Эдмунд Гамильтон - Остров безумия

Тотчас ему показалось, что сверкающий песок вздыбился и хлестнул его по лицу. Как будто издалека до него доносились вопли людей и крик Литы.

Он ощутил, как ее руки подхватывают его, как они вытирают ему лицо… ее руки…

Внезапно ее руки стали сильными и грубыми. Он открыл глаза и вместо Литы увидел склонившегося над ним охранника в белом.

Аллан осмотрелся. Вместо морского берега он увидел интерьер небольшой летательной машины. Различил спину пилота, сидевшего в носовой части самолета, и услышал доносившийся снаружи рев моторов.

— Наконец-то очнулся! — сказал охранник. — Полчаса пролежал без сознания.

— Где… почему?..

— Не помнишь? — продолжал охранник. — Неудивительно, когда мы прилетели, ты как раз потерял сознание. Понимаешь, тебя наказали лишь на один день. Мы за тобой вернулись и увидели, что ты занят выяснением отношений с каким-то идиотом. Но мы тебя все же забрали. Сейчас мы уже подлетаем к Городу 72.

Ошеломленный Аллан Манн встал на ноги.

— А Лита! Где же Лита?

Охранник вытаращил глаза.

— Ты имеешь в виду ту безумную девчонку? Так она, естественно, там осталась. Она ведь будет там пожизненно. Ну и скандал же она учинила, должен заметить, когда мы забирали тебя.

— Но я не хочу оставлять там Литу! — закричал Аллан. — Я не хочу с ней расставаться, понятно?

— Не хочешь с ней расставаться? — повторил оторопевший охранник. — Послушай, да ведь ты потерял разум! Будешь продолжать в том же духе, снова отправим на остров. И, клянусь тебе, уж на этот раз больше, чем на день!

Аллан взглянул на него, прищурившись.

— Вы хотите сказать, что я веду себя довольно неразумно и меня сошлют на остров… навечно?

— Еще как сошлют! — заверил охранник. — На этот раз тебе крупно повезло, что отделался лишь одним днем!

Аллан Манн не произнес больше ни слова, пока они не достигли пункта назначения и он не предстал перед Начальником.

Начальник посмотрел на его распухшее лицо и усмехнулся.

— Итак, — сказал он, — всего один день пребывания на острове, кажется, показал вам, что значит жить неразумно.

— Да, показал, — ответил Аллан.

— Я рад, — продолжал Начальник. — Теперь вы понимаете, что, посылая вас туда, я преследовал лишь одну цель: избавить вас от безумных мыслей.

Аллан кивнул головой.

— Возмущаться тем, что вы делаете для того, чтобы меня вылечить и помочь, было бы с моей стороны самым неразумным на свете поступком, не так ли?

Довольный Начальник расплылся в улыбке.

— Так-так, мой мальчик. Это было бы безумием высшей степени.

— Я так и думал, — прошептал Аллан Манн все тем же смиренным голосом. И замахнулся кулаком…

Охранник не проявлял к Аллану Манну никакого сочувствия, когда самолет второй раз летел к острову.

— Сам виноват, что тебя приговорили к пожизненной ссылке на остров, — повернулся к нему старший охранник. — Что за безумство — убивать своего Начальника?!

Но Аллан не слушал его; он жадно смотрел в иллюминатор.

— Вон он! — радостно закричал он. — Остров!

— И ты радуешься, что возвращаешься сюда?

Охранник отказывался понимать его.

— Из всех идиотов, которых нам пришлось сопровождать, ты самый отвратительный.

В лучах жаркого полуденного солнца самолет взмыл вверх, развернулся и, сделав круг, приземлился на прибрежный песок.

Аллан спрыгнул на землю и побежал к лесу. Он не слышал, что кричал ему вслед охранник. И на этот раз он не провожал самолет взглядом, когда тот исчезал из виду. Он торопился к западной части острова.

Аллан Манн выбежал на поляну, где располагалась деревня. Повсюду сновали люди. Вдруг какая-то фигурка отделилась от них и с радостным криком бросилась к Аллану. Это была девушка… это была Лита!

Они встретились вновь, и Аллан нашел вполне естественным обнять ее, когда она бросилась ему на шею.

— Сегодня утром тебя забрали! — плача и смеясь, говорила она. — Я думала, что ты больше никогда не вернешься…

— Я вернулся навсегда, — сказал Аллан. — Теперь я тоже здесь пожизненно.

Он произнес это почти с гордостью.

— Пожизненно?

Аллан тотчас рассказал ей о том, что натворил.

— Я не захотел оставаться там. Мне здесь нравится больше, — сказал он в заключение.

— Так это ты опять! — раздалось возле них рычание Хары.

Аллан выругался и резко обернулся.

Но на распухшей физиономии Хары сияла широкая улыбка; он подошел и протянул Аллану руку.

— Я рад, что ты вернулся. Ты первый, кто меня одолел, и ты мне нравишься!

Аллан растерянно заморгал глазами.

— Но разве именно поэтому я могу вам нравиться? Это неразумно…

Взрыв хохота собравшихся мужчин и женщин прервал его.

— Не забывай, парень, что ты на острове безумия! — сказал Хара.

— А Лита? — воскликнул Аллан. — Вы не заберете ее… вы…

— Успокойся, — смеясь, посоветовал Хара и кивнул хорошенькой белокурой малышке, которая тут же подбежала и прижалась к нему.

— Посмотри-ка, что твой самолет оставил здесь! И тоже тут пожизненно! Стоило ее увидеть, и я забыл Литу, не так ли, милая?

— Да, и советую больше не вспоминать, — сказала она. Потом, улыбнувшись Аллану, добавила:

— Сегодня вечером мы поженимся.

— Поженитесь? — переспросил тот, а Хара кивнул головой.

— Конечно же, со всеми соответствующими церемониями, как у нас водится. Среди нас есть священник, которого осудили, так как религия — это тоже безумие; он совершит обряд.

Аллан Манн повернулся к девушке; в голове у него родилась какая-то мысль.

— В таком случае, Лита, мы с тобой…

В тот вечер после двойной свадьбы, когда все жители деревни пировали и были безумно радостны, Аллан с Литой и Хара со своей молоденькой женой взобрались на возвышавшийся над прибрежной косой холм, чтобы полюбоваться последними лучами багрового заката.

— В один прекрасный день, — сказал Хара, — когда безумцев будет намного больше, мы вернемся туда, завладеем миром и сделаем его снова безумным, неустойчивым, человеческим.

— В один прекрасный день, — прошептал Аллан…