, – прошептал Жора, вглядываясь в дверной проём.

В подтверждение слов хакера на пороге возник улыбающийся Пугачёв. Не раздумывая и не замечая стены, он двинулся прямо к Потёмкину.

– Привет взломщикам Универсума, – улыбнулся он Бейруту, коротко кивнул Жоре. Окинув небрежным взглядом висевшие в воздухе запчасти Мироздания, громко хмыкнул. – Вы зачем малышей-крепышей напугали?

Реакция друга удивила Дмитрия – никакого удивления, даже не подошел поближе ни к одному звездному скоплению, словно уже видел их не один раз. Раньше крику было бы, а сейчас… «Нет. Удивлен, – успокоился он себя.

– Только как-то непривычно, по-взрослому».

А впрочем, как ещё? Ведь если посмотреть на него, то и не скажешь, что он младше него, Димки. Старше? Да! Атлетически сложенный, серьёзный мужчина в самом расцвете сил. Это если в глаза не смотреть. А если заглянуть, то можно испугаться. Столько люди не живут. Его уже и Славкой-то называть как-то язык не поворачивается. «Интересно, а как мать относится к его скорому взрослению? – подумал Дмитрий. – Для нее ведь он повзрослел едва ли не в один день».

– Устал я, – пояснил Вячеслав, словно отвечая на невысказанный вопрос. – Плачет она. Думает, что у меня болезнь скорого старения.

– Ну а ты что? – спросил Дмитрий.

– Что я? Не буду же я рассказывать ей, сколько лет прожил, в скольких мирах и временах побывал, – Вячеслав раздраженно махнул рукой.

Жора, наблюдающий за действиями Бейрута, неожиданно повернулся к друзьям и как бы невзначай поинтересовался:

– И сколько же ты прожил?

Пугачёв недовольно сжал губы в узкую полоску, сдвинул брови и напряженно произнёс:

– Вы бы лучше за своими игрушками смотрели, а то у вас вон туманность нашего друга Руссы в полтора раза выросла – того и гляди взорвется.