Джек Эллис - Ночная жизнь

- Пойдемте, я же говорила, что свободных мест нет.

В регистратуре она указала ему на кресло у стены, и Саймон, ВЗдохнув, тяжело опустился в него. Он сидел, ссутулившись, и вид у него был такой, будто он только что пробежал марафон. Она подумала, что ему, должно быть, около тридцати лет, а может, они даже ровесники. Но возможно, что он гораздо моложе, ведь ничто так не старит, как жизнь на улице. У него каштановые волосы до плеч, растрепанные, но не такие грязные и нечесанные, как у бездомных. Ему не мешало бы побриться; лицо у него осунувшееся и бледное, глаза одного цвета с волосами. Глядя, как он улыбается, благодаря ее, Бекки подумала, что ей нравятся его глаза, еще немного испуганные, но дружелюбные и не угрожающие.

- Как вас зовут? - спросила она.

- Саймон

- Саймон, а дальше?

- Саймон Бабич.

Чем-то это имя было ей знакомо Она была уверена, что никогда раньше его не слышала, но все же оно что-то затронуло в ее памяти. На коленях он держал завернутую в полиэтиленовый пакет книгу в твердом переплете. Наверное, из библиотеки. И в этом тоже было что-то знакомое.

- Как называется книга?

Саймон опустил глаза и с таким удивлением посмотрел на книгу, будто успел забыть о ее существовании. Он нахмурился, и страх, который уже почти прошел, с новой силой вернулся к нему. Когда он поднял книгу, чтобы показать ей обложку, руки его дрожали.

- "Даниель Мартин" Фаулза.

На это название ее память откликнулась.

- Иногда к нам приходит один человек. Он любит читать, - сказала она. - Однажды он мне рассказал, что не смог продлить свою читательскую карточку, но у него есть друг, который берет для него книги в библиотеке.

- Фил, - сказал Саймон.

- Так это вы тот Саймон?

- Да, мы с Филом знакомы.

- Это поразительно! Я столько о вас слышала, что, кажется, уже давно знаю вас, - сказала она, широко улыбаясь.

Но Саймон не улыбнулся. Он опустил глаза и посмотрел на книгу так, словно видел ее впервые.

- Меня зовут Бекки Ратман. Хотите кофе?

- Было бы замечательно.

- Сахар, сливки?

- Да, пожалуйста.

Она подошла к кофеварке, налила кофе, добавила сахар, сливки, размешала и подала ему. Его руки дрожали, когда он потянулся к чашке. Он улыбнулся смущенной улыбкой, но уверенно взял чашку и крепко обхватил ее ладонями. Бекки, почувствовав, что от него пахнет травкой и пивом, сморщила нос и, сев за стол, стала внимательно рассматривать Саймона. Он поднес кружку ко рту и сделал большой глоток. Горячий кофе подействовал на него успокаивающе. Сделав еще один глоток, он прикрыл глаза.

- Я помню, Фил говорил, вы живете где-то неподалеку?

- Да, на Пятой улице.

- Это совсем рядом.

Саймон кивнул, еще отхлебнул из чашки и посмотрел в окно. Но когда мимо проехала машина, и отблеск фар осветил окно и противоположную стену, отвернулся и уставился в чашку.

- А что привело вас сюда?

Он посмотрел на нее поверх чашки, и вновь что-то в его взгляде тронуло Бекки. Казалось, он хочет в чем-то признаться, но боится

- Вас кто-то преследовал?

Саймон глубоко вздохнул и, кивнув, отпил еще кофе.

- У вас какие-то неприятности?

Поколебавшись, он покачал головой.

- Мне очень неприятно говорить вам об этом, но я не могу позволить вам остаться здесь на всю ночь. Правила запрещают.

Саймон глотнул кофе.

- Если вы не хотите со мной разговаривать...

- Кое-что произошло, - сказал он.

- Что именно?

Саймон опять глубоко вздохнул и сказал:

- Я видел Фила.

- Сегодня?

Саймон кивнул:

- В переулке, за книжным магазином "Мунбим Букс".

- Я думала, что он сегодня придет сюда. Он всегда приходит, когда на улице дождь или становится холодно.

- Он ненавидит ночлежки.

- Так что же случилось?

Саймон глотнул кофе из чашки, опустил глаза, как будто подбирал слова, потом покачал головой и посмотрел на Бекки. Его взгляд был вполне искренним.

- Я не уверен, но, по-моему, кто-то напал на него.

- На Фила?

Саймон кивнул.

- Вы кому-нибудь уже рассказали?

- Только вам.

- Насколько серьезно он пострадал?

Саймон пожал плечами:

- Не знаю... Его там больше нет.

- Куда же он делся?

- Не знаю.

- А тот, кто напал на Фила, преследовал и вас?

Он снова кивнул. Кофе он допил, но продолжал сжимать чашку в руках.

- Мне кажется, нам надо позвонить в полицию. Если Фил ранен...

- Нет, Фила нет.

- Но вдруг он бродит где-то, раненый...

- Нет, он нигде не бродит.

Его плечи снова поникли. Он поставил чашку на стол, опустил голову и закрыл лицо руками. Бекки смотрела на него, не зная, что делать. Нельзя сказать, что она часто заводила знакомство с посетителями ночлежки, но с Филом было иначе. Каждый раз, приходя ночевать, он отдавал ей на хранение книги, которые приносил с собой. Он говорил, что не имеет права потерять их или испортить. Он никогда, с ней не откровенничал и не рассказывал о себе, но она инстинктивно чувствовала, что в нем есть что-то хорошее. Доброта. Отзывчивость. И какова бы ни была причина того, что он оказался на улице, она знала, что это какая-то серьезная и грустная история. И мысль о том, что Фил, может быть, серьезно ранен и нуждается в помощи, сильно ее обеспокоила.

Но, с другой стороны, она совсем не знала этого Саймона Бабича. Вид у него вполне искренний, но от него пахнет пивом и марихуаной. Может, ему привиделось это нападение на Фила? Может, у него вообще белая горячка? Симптомы в виде страха и нервного напряжения налицо.

- Вы пьяны?

Он, прищурившись, посмотрел на нее и выпрямился в кресле.

- Нет, я не пьян.

- Вы что-нибудь употребляли сегодня?

- В каком смысле?

-.Наркотики?

Он усмехнулся и покачал головой:

- Я не пьяный и я не употреблял наркотики.

- Тогда, я думаю, вам надо пойти в полицию и все рассказать.

- Не сегодня.

- Почему?

- Потому что я не хочу сейчас выходить на улицу.

И она снова увидела в его глазах страх, настоящий ужас. Вошел вернувшийся с обхода Генри, и Саймон, отведя взгляд от Бекки, посмотрел на него. Генри сел с другой стороны стола и подозрительно посмотрел на Саймона.

- Ну, в чем дело?

Бекки тоже взглянула на Саймона. Секунду или две он смотрел ей в глаза, а потом отвернулся к окну. Генри был негром среднего возраста; в свое время он сам пользовался этой ночлежкой, а потом устроился сюда ночным охранником. Он работал три раза в неделю. Генри был строгим приверженцем правил и не питал симпатий к пьяницам и нарушителям распорядка, хотя в былые времена сам этим грешил. В ночлежке ни одной свободной койки, времени уже далеко за одиннадцать, так что Саймон для него был просто чужаком, которому здесь не место.

- Это мой друг, - быстро сказала Бекки. Саймон, познакомься, это Генри.