Артур Кларк - Да не настанет ночь

— Нет, полеты над любыми городами всегда были запрещены, за исключением очень древних времен, до постройки движущихся дорог. Даже Диаспар не настолько стар! Но послушай, что пишет в своем примечании Ален:

«Когда пустыня похоронила диаспарский космопорт, построенная на этот случай аварийная система смогла доставить к месту назначения оставшиеся транспортные средства. Ее окончательно отключил Ярлан Зей, строитель парка, поскольку она практически не использовалась со времен Миграции».

Элвин озадаченно посмотрел на собеседника и недовольно произнес:

— Мне это мало о чем говорит.

Рорден улыбнулся.

— Ты слишком часто позволял ассоциаторам думать за тебя, — мягко упрекнул он. — Как и все высказывания Алена, оно выглядит не вполне понятным, это чтобы посторонние ничего не могли узнать. Но, думаю, нам оно говорит достаточно. Для тебя что-нибудь значит имя Ярлан Зей?

— Кажется, я понял, — медленно проговорил Элвин. — Вы имеете в виду гробницу?

— Да, она находится точно в центре парка. Если продлить движущиеся дороги, все они сойдутся именно там. Возможно, когда-то и вправду сходились.

Элвин был уже на ногах.

— Пойдем, посмотрим! — воскликнул он.

Рорден отрицательно покачал головой.

— Ты видел гробницу Ярлана Зея десятки раз и не заметил ничего необычного. Прежде чем мы отправимся туда, не стоит ли еше раз задать вопрос машинам?

Элвин вынужден был согласиться и, коротая ожидание, прочитал уже отпечатанный ассоциатором отчет.

— Рорден, — наконец спросил он, — что имел в виду Ален, когда говорил про Миграцию?

— Этот термин часто использовался в самых старых записях, — ответил Рорден. — Он относится ко временам, когда другие города приходили в упадок и все человечество перебиралось поближе к Диаспару.

— Тогда эта «аварийная система», чем бы она ни была, ведет в те города?

— Почти наверняка.

Элвин немного подумал.

— Значит, ты считаешь, что даже если мы найдем эту систему, она приведет нас лишь на развалины?

— Вряд ли стоит надеяться хотя бы на это, — ответил Рорден. — Когда города опустели, машины были отключены, и пустыня давно погребла их под собой.

Элвин, однако, не сдавался.

— Но ведь Ален наверняка об этом знал! — возразил он.

Рорден пожал плечами.

— Мы можем лишь строить предположения, — сказал он, — а у ассоциатора на данный момент нет никакой информации. На поиск может уйти несколько часов, но, поскольку его тематика достаточно узка, еще до конца дня мы получим все имеющиеся на этот счет факты. А потом последуем твоему совету.

Защитные экраны города были отключены, и солнце ярко светило в небе, хотя человеку Эпохи Рассвета сияние могло показаться на удивление слабым. Элвин сотни раз совершал поездки по этому маршруту, но сейчас как будто переживал новое приключение. Когда они с хранителем записей оказались в конце движущемся дороги, мальчик наклонился и стал разглядывать поверхность, которая пронесла их через город. Впервые в жизни он задумался о ее чудесных свойствах. Здесь она была неподвижна, но в ста метрах мчалась быстрее бегущего человека.

Рорден наблюдал за ним, но он неверно истолковал любопытство мальчика.

— Когда был построен центральный парк, — сказал он, — вероятно, пришлось демонтировать последнюю секцию дороги. Вряд ли ты сможешь что-нибудь узнать.

— Я об этом не думал, — ответил Элвин. — Мне интересно, как она вообще работает.

Рорден был изумлен — подобная мысль никогда не приходила ему в голову. С тех пор как люди стали жить в городах, они принимали как должное всевозможную механику, находившуюся у них под ногами. И даже перестали ее замечать, когда города сделались полностью автоматическими.

— Не бери в голову, — сказал он, — Я моту предложить тысячи куда более интересных загадок. Вот ответь, например, каким образом мои записывающие устройства получают информацию?

Без всякой задней мысли Рорден выбросил из головы движущиеся дороги — одно из величайших достижений человеческого инженерного гения. Долгие годы исследований, потребовавшиеся для создания анизотропной материи, ничего для него не значили. Если бы ему сказали, что вещество может иметь свойства твердого тела в одном измерении и жидкости — в двух других, он бы даже не удивился.

Центральный парк был почти пяти километров в поперечнике, а поскольку все дорожки шли по кривой, они казались значительно длиннее, чем на самом деле. Элвин, когда был маленьким, проводил немало времени среди деревьев и кустов этого самого обширного в городе открытого пространства. Он изучил весь парк, в последние годы, увы, утративший почему-то большую часть своего очарования. Теперь мальчик понимал, в чем тут дело. Он увидел древние записи и узнал, что парк–лишь бледная тень всей той красоты, которой лишился мир.

Пока они шли по усаженным бессмертными деревьями аллеям и по неувядающей траве, никогда не нуждавшейся в стрижке, им встретилось немало людей. Вскоре они устали от приветствий, поскольку все знали Элвина и почти все знали хранителя записей. В конце концов они свернули с аллеи и пошли по тихим тропинкам, почти полностью тонувшим в тени деревьев. Кое-где стволы так теснились, что огромные башни почти исчезали из виду, и какое-то время Элвину казалось, будто он очутился в древнем мире, о котором так часто мечтал.

Гробница Ярлана Зея была единственным строением в парке. Аллея вечных деревьев вела на невысокий холм, где сверкали в лучах солнца ее розовые колонны. Крыша была открыта небу, а пол единственного зала вымощен большими плитами из выглядевшего натуральным камня. Однако на протяжении геологических эпох по этому полу прошло бесчисленное множество человеческих ног, не оставив ни след а на невероятно прочном материале. Элвин и Рорден медленно вошли в зал и остановились перед статуей Ярлана Зея.

Создатель великого парка сидел, опустив глаза, словно изучал разложенные на коленях чертежи. На лице застыло выражение, озадачивавшее мир в течение многих поколений. Некоторые считали эту позу не более чем произволом художника, но другие верили, что Ярлан Зей улыбается какой-то таинственной шутке. Сейчас Элвин понял, что эти другие были правы.

Рорден неподвижно стоял перед статуей, словно видел ее впервые в жизни. Наконец он отошел на несколько метров и пригляделся к большим каменным плитам.

— Что ты делаешь? — спросил Элвин.

— Применяю логику и недюжинную интуицию, — ответил Рорден.

Больше он ничего не сказал, и взор Элвина вернулся к статуе. Внезапно раздавшийся позади слабый звук заставил мальчика оглянуться. Рорден, улыбаясь, медленно погружался в пол. Увидев выражение лица своего юного спутника, он рассмеялся.