Андрэ Нортон - Проклятие Зарстора

Они бежали ночью, одни, остальные выжившие бежали другим путем. И Куниггод провела ее узкой тропой между высоких камней, поддерживая Бриксию, полуживую от страха. Она не знала, по какому пути они идут, и попала в это Место, сама не понимая этого.

Никто из жителей долины добровольно не приходил в места, которые когда-то использовали Древние для своих целей... только мудрые женщины, которым уже известна неписаная мудрость. Но и они шли осторожно и тихо, потому что здесь может ждать злая сила... и она может восстать без предупреждения. Бриксия слышала, что такие места имеют свою особую атмосферу, их можно услышать, почувствовать, прежде чем попадешь в сеть.

Куниггод привела ее в одно из таких мест, которого все сторонились. Однако старая нянька, по-видимому, знала, что делает. Она, задыхаясь от кашля, опустилась на землю, изо всех сил цепляясь за девушку, не давая ей убежать.

- Оставайся... здесь, - с трудом сказала она... - Тут... нет... зла...

И Куниггод упала лицом вниз, и на этот раз Бриксия обняла ее, держала в руках, а женщина кашляла и задыхалась. Девушка поняла, что ее нянька не может идти дальше, а она тоже не может уйти и оставить ее. И вот она лежала под луной, полной и яркой, - казалось, она висит непосредственно над ними, освещая местность во всех подробностях.

Внимательно разглядывая окружающее, она увидела, что камни не образуют полный круг. Серебристо-серые, блестящие под луной камни выстроились двумя полумесяцами, их заостренные рога находятся на некотором расстоянии друг от друга, оставляя два прохода в центр, где лежат сейчас беженки. Поверхность камней обтесана. Бриксия видела у вершины каждого камня какие-то линии. Но не могла сказать, рисунок ли это или остаток какой-то выветрившейся надписи.

Но чем дольше она рассматривала камни, тем больше ей казалось, что свет задерживается на них. Они напоминали ей большие свечи, и свет исходит не только от вершины, где должен находиться фитиль, но и от боков. Но свет далеко не отходит от камней, только окутывает каждый камень сверкающим одеянием.

Глядя на эти светящиеся камни, Бриксия чувствовала, как оставляет ее страх перед неизвестным. Сердце, отчаянно бившееся, постепенно успокоилось. Девушка, не сознавая этого, дышала теперь равномерно и глубоко. Ее охватила какая-то вялость, апатия, странное спокойствие. Голова ее опустилась, девушка ощущала странную сонливость.

Она легла, по-прежнему держа голову Куниггод на коленях, чувствуя себя в полной безопасности, и крепко уснула.

Проснувшись на утро, она увидела Куниггод, но долго не могла понять, где она и что с ней. Страх не возвращался. Между нею и прошлой ночью опустился занавес, как годы отделяют одну часть жизни от другой. Она чувствовала в себе новые силы, какое-то беспокойство, связанное с целью, которой она не понимала. Но это непонимание ее не беспокоило.

Девушка ощутила лишь легкую печаль, когда поняла, что душа Куниггод рассталась с телом. Бриксия сложила руки своей старой няньки на неподвижной груди, поцеловала ее в лоб. Потом встала и посмотрела на каменные столбы. В свете утра просто камни. Но девушка продолжала ощущать мир, отсутствие эмоций, свободу от страха. Она знала, что ей предстоит жить одной, что она должна выжить ради какой-то цели - какой, она еще не знает.

Она не задавала вопроса, доброе это место или злое. Это место дало ей силы выжить, и она сохраняла его, как щит и опору.

И вот Бриксия сидела в своем лагере над Эггерсдейлом, смотрела на огонь и думала. Что возникло в ней той ночью, которую она провела между двумя знаками новой луны? Почему именно сейчас вернулось это воспоминание и с такими подробностями, если раньше она никогда о нем не вспоминала? Почему ей кажется, что все ее прошлое до той ночи не имело никакого значения, а все, что произошло потом, как-то связано с будущим?

Почему? И почему? И почему?

- Есть много путей, - вслух сказала она Уте. Кошка умывалась, но, услышав голос Бриксии, опустила лапу и посмотрела на девушку.

- Я Бриксия из рода Торгуса. Так ли это, Ута? О, я не имею в виду красивые платья, почетное место за пиршественным столом, способность говорить людям: "Сделайте то и это". И они делают. Не это подлинные признаки рода. Посмотри на меня. - Она рассмеялась и тут же удивилась: поняла, как давно не слышала звука смеха. - Я выгляжу так, словно пришла попрошайкой на пир или меня выгнали камнями из поселка, чтобы не связываться с подозрительными бродягами. Но я все равно Бриксия из рода Торгуса, и только я сама могу отобрать это у себя - каким-нибудь поступком, недостойным своего рода. Я сама должна буду тогда осудить себя и выбрать наказание.

- Твой юный друг в долине поспешно высказал обо мне суждение, Ута. Бриксия покачала головой. - Мне казалось, я отбросила гордость как совершенно бесполезное чувство. Гордость не положит пищи в рот, не покроет тело, не сохранит в нем дыхание. Но есть особая гордость. Я хочу сказать: "Ты не можешь победить меня, тень страха!" Вот такую гордость я считаю настоящей.

Она кивнула. Но все же девушка ощущала неудовлетворенность. Она слишком многое помнит, хотя сейчас все это и кажется далеким и туманным. Как этот мальчишка смотрел на нее - этот взгляд начинал жечь ее все больше.

- Да будет так! - Бриксия сжала правую руку в кулак и ударила по ладони левой. - Эти двое ничто для меня, Ута. И мысли их меня не трогают. Мы уйдем утром, и пусть лорд остается в своих развалинах.

В ее словах здравый смысл. Но все же...

Бриксия готовилась к ночи: отыскала щель, похожую на пещеру, покрыла пол сухими листьями и травой, устроив что-то вроде гнезда; при этом она останавливалась и поглядывала на башню внизу. Она не пряталась и не пыталась скрыть свое присутствие. Потому что была уверена: юноша не станет ее искать, заботы о хозяине занимают все его внимание.

Она видела, как он вышел из башни, отвел лошадь к ручью. Когда животное напилось, он отвел его назад на огороженное поле. Потом снова пошел к ручью, захватив с собой кожаную бутылку, наполнил ее и отнес в башню. Он не оглядывался, не смотрел вверх. Должно быть, уже забыл о ней.

Это снова укололо ее. Хотя Бриксия не понимала, почему ее это так задевает. Однако она осмелела. Не скрываясь, сама спустилась к ручью со своей изношенной фляжкой. Задержалась, чтобы умыться. Она жалела, что нет поблизости спокойной поверхности, которая могла бы послужить зеркалом. Впрочем, наверно, это даже хорошо, решила она, расчесывая пальцами волосы, вытаскивая из них сухие листья и веточки, попавшие, когда она пробиралась через живую изгородь.

Почему она задерживается, почему ночует тут, Бриксия не понимала. Остановка не имеет цели, но когда она пыталась подумать об уходе, ее охватывало какое-то беспокойство. Она не может уйти отсюда. В тревоге бродила она по возвышенности. Даже когда сбила камнем еще одного прыгуна, собственное мастерство и неожиданное пополнение припасов не принесло ей радости.