Алексей Волков - Будущее принадлежит нам

Тут он почувствовал, что острый соус, которым были политы спагетти, вызвал у него сильную жажду, и решил, что неплохо бы выпить чего-нибудь прохладительного. Увидев неподалеку бар, он направился к двери, стараясь не смотреть на прогуливающуюся возле входа размалеванную красотку, один вид которой вызывал у него, как у сознательного человека, только отвращение.

-- О, мой бэби,-- проворковала красотка, раскрывая объятия, когда он попытался прошмыгнуть мимо нее в бар.-- Я тебя так долго ждала. Пойдем, выпьем чего-нибудь.

"Провокация,"-- мелькнуло в голову Виктора Ивановича. Он вспомнил инструктаж, спецфразу, которую ему дали заучить для подобных случаев, и, твердо посмотрев на красотку, произнес:

-- Руссо. Руссо туристо. Облико морале.

Он и сам не знал, что означает эта фраза, но с удовлетворением отметил, что красотка взвизгнула и шарахнулась в сторону. Он уже собрался открыть дверь, но тут сзади на его плечо легла тяжелая рука. Виктор Иванович обернулся. Перед ним стоял полисмен.

-- Что ты ей сказал?-- спросил он, с подозрением разглядывая Виктора Ивановича и поигрывая тяжелой резиновой дубинкой. Собрав все мужество и вспоминая на всякий случай адрес советского посольства, он повторил спецфразу.

Лицо полисмена прояснилось, он легонько похлопал Виктора по плечу и подтолкнул к дверям бара.

-- Все о'кей, парень. Сходи, выпей. Это как раз то, что тебе надо.

Виктор Иванович уже открыл дверь бара, но тут увидел, что полисмен подошел к девице и начал ей что-то шептать на ухо. Все фразу он не расслышал, до него донеслось только: "псих, но тихий". Девица успокоилась, вынула из сумочки помаду и стала подводить губы, а полисмен шлепнул ее пониже спины и пошел на ближайший угол, помахивая дубинкой.

Самолюбие Виктора Ивановича было ущемлено. Бормоча под нос: "Я вам покажу "тихого"", он распахнул дверь, посторонился в проходе, чтобы пропустить вышибалу, волочащего за шкирку пьяного и орущего что-то непотребное посетителя, и решительно уселся за стойкой. Заказав джин, он осмотрелся.

Сидящий справа от него пьяненький дядя тщетно пытался попасть соломинкой в бокал с коктейлем. В углу целовалась парочка, на которую никто не обращал внимания. Слева сидел крепко подвыпивший всклокоченный молодой человек, и уныло водил огрызком карандаша по мокрой салфетке. Оторвавшись от этого увлекательного занятия, он грустно посмотрел на Виктора и громко икнул.

-- Знаешь, что я такой?-- вдруг спросил он ошарашенного Виктора.-- Я негодяй. И скотина. Я продался ему за проклятые доллары, ик. И теперь они все уснут. Все до единого. Я, и только я буду в этом виноват, ик.

-- Кто уснет?-- спросил Виктор.

-- Как кто? Русские. И будут спать, пока их не сожрут волки и медведи.

-- Какие волки?

-- Как это какие? Ты что, не знаешь, что у них по улицам бегают волки и жрут прохожих, а по ночам никто не выходит из дома?

-- Н-нет. Впервые слышу.-- И потрясенный Виктор сделал большой глоток из своего стакана.

-- Значит, дурак. И я дурак. З-зачем только я их из-зобрел, эти с-лучи? Скоро запустят в космос большой генератор, и всем русским конец. А я буду его проектировать... и з-запускать, ик. А м-маленький генератор уже работает... Т-только ты помалкивай, а т-то тут кругом русские ш-шпионы, ик!

Молодой человек умолк, глубоко и горько вздохнул, и опрокинул в рот содержимое своего стакана. Пустой стакан он аккуратно поставил в ряд с шестью другими, и захихикал.

-- Так ты совсем ничего не знаешь про русских... Ты заходи ко мне, я тебе расскажу.-- Он нацарапал на салфетке адрес и сунул ее в карман к Виктору.-- А мне п-пора.

Пошатываясь, он вышел из бара, а Виктор Иванович достал из кармана салфетку и остолбенел. На ней была схема генератора с-лучей!

Глава 10. Обретенный друг

Ни Джимми Макнил, ни Виктор Степанов не подозревали, что весь их разговор в баре был подслушан и записан американской разведкой. В последнее время Джимми часто заходил в тот бар, где они случайно встретились с Виктором, и ФБР на всякий случай решило встроить там в нескольких местах микрофоны -ведь Джимми был изобретателем с-лучей. К счастью, они так и не узнали, что схема генератора попала в надежные руки.

Вернувшись вечером в отель, Виктор сразу же рассказал Чекалину о разговоре с Джимми и показал схему. Суровое лицо майора нахмурилось:

-- Слишком уж тебе повезло. Не ловушка ли это?

-- А схема? Зачем им было давать мне схему?

-- Не знаю. Ох, не нравится мне все это, Виктор.

-- И все-таки я к нему пойду. Другой возможности проверить нет. И не будет. Мне просто необходимо с ним поговорить. Если американцы действительно запустят большой генератор...

-- Хорошо,-- согласился майор после мучительного раздумья.-Информацию я передам немедленно. И помни, что я все время буду рядом.

-- А я и не сомневаюсь, Епифан Матвеевич,-- с чувством ответил Виктор.-- Я знаю, что нас не оставят в беде. Я готов ко всему.

И они посмотрели друг другу в глаза тем суровым мужским взглядом, который пробивается наружу лишь в минуту смертельной опасности.

* * *

Смеркалось, когда Виктор Иванович с просветленным лицом спускался с четвертого этажа дешевого пансиона в Бронксе, где в одной из комнат жил Джимми Макнил. Спустившись на два этажа, он остановился и посмотрел наверх. Там, возле двери своей комнатушки, стоял Джимми и со слезами на глазах размахивал ему вслед носовым платком в крупную красную клетку.

-- Друг,-- бормотал под нос Джимми,-- заходи еще. Мы опять поговорим про мир и дружбу.

Виктор помахал ему в ответ, и, слегка пошатываясь, стал спускаться к выходу, сопровождаемый любопытными взглядами из-за приоткрытых дверей. Позади осталось многое -- и взаимное поначалу недоверие, потом рассеявшееся, когда выяснилось, что оба они страстные радиолюбители, и фотографии невест, извлеченные из бумажников, и бутылка виски, распитая за мир и дружбу между народами. Много было сказано в задушевной беседе молодых людей. И хотя жили они по разные стороны железного занавеса, их объединяло одно -- страстное желание борьбы с силами зла и войны.

-- Никогда, никогда я не стану помогать этому жирному пауку Зомби наживать денежки, заставляя спать таких парней как ты, Вик!-- страстно восклицал Джимми, склонившись на плечо обретенного друга.

-- А я, Джимми, всю жизнь стану бороться за то, чтобы все люди были счастливы!-- столь же страстно отвечал ему Виктор.-- Ты меня уважаешь?

И друзья по русскому обычаю со стуком сдвигали чайные чашки, в которых сегодня плескался далеко не чай.

Когда Виктор наконец вышел на улицу, в мрачных ущельях между высокими домами было уже темно. Он полной грудью вдохнул уличный воздух, щедро напоенный ароматами ближайшей помойки, и уже начал припоминать, как лучше добраться до станции подземки, как из-за угла вышли трое в длинных серых пальто и кожаных шляпах. Один из них нес чемоданчик.