Александр Абердин - Паладины звездной империи. Ч. 1 - Оковы для медведя

Максим прекрасно понимал ледарийцев. Обретя такие крылья, о каких они даже и не мечтали, а вместе с ними моральную и физическую поддержку Славии и Кассама, последний так и вовсе стали называть «Кулаками Ледарии», ледарийцы могли теперь забираться куда угодно и заниматься там чем угодно. Всё равно вреда от этого не было никакого, зато теперь когашимы стали выставлять на своих аукционах такие фантастические находки, которые были сделаны крылом той или иной эскадры, что все остальные космические старатели только вздыхали. А ещё ледарийцы взяли за правило регулярно прилетать на Славию сразу после того, как они побывали в своём родном городе. Только ледарийцам было дано право выходить из подпространства буквально чуть ли не в атмосфере Славии. Все их крылья, как и космические корабли союзников, были оснащены пси-устройствами «Свой-Чужой», но кассамцы и налтиарцы предпочитали входить в планетную систему в десяти, пятнадцати миллионах километров от Славии. В основном потому, что их корабли были намного больше.

Для всех остальных космических кораблей действовали общепринятые правила и далеко не каждый получал право войти в планетную систему Рода. Даже далеко не все жители близлежащих колоний могли свободно посещать Славию. Для ардийцев она была закрыта полностью и безоговорочно. Все остальные миры Маураны делились на две категории, те которые имели торговые отношения с этим бурно развивающимся миром и допускали славийские товары на свой рынок, и те, которые отказали Славии в этом. Продать что-либо на Славии было весьма затруднительно, так как славийцы наотрез отказывались покупать всякого рода дешевый, массовый ширпотреб и тем более пусть и блескучую, но всё же разовую штамповку. Они были чрезвычайно требовательны ко всем товарам и если на них не стоял славийский сертификат соответствия, получить который было чрезвычайно сложно, товар должен пройти жесточайшие испытания и быть ремонтопригодным, то об этом можно было даже и не мечтать.

Славийские же товары были весьма дорогими, но при этом красивыми, невероятно прочными и практически вечными. Но самое главное, все они производились малыми сериями по двести, двести пятьдесят штук, а иногда и вовсе были штучными. Купить славийский флайер означало только одно — ты покупаешь летательный аппарат, который по своей прочности значительно превосходит впятеро более крупный по своим размерам боевой космобот с интерьером, отделанным натуральными материалами, причём с большим количеством драгоценных камней, золота, родия, платины, ценных пород дерева и камня, кости и рога. Дизайн, как правило, был безукоризненным, но даже не это главное, славийский флайер имел не менее пяти различных вариантов дизайна как интерьера, так и экстерьера, оснащался робопилотом, становившимся твоим другом, был неубиваемым и являл собой просто чудеса безопасности.

Ещё одним видом славийских товаров, пользовавшихся огромным спросом, были нанокостюмы, мужские, женские и детские, способные расти вместе с рёбёнком. Покупая всего один нанокостюм, ты тем самым обзаводился гардеробом из двадцати пять, тридцати костюмов, срок жизни которых определялся, как вечный. А ещё эти нанокостюмы можно было смело называть лёгкими гражданскими бронекостюмами весьма высокого уровня защиты. Точно такой же была славийская мебель и вся бытовая техника. Очень большим спросом пользовались славийские кресла и диваны «с настроением», которые изменяли свою цветовую гамму в зависимости от настроения человека, который сел или прилёг на них. Они сразу же создавали человеку максимум комфорта и начинали выделять ароматические вещества, которые быстро поднимали ему настроение.

Список славийских товаров, поставляемых на экспорт, рос в геометрической прогрессии, но при этом самые ценные можно было купить только за славийские рубли. Славия ввела в обиход свою собственную денежную единицу сразу после того, как её президент вернулся с Земли. Сначала курс рубля был объявлен один к трём, то есть за один славийский рубль нужно было заплатить три мауранских кредита. Именно таким он был исходя из запасов драгоценных металлов, бриллиантов и других активов. Да, но курс рос с каждым днём по мере того, как росли активы, в том числе и выраженные в виде мауранских кредитов и уже довольно скоро тугоплавкие металлы можно было купить только за славийские рубли. Возразить что-либо славийцам было невозможно. Ледария и Кассам, которые в принципе тоже могли так поступить, всё же поостереглись. Вместо этого они попросту стали использовать славийский рубль, как средство накопления и когашимы, сделавшие это первыми, не прогадали. Курс рубля рос неуклонно и падать не собирался, а потому вкладываться в него было чрезвычайно выгодно. Сегодня купил его за три кредита, а через год цена увеличилась уже до семи с половиной. Так ведь можно и не работать.

Только по той причине, что Славия печатала строго ограниченное количество рублей, которое соответствовало реальному объёму активов, и продавала их не более пятнадцати процентов, не обвалило мауранский кредит. Была от этого и польза, причём явная и видимая каждому. Поскольку объём славийского экспорта был довольно велик, постоянно увеличивался и славийские товары пользовались высоким спросом, в Мауране, наконец, появилось истинное мерило ценностей и уже очень скоро все знали — если этот товар можно продать за славийские рубли, значит он того действительно стоит. Так, вопреки мнению Гейнуора Рамалдана Загрета, однажды высказанному Максиму Первенцеву, Славия, славийцы и всё славийское пришлись ко двору в доброй трети миров Маураны, чего он никак не ожидал и это стало для него очень звонкой оплеухой. Которой он также не ожидал.

Глава вторая

Неожиданные переговоры с президентом Ардии

В Москве было три часа двадцать две минуты, когда на руке Максима Первенцева беззвучно завибрировал браслет-коммуникатор, с которым он не расставался ни на минуту. По характеру пульсаций он сразу понял, что его вызывает на связь кто-то из разведчиков, а такое случалось крайне редко и означало, что дело чрезвычайно важное. Он бесшумно выскользнул из-под одеяла, сунул ноги в мягкие, пушистые тапочки и не одеваясь вышел из спальной вилла Первенцевых стояла в двенадцати километрах от Кремля, в Нескучном саду, на берегу озера. Она мало чем отличалась от других вил Нескучного сада, в которых жили члены правительства, которое одновременно, по совместительству, было ещё и президентской администрацией. Большая, чтобы было где поместиться всему семейству, а Первенцевых уже насчитывалось девять душ, с просторным приусадебным участком, есть где разгуляться детворе, неогороженная и без охраны. Максима, Машу и их детей и так охраняла вся Славия от мала до велика.