Генри Каттнер - Последняя цитадель Земли

Появление луны немного приободрило их. Огромный бледный диск, печальный и до боли прекрасный, величественно плыл над миром, погруженным во тьму.

– Смотрите, – прошептала Карен. – На ней можно видеть кратеры и мертвые моря!

– Думаю, она еще недостаточно приблизилась к Земле, чтобы вызывать землетрясения, – заметил сэр Колин, прищурившись. – Однако здесь должны быть сильнейшие приливы, если в океанах осталась вода. Интересно…

Внезапно он замолчал, встревожив остальных. Колышущийся занавес тумана впереди них раздвинулся в стороны, и в лунном сиянии вырос чудовищный силуэт колоссального здания, которое они мельком видели из корабля. Громоздкое и асимметричное, оно все же имело слишком правильную форму для любой природной формации.

– Люди не могли построить ничего подобного, – тонким, срывающимся голосом произнесла Карен.

– Невероятные размеры, – пробормотал сэр Колин. – До него еще далеко, но кажется, будто оно совсем рядом. Полагаю, мы направимся туда?

– Разумеется, – резко отозвалась Карен. Впервые после их пробуждения в ее голосе зазвучали командные нотки, словно она только сейчас полностью проснулась. Алан удивленно покосился на нее. Осознав, что есть шанс выжить, девушка словно родилась заново. К ней вернулась ее обычная энергия.

– Пошли, – бодро сказала она. – Возможно, там мы разберемся, что к чему. Но сначала отдайте Майку пистолет: нам может понадобиться его сноровка.

– На вашем месте я бы не стал многого ожидать, – предупредил шотландец, протянув оружие. – Скорее всего, это место пустует уже тысячу лет.

– Мы ведем себя как испуганные дети, – недовольно заметила Карен, вглядываясь в туман. – Если здесь есть летающие существа, то могут быть и наземные хищники. Майк, ты будешь в передовом дозоре, ладно? Держись шагах в двадцати впереди, если туман не станет плотнее. Алан, ты иди немного сзади и прикрывай нас с тыла. Сэр Колин, мы с вами будем следить за флангами. Держимся как можно ближе друг к другу, но, если мы столкнемся с чем-то неожиданным, нас не должны застать врасплох одновременно.

Кровь бросилась в лицо Алану, но он послушно отступил назад. Карен распорядилась разумно: ему следовало бы раньше задуматься о возможной опасности. До сих пор они шли как во сне, в котором не было никаких живых существ, кроме них самих. Но здесь обитали люди-птицы и, кроме того, какое-то ревущее чудовище, сотрясавшее землю.

Когда луна поднялась выше, туман сгустился. Четверо людей мало-помалу сближались, чтобы не потерять друг друга из виду. Белесые испарения редко поднимались выше пояса, но иногда они образовывали гротескные витые колонны и курганы, которые вяло шевелились, словно жили своей, призрачной жизнью. Огромная таинственная цитадель по-прежнему возвышалась на фоне бледной луны.

Из движущихся теней перед ними появилось нечто белое, свивавшееся и распрямлявшееся подобно кольцам тумана. Майк Смит выхватил пистолет. Карен сделала тщетную попытку остановить его, но в этом не было необходимости. Стало ясно, что пистолеты будут бесполезны против этого монстра умирающего мира.

Из тумана выползал молочно-белый червь невероятных размеров. У Алана пересохло во рту. Преодолевая тошноту, он смотрел, как существо продвигается вперед скользящими, фантастически невероятными толчками. Толщина червя превышала рост человека; его тело протащилось по земле и исчезло за пеленой тумана. Алан так и не смог ясно разглядеть его, но был только рад этому.

Червь либо не заметил людей, либо не обратил на них внимания. Он появился и исчез медленно и беззвучно, как во сне.

– Вероятно, он безвреден, – дрожащим голосом произнес сэр Колин. – Какая-то мутация…

– Боже мой! – Майк облизнул губы, глядя вслед исчезнувшему монстру. – Что это было?

Алан выдавил улыбку.

– Червяк, Майк, всего лишь земляной червяк. Помнишь их?

– Да, – холодно отозвался тот. – Но если здесь есть черви таких размеров, то я не хотел бы встретиться даже с мышами.

Черная цитадель постепенно вырастала перед путниками. Теперь они могли видеть, что неизвестные создатели этого грандиозного здания обработали каменный монолит так, словно базальт был мягким, как глина. Разумеется, это был не базальт, а какой-то другой материал, однако обычные ограничения, налагаемые гравитацией и архитектурными принципами, похоже, не имели значения для строителей.

– Интересно, как долго мы идем, – проворчал Алан себе под нос. – Мои часы остановились.

Сэр Колин усмехнулся и подмигнул ему.

– Думаю, их пора как следует смазать, – бросил он через плечо.

Алан улыбнулся в ответ, хотя на душе у него было тяжело.

– Если мы проспали миллион лет, то на диво хорошо сохранились, не говоря уже о нашей одежде и снаряжении. Порох, как правило, портится за десять – пятнадцать лет. Огромные запасы патронов, хранившиеся на складах с 1919 года, пришли в негодность к началу войны.

(Неожиданная ностальгия, даже по войнам… Какие грандиозные битвы бушевали на земле, по которой они шли теперь, прежде чем армии и покоренные страны обратились во прах?)

Сэр Колин фыркнул.

– Это был не сон, парень. Скорее это похоже на остановленный кадр киноленты. Все остановилось. Ты когда-нибудь слышал о стазисе?

Алан кивнул.

– Абсолютный нуль? При замедлении квантовых процессов высвобождение энергии практически прекращается.

– Как я посмотрю, ты и впрямь кое-что знаешь! – хохотнул ученый. – Теперь смотри: мы стареем, потому что теряем больше энергии, чем можем приобрести. Возьмем, к примеру, проточный пруд. Один ручей впадает в него, другой вытекает с противоположной стороны. Так и с человеческим организмом – он приобретает и теряет энергию. Что происходит, когда наступает зима? Пруд замерзает до весенних паводков.

Весна… Алан с горечью улыбнулся. Он видел вокруг себя темную, пустую осень мира – осень, балансирующую на краю вечной зимы, грозившей заморозить Вселенную.

Сэр Колин замедлил шаг и поравнялся с ним.

– Да, – сказал он, словно отвечая на мысли Алана. – Здешние пруды замерзли не только от холода. Этот мир стар, парень. В нем живет лишь вырождающееся отродье давно ушедших эпох: безмозглые люди-птицы, черви-переростки и Бог знает что еще… – Он устало пожал плечами. – Ты понимаешь, что я имею в виду. Пока мир старился, мы не просто спали. Что-то – возможно, какие-то лучи или особый газ – остановило наши жизненные процессы. Атомарная структура наших тел, нашей одежды, порох в наших патронах – все это не было подвержено обычному износу. Пруд замерз. Моя борода сейчас не длиннее, чем в тот день, когда я в последний раз пользовался расческой.