Кори Доктороу - Старьевщик

– Может, через месяц… Может, через год, – произнес он.

– А может, через день, – уточнил я.

– Может быть, может быть… – он допил свое пиво. – Боюсь, на сорок вы не согласитесь?

Я заплатил за все про все  пять баксов меньше десяти минут назад… Наверно, эти вещицы понравились бы Старьевщику, который, в конце концов, надел на себя примерно  такие же детские сокровища Скотта или Билли… Неприятно чувствовать вину из-за того, что зарабатываешь на ком-то больше восьмисот процентов…  И потом, я прогневил судьбу, так что надо бы искупить свою вину…

– Договоримся на пяти, – сказал я.

Он стал было что-то говорить, но осекся и бросил на меня благодарный взгляд. Достав из бумажника пятерку, он вручил ее мне. Я вытащил из сумки жилет, головной убор и лук со стрелами.

Он встал и отправился к своему сверкающему черному «джипу», припаркованному рядом с мини-фургоном Старьевщика. На корпусе фургончика красовалось еще больше деталей конструктора «Лего», а на крыше Старьевщик прикрепил миниатюрный городок из тех же деталей.

Когда парень проходил мимо Старьевщика, тот оглянулся и, наклонясь вперед, с нескрываемым интересом уставился на его трофеи. Я скорчил гримасу и допил свое пиво.

*  *  *

На этой неделе я встречал Скотта-Билли в «секретном бутике» еще три раза.

Он оказался юристом, специализирующимся на патентах по инопланетным технологиям. В офисе на Бэй-стрит он работал с двумя партнерами и, несмотря на молодость, был там старшим.

Я не подавал вида, что знаю о Малыше Билли от его матери из вспомогательной женской группы Департамента добровольной пожарной охраны Восточной Маскоки. Но чувствовал с ним такую связь, словно мы обладали общей невысказанной тайной. Все ковбойские находки я приносил ему, получая в награду его благодарный взгляд.

Судьба вновь повернулась ко мне лицом, сомнений в этом не было. Я притащил домой старинный, сильно изношенный восточный ковер, который после тщательного обследования оказался персидским изделием ручной работы девятнадцатого века, турецкую подставку для ног без обивки, коллекцию расписанных вручную шелковых гавайских подушек и кривую пенковую трубку. Кстати, трубку нашел для меня Скотт-Билли, и обошлась она мне в два доллара. Мне был известен коллекционер, готовый без раздумий заплатить за нее тридцать баксов. В общем, с этих пор я стал рассматривать Скотта-Билли как партнера-старьевщика.

– Сегодня вечером собираетесь на аукцион? – спросил я его в очереди в кассу.

– Его пропустить нельзя, – ответил он.

Он не мог скрыть волнения, когда я рассказал ему о вечерних аукционах по четвергам и о предметах, которые там выставляются. Определенно он слегка сдвинулся на этой почве.

– Не согласитесь ли пообедать вместе до его начала? В «Роттердаме» есть отличное патио.

Он согласился, и мы устроились там, и я заказал бокал безжалостно бившего по мозгам фрамбуаза со вкусом малиновой шипучки,  огромную порцию жареной картошки и клубный сандвич.

Я как раз сунул нос в бокал, когда Скотт-Билли пнул меня под столом по лодыжке.

– Поглядите-ка!

Это было Старьевщик в своем фургончике, отыскивавший место для парковки. Сооруженную на крыше из деталей «Лего» деревушку дополнили постмодерновый космопорт с красно-белой башней, летающая тарелка размером с футбольный мяч и голова клоуна с моргающими глазами.

Я вернулся к своему бокалу и постарался восстановить пропавший аппетит.

– Это там пришелец так рулит?

– Ага. Когда-то мы с ним были приятелями.

– Он барахольщик?

– Угу…

Я вернулся к картошке и попробовал закрыть эту тему.

– А вы случайно не знаете, откуда у него деньги?

– Он продал какую-то технологию с хлорофиллом. В Саудовской Аравии.

– Прекрасно! – заметил Скотт-Билли. – Просто великолепно. У меня был клиент, который получил производные патенты от этой идеи. Чем он занимался потом?

– Да много чем, – ответил я, не испытывая желания обсуждать эту тему. – Но в последнее время, как и вы, увлекся ковбоями и краснокожими.

Он засмеялся и хлопнул себя по колену.

– Ну, ладно, что вы еще об этом знаете? Что он собирается делать с этими вещами?

– А что обычно с этим делают? У него это началось в один прекрасный день, когда мы ехали по Маскоке, – произнес я, внимательно следя за выражением его лица. – И нашли там сумку со старыми ковбойскими вещами на распродаже. Занималась этим женская вспомогательная группа Департамента добровольной пожарной охраны Восточной Маскоки.

Я ожидал, что он вздрогнет или издаст какой-то возглас. Ничего подобного.

– Да? Наверно, удачная находка. Жаль, что не я ее сделал. 

Я не знал, что сказать в ответ, поэтому только откусил кусок сандвича.

А Скотт продолжал:

– Я задумывался над тем, что они получают от нас. У нас ведь нет ничего такого, что они не могли бы делать сами. Я имею в виду, что если бы они прямо сейчас собрались и улетели, то мы могли бы использовать то, что они нам оставили, еще сотни лет. Знаете, я как раз только что закрыл сделку по биохимическому компьютеру, который, без дураков, работает в десять тысяч раз быстрее тех, которые мы делаем из микросхем. А как вы думаете, что пришелец получил взамен? Право собственности на заброшенную территорию бывшей ярмарки вблизи от Калгари. Ярмарку закрыли десять лет назад, потому что туда слишком трудно добираться. Представляете? Да такую компьютерную штучку выставить на продажу за миллиард долларов – тут же с руками оторвут! Продавец может за двадцать четыре часа на такой сделке заработать столько, сколько вся Боливия производит за год. А он отдает ее за паршивый кусок земли, который и на пять штук не потянет!

Меня всегда поражало, как Билли-Скотт говорил о своей работе. Когда мы, словно два опытных старьевщика, толковали о  распродажах и аукционах, легко было забыть, что он высокопрофессиональный юрист. Я подумал, что он, может быть, вовсе и не Малыш Билли.  С какой стати ему прикидываться не тем, кто он есть на самом деле?

– Так все-таки, на кой черт пришельцу понадобилась заброшенная территория?..

*  *  *

При регистрации Старьевщик получил от Лайзы дармовую кока-колу. Как всегда,  он торговался решительно, но умело и никогда не переходил десятитысячный рубеж. Участники торгов бродили по этажу, просматривая все, что планировалось выставить в течение недели, и делая для себя заметки.

Я копался в коробке, полной старых жестянок и нашел одну с изображением ковбоя, объезжающего лошадь на родео в Калгари. Я вытащил ее и стал разглядывать. Старьевщик подошел ко мне сзади.