Кирилл Берендеев - Ностальгия

Ему очень хотелось подойти к усталой продавщице, лениво перелистывающей книжку в мягкой обложке, и поинтересоваться Бродским или Солженицыным; разумеется, он не подошел и не поинтересовался.

В соседнем доме находился видеосалон; до сеанса в шесть осталось менее получаса, и народу, в основном подростков его, того его, возраста, ожидавших появления Шварценеггера в фильме "Коммандо", собралось преизрядно. Он поискал себя в толпе подростков, не понимая, зачем ищет, ведь в этом году он приедет в городок лишь в самом конце июня.

Зато его появление произвело некоторое шевеление в их рядах. Смотрели куда-то ниже пояса, он растерялся, и сам осторожно скосил глаза. Нет, их внимание привлекли всего лишь нежно-голубые джинсы фирмы "Ли"; он со внезапно заполонившим сознание страхом стал вспоминать, а были ли в восемьдесят пятом джинсы нежно-голубого цвета? Собираясь в путешествие, он отчего-то не придал этому значения и сообразил о возможной оплошности только сейчас.

Но его видело полгорода, и едва ли кто обратил внимание на одежду. Может, все же были; ведь на большинстве подростков, из тех, кто ожидал начала сеанса, среди необходимых атрибутов неформальной моды: традиционно длинных волос, завязанных в конский хвост, и бесчисленных значках на куртках, - наличествовали и пятнистые белесые "варенки", точно странная, но обязательная для всех униформа неведомо в каких краях защитного цвета.

Он торопливо прошел мимо пареньков, кто-то в их группке должно быть, совсем еще отрок, произнес ему вслед: "а ведь зыкенски выглядит чувак". Услышав эту фразу, он не мог не усмехнуться.

Все же их реакцией Павел был очень обеспокоен, и потому, только отойдя шагов на двадцать, позволил себе обернуться, и с тревогой заметил, что его все еще провожают завистливые взгляды. Он невольно прибавил шагу, свернул в первый же переулок и заторопился назад, к дому Рашиды Фатиховны. Той дорогой, которая ему была прекрасно известна и памятна по тем далеким годам, и потому теперь, казалось, что она сама ложится под ноги, выбирая для него кратчайший путь в тихую гавань, прочь от тревог.

Он подумал, и мысль придала уверенности в себе: ведь завяжи ему сейчас глаза, раскрути на месте, он и то, довольствуясь лишь слухом да обонянием (идти надо было мимо пекарни, где всегда вкусно пахло выпекаемым багетом, и всегда стояла очередь), с легкостью найдет путь, так ни разу не запнувшись. И ноги, точно повинуясь древнему, внезапно возвращенному рефлексу, пронесут его мимо знакомых мест, не оступаясь и не делая лишнего шага.

Погруженный в свои мысли, он не сообразил, что идти ему придется вновь через скопление молодежи, мимо еще одного места, где собирались молодые люди возраста несколько постарше и много состоятельнее только что встреченных им пацанов, те, что могут себе позволить не толпиться в крохотном зальчике видеосалона, смотря мутную копию со скверным переводом.

Павел услышал музыку, громкость которой нарастала по мере того, как ноги подносили его тело к источнику, и лишь затем вспомнил, откуда именно неслась знакомая мелодия. Он было остановился и собирался повернуть назад, но не решился, передумав в последний момент. Он подошел уже совсем близко к группе молодежи, толпившейся подле крохотного безымянного киоска звукозаписи и, по совместительству, видеопроката. На него наверняка обратили внимание, поворачивать поздно.

Песню он узнал сразу: "Последний отсчет" группы "Европа". И невольно замедлил шаг.

Несколько юношей, в самом деле, оглянулись в его сторону, не то услышав, не то инстинктивно почувствовав его приближение. И снова, не выразив ни малейших эмоций, занялись своими делами: он был чужд для них, не интересовал совершенно.

Он перевел дыхание. Значит, не все так плохо, но джинсы пока следует отложить; хотя они у него не первый год, пускай подождут, он обойдется тем, что купит на барахолке. Лучше всего что-нибудь от Бреймана, от дома Рашиды Фатиховны до его ларька всего два шага. Некогда он бегал в ларек за пуговицами и клепками от фирменных производителей по тридцать-пятьдесят копеек штука и прилаживал их к своим джинсовым курткам в больших количествах, разнообразными узорами. А потом вот так же толкался среди знакомых у киоска звукозаписи, изредка позволяя себе потратить десять или пятнадцать рублей - в зависимости от долготы звучания: час или полтора - на кассету с любимыми "металлическими" записями. Выбор в киоске всегда был большой: от "пушистого" "Рикки э Повери" до скрежещущего и громогласного "Акцепта" - на любой вкус.

Когда-то он и сам был и будет завсегдатаем этих мест, когда-то бесконечно давно, пятнадцать лет и еще год назад или пятнадцать лет и еще месяц вперед.

Рашида Фатиховна накормила его гречневой кашей со свининой и брынзой, напоила чаем с коржиками - "а то дрожжи пропадают", словно извиняясь, сказала она, ставя аппетитно пахнущее блюдо на середину стола. А потом оставила его распоряжаться временем по собственному усмотрению. Только если он вернется поздно, пускай не забудет задвинуть щеколду на входной двери.

Наказав, что положено, старушка отправилась к соседке в гости, а он, посидев еще с полчаса и, убедившись, что хозяйка не вернется вскорости, взял сумку с генератором и вышел, направляясь в сторону, противоположную той, куда ходил днем.

Минут через двадцать - за это время руки затекли от двухпудовой тяжести, - он вышел к реке. Как раз там, где и планировал: возле холма, на котором стоял заброшенный дом, река разливалась, заболачивая берега, покрываясь зарослями рогоза и кувшинками, и лениво спускалась дальше, к Черному озеру, где все население городка лето напропалую купалось и загорало. Здесь же никого не было, да и быть не могло, и только комары неумолчно звенели над его головой.

Он подбирался к берегу, чувствуя, как пружинит под ногами почва, и хлюпают ботинки, оставляя позади цепочку влажных следов. Не дойдя полутора метров до реки, - берег стал и вовсе топким, - он вынул генератор из сумки, взял его за ручки и, раскачав, что было силы, метнул в реку.

Должно быть, он случайно зацепил какой-то выключатель. Генератор щелкнул и глухо заурчал, вырвавшись из его рук. А, едва коснувшись воды, мгновенно заискрился, вспыхнул от ярких разрядов и с резким хлопком ушел под воду. До Павла донесся запах горелой изоляции, смешанный с застоявшейся болотной вонью. Несколько пузырей всплыли на поверхность помутневшей реки и медленно потекли по течению, беззвучно лопаясь.

Павел развернулся и пошел назад, едва не забыв среди густых зарослей свою сумку.

На обратном пути он зашел в дежурную аптеку, спросил супрастин, он был аллергиком, но только сейчас вспомнил, что не захватил с собой никаких лекарств. Десять копеек мелочи у него не нашлось, днем потратил всю, а с червонца сдачи у фармацевта не было. Видя его растерянное лицо, девушка улыбнулась, уверив, мол, ничего страшного, пускай недостающую сумму занесет в следующий раз, когда еще что-то понадобится, договорились?