Максим Бондарчук - Фируз (СИ)

Толпа взревела с новой силой. Люди бились друг о друга, пытаясь обнять каждого из тех кто стоял рядом. Они радовались и в глазах, почти умерших и загубивших свою былую красоту, потемневшую в пустых и холодных помещениях рабочих трюмов, появилась едва заметная искорка надежды.

— Каждому из вас велено быть готовым к освоению новой земли. Нашей земли. Через несколько дней, когда ученые смогут провести последние испытания и дадут согласие на поселение, мы все вместе сможем спуститься вниз и своими глазами увидеть наш новый дом. Независимый. Ничем и никому не обязанный. Мы будем строить его, развивать и защищать, и никто и никогда не сможет отнять его у нас!

Женщина сжала кулаки и выбросила их в сторону толпы. Громогласный голос буквально выстрелил из ее легких и произвел особый эффект.

Она знала, что делать и как говорить. Знала, что произойдет после, знала как вести себя дальше. Уже столько раз она проделывала это с ними, что в этот день ей пришлось почти заставить себя воспользоваться своими умениями. Люди тупо смотрели на нее. Кто-то плакал от радости неведомого будущего, кто-то просто стоял на месте, не зная как реагировать на все случившееся. Они были почти мертвы. Не физически, а духовно. В них больше не чувствовалось той силы, порыва, что толкал их бежать с родной, уничтоженной войной, планеты в поисках новой земли. Теперь они стали другими и это не могло ускользнуть от ее огромных глаз, что смотрели на них и пытались не верить в происходящее.

Когда все закончилось и эффект был достигнуть — женщина молча ушла. Люди не заметили этого — они были целиком поглощены радостной вестью. В глубинах рабочих помещений шум не так сильно доставал ее. Отголоски криков еле-еле доносились до нее, растворяясь в многочисленных коридорах и вентиляционных шахтах. Это было идеальное место, чтобы найти покой и уединиться от всего этого.

Дверь в покои была открыта. Она никогда их не закрывала — доступ для простых людей, «детей» как называл своих последователей ее отец, был закрыт и сюда они никогда не попадали.

Тусклый свет скользнул по ее широкой мантии и упал прямо перед ее ногами. Она оглянулась и робким шагом направилась в самый угол. Туда, откуда и поступал почти ритуальный свет настольных ламп. Их было двенадцать. По одной возле каждого рабочего стола, загроможденного и обложенного со всех сторон древними книгами.

— Все прошло как обычно? Или быть может…

Слабый голос был едва уловим и поначалу она не смогла понять откуда он идет.

— Я здесь, у полки с книгами по философии.

Она повернулась и увидела сгорбленного старика, чье тело было скрючено и похоже на старую улитку, едва двигавшуюся по земле.

— Отец… — робость была слышна и женщина никак не могла унять ее — Да, все прошло как обычно.

— Кто-нибудь пытался с тобой заговорить?

— Сет, он спрашивал«…правда ли мы достигли конца Пути». - она подошла ближе к нему.

— И что ты ответила?

— Сказала, что мы почти достигли этого.

Старик поднял голову от книги и бросил вопросительный взгляд на свою дочь. Ее тело немного задрожало, а темные глаза, скрытые под густыми ресницами, опустились вниз.

— А ты сама веришь в это? — вопрос был прямым как стрела и старик не сводил своего взгляда, ожидая ответа.

— Я… я… не знаю. Столько времени я ждала этого момента. Представляла его себе в своих снах и вот теперь, когда казалось бы надо радоваться, я чувствую тревогу. Страх перед будущим. Ненавязчивый, но очень четкий. Будто я нахожусь у распутья и не знаю куда ступить следующим шагом.

Старик молчал. Медленно отвернувшись обратно к своим книгам, он продолжил говорить, но уже совершенно другим голосом. Старческая хрипота и слабость сменилась громким, почти юношеским голосом.

— Эти люди, они долго шли к этой цели и вот сейчас, находясь почти у самой двери своего нового дома, они не могут сдержать своих эмоций. Я слышал их крики. Слышал как они радовались неизвестности. Безумцы. Они забыли зачем вообще проделали этот Путь.

Она не сводила взгляда со своего отца. Ей не был понятен смысл сказанных им слов, но отдельные части огромной головоломки, сокрытой в самой глубине его мозга все же доходили до нее.

— Разве не для этого мы пролетели столько световых лет. Я ведь помню, что ты говорил своим последователям, и пусть я была маленькой, но слов этих не забуду. Ты вел их за собой, к мечте, которую считал главной в своей жизни. Ты заразил их ею и вот теперь, спустя столько лет, утверждаешь, что они забыли с чего все начиналось.

Наступило молчание. Отец не реагировал на слова своей дочери и все так же продолжал скользить глазами по древним текстам своей огромной библиотеки. Свет ламп тускнел с каждой секундой, генераторы вырабатывали свой ресурс и требовали дозаправки топлива, которое хранилось в помещениях выше уровнем. Туда он не поднимался уже много лет, пользуясь терминалом связи, установленном в его комнате. Иногда, в самых редких случаях, за топливом ходила Она. Женщина старалась избегать общения с посторонними и говорила исключительно по делу, уходя от ненужных расспросов и знакомств.

— Они потеряли ориентир, Она. Те, кто когда-то поверил мне и ступил вместе со мной на новый Путь, почти все умерли. Осталось лишь малая часть, капля в море, которая уже ничего не решает. Многие из тех, кто родился в этих железных бараках, где холод был постоянным спутником нашей жизни, никогда не слышали о той цели, что мы преследуем уже долгое время. Кое-кто даже не знает как выглядит земля на поверхности. Как таким людям можно объяснить всю прелесть жизни на зеленой планете, если с самого рождения они видят лишь черные металлические балки, а вместо пения птиц — слышат скрежет погрузочных механизмов. Это невозможно. Как невозможно объяснить слепому с рождения всю красоту и насыщенность цветочной оранжереи.

Женщина обошла старика сбоку и присела на соседний стул.

— Но ведь они все еще верят. Они хотят увидеть результат своих странствий. Разве не этого ты добивался?

Отец перекинул пожелтевшую страницу и отложил толстую книгу в сторону.

— Нет, не этого. Совсем другого я хотел от своих «детей». Ты не застала тот мир, откуда мы убежали, Она. Ты еще даже не была зачата, когда я видел как горел наш дом, съедаемый ненасытным огнем вражеских орудий. Наша планета сгинула в огне и мы ничего не могли с этим поделать. Я хотел другого. Хотел мира для всех, стремился к этому, пытался помочь людям, но человеческая природа всегда во все века была построена на неравенстве слоев. Равенство — это утопия. Звезда, которую нам никогда не достичь. Так я думал очень долгое время, пока не понял как обмануть вселенную и создать то, что многие считали невозможным.