Шон Уильямс - Наследники Земли

Это реальная возможность спасения, хотя, на мой взгляд, не самая привлекательная. Знаю, многие из вас все еще не приняли как факт то, что Земля была уничтожена в войне более ста лет тому назад. Я уже показала вам, что случилось, и вы уже знаете, как Морские Звезды повели себя, попав в Солнечную систему.

Наступая на пятки Питеру Эландеру, — добавила она про себя, не в состоянии подавить остатки жгучего сожаления — хотя сама, глубоко внутри, понимала: дело не только в личной ошибке Питера.

— Там нас не ждет ничего, и все же это еще наша родина. Потому я вовсе не склонна забыть о ней навсегда, — вслух продолжила Кэрил.

У нас остается несколько дней, причем мы располагаем ресурсами Даров. Возможно, есть еще что-то, о чем мы не подумали, что следует сделать для выживания. Наконец, мы можем найти иное решение — в последний момент, — увидеть то, что укажет путь к выживанию и к восстановлению утраченного нами достояния.

Мы здесь, чтобы решить: воспользуемся мы последним шансом или нет. Мы — единственные выжившие представители человеческой расы, и на наших плечах лежала и продолжает лежать ответственность за будущее нашего вида. Необходимо вместе найти путь к согласию, или нам придется разделиться.

Думаю, вам следует иметь в виду: жить, как сейчас живут Юлы, — означает не передать будущим наследникам ничего. Ничего, кроме страха и покорности. Нам суждено уйти от величайшего из вызовов истории, и с этого момента отступление станет единственным законом нашей жизни. Но если сегодня, сплотившись, мы сможем отыскать другой выход — возможно, тогда потомки унаследуют от нас еще кое-что. Выжив в эти несколько дней, мы сможем возвратить себе Солнечную систему и восстановить наш род, а наши потомки унаследуют от нас новую, возрожденную Землю.

С этими словами, подхваченными многократным эхо и заполнившими зал виртуального собрания, Кэрил Хацис отступила от ярко освещенного круга, с облегчением избавляя себя от участия в дальнейшем обсуждении. С эмоциональной стороны выступление выглядело искренним и вполне основательным, но в глубине души она еще не знала, какой именно выбор сегодня был бы лучшим.

Сбежать из уже освоенной части Вселенной и стать галактическими скитальцами, оказавшись в ловушке между чуждыми человеку созданиями из двух космических рас, — звучит как приговор, не оставляющий ни единого шанса на избавление. Но что хуже — оказаться взаперти или погибнуть сразу, при первой попытке смертельного противостояния?

Сол вполне разделяла точку зрения Эландера, она сама устала от бесконечных стычек, ежеминутных требований и контртребований, мелких взлетов и ожесточенной борьбы. Сол хотелось, чтобы ее более высокая сущность — создание, погибшее вместе с Винкулой в разрушенной Солнечной системе, волшебным образом оказалось бы на ее месте. Та Кэрил, должно быть, знала что делать. С ресурсами посттехнологической эры, наступившей в XXII веке земного человечества, нынешние человекоподобные энграммы могли обрести хотя бы малый шанс к спасению.

Все же — тут она остановилась в своих фантазиях — это не смогло помочь людям в Винкуле. Пришельцы вскрыли оборону людей, войдя в нее, словно горячий нож в масло. Воспоминания о разрушенном доме были «выжжены» в памяти Сол и ныли почти физически, как незажившая рана.

— Мы не можем уйти отсюда! — настаивал кто-то. — Здесь наш дом!

— И кроме того, нужно обязательно связаться с ними, нужно договориться, — встревал кто-то еще.

— Морским Звездам все безразлично, — быстро отвечали им. — Оставшись, мы обрекаем себя на уничтожение — посмотрите, что произошло в Солнечной системе.

— Кто сказал, что Солнечная система разрушена полностью? — спрашивал очередной участник дебатов. — Мы располагаем лишь словами Кэрил Хацис. Может, это трюк, придуманный, чтобы избавиться от нас и освободить поселение в ее личных интересах?

Так или иначе, все сказано. Так или иначе, существуют лишь три возможности ответить на ситуацию. Сообщество человеческих существ может отвергнуть суровую реальность — тогда оно обречено на гибель. Оно может выжить, если научится ловить «пулю» врага на лету. А еще они могут остаться с сомнениями: а реален ли сам предмет собрания? Последнее особенно характерно для молодых поселений, которые еще не встретились с Прядильщиками и не могли видеть с борта собственного корабля, какова сила пришельцев. Это вполне можно понять. Затаиться — куда более легкий выбор в сравнении с осознанием реальности настоящего ужаса геноцида.

К счастью, численное превосходство в зале оставалось за колониями, выжившими после атак Морских Звезд. Из тысячи присутствовавших примерно восемьсот энграмм потеряли свои жилища и своих товарищей в результате нападений чужих. Хотя они могли и не видеть самого нападения, а это довелось испытать и выжить совсем немногим из делегатов, все же у большинства не было сомнений в отчаянном положении еще оставшихся от человечества энграмм.

Бежать или умереть, — думала Кэрил. — Это вовсе не выбор, это ультиматум, предъявленный нам судьбой.

Сквозь размышления она внезапно услышала голос. Голос, читавший вслух ее мысли, — и он звучал пугающе. Кэрил постаралась определить, где именно находится обладатель голоса. Бесполезно.

— Все потому, что меня нет здесь, Кэрил, — голос Фрэнка-Топора звучал весело, — и еще потому, что никто не может слышать меня, только ты. Видишь ли, сейчас мне важно знать только твое мнение.

— Предполагается, что я должна чувствовать себя польщенной, Фрэнк?

Она услыхала что-то, похожее на тихий смех.

— Неужели ты испытываешь враждебность?

— Не знаю, Фрэнк. Почему я обязана таить что-то плохое по отношению к тебе?

Она не могла удержать сарказма.

— Твоя неудачная шутка, запущенная в дело у Бейда, нас в общем-то не зацепила.

Говоря так, Кэрил подняла на максимум темп своего процессора, стараясь выиграть эту партию у собеседника, принесшего столько смерти и разрушений людям и их союзникам. Однако голос сказал правду: Фрэнка не было в зале собрания. Следов его присутствия не было ни в ассамблее, ни в сетях, подключенных к сети зала. В системах кораблей, пришвартованных к докам на орбите Расмуссена, его следов также не было — как не было их и в сетевом окружении Даров. Единственно возможным местом для входа был стоявший на орбите «Маркус Чон», выглядевший теперь старой коробкой и антиквариатом в сравнении со сверхсветовыми кораблями, построенными по технологиям Прядильщиков. Он висел на сравнительно небольшой высоте, мерцая боками в солнечных лучах.