Кирилл Якимец - Отряд "Омега"

Василий был поражен: что за важный объект прячут здесь козлы? Или монахи? Кто-то посылает две сотни десантников — да еще каких! Если бы Василий не был отличником в суфийской коллегии и не знал бы военно-политической истории, он бы решил, что это — настоящие римляне. Василий именно так их себе представлял: стальная дисциплина, стальная невозмутимость, стальная непобедимость… Но ведь римлян победили! Сначала карфагеняне, потом — готы, а потом их вообще присоединили османы. После объединения Султаната Барбароссы и Османской Империи в Османскую Конфедерацию, да после северных и южных завоеваний Византии, на Земле просто физически не осталось места для третьей сверхдержавы, которая могла бы выйти в космос.

Может, этих солдат и не было вовсе?

— Пур, ты их видел?

— А то!

— Кто они?

— Я их видел впервые, Гирей-ага. Думал, ты знаешь…

Значит, не галлюцинация. Мираж? Маскарад? Так или иначе, колонна скрылась за поворотом, и можно было подниматься самим. Без тросов это оказалось практически невозможно. Пурдзан и Василий расцарапали ладони об острые камни, насажали себе заноз от сухих кустов, с корнем выскакивающих из насиженного места, как только пытаешься за них как следует ухватиться. Третий раз скатившись кубарем к деревьям, Пурдзан не выдержал:

— Гирей-ага, пойдем другой дорогой!

Василий от неожиданности выпустил куст и тоже скатился, прямо к ногам Пурдзана.

— Ты хочешь сказать… Ты, скотина рогатая, хочешь сказать, что есть другая дорога?!

— Да я…

— А ты молчишь в бороду и карабкаешься тут, как… Как горный козел! Пошли!

— Сюда, сюда, откуда шли, — суетился испуганный Пурдзан, — прямо к храму, через брод, и там — тропинка.

Храм снова был пуст — никакого гудения, никакого мерцания. Уютные заросшие развалины. Переходя речку, Василий не удержался, зачерпнул воду флягой и сделал пару больших глотков. Пурдзан не стал, снова отказался.

Крыша храма почти вся обвалилась, но над алтарем была еще цела. И алтарь целехонек, вот что странно… Впрочем, понял Василий, ничего странного. Просвещение пришло на Приап совсем недавно, поколения четыре сменилось, не больше. Вон, у них еще джихад в разгаре. А молодые ребята и девчонки, наверняка, бегают к Карджалу.

Статуя Карджала блестела отполированным черным камнем: огромный козел с человечьими руками и рыбьим хвостом. Ничего себе, бог любви! Василий знал, что именно таким европейцы, пока османы не обратили их в ислам, представляли своего шайтана… Но начавшаяся было дрожь быстро унялась: здесь же не люди живут, здесь сатиры живут! Для них этот Карджал — то же самое, что для византийцев — речная нимфа!

Земляной пол храма был утоптан свежими следами. На расчищенной площадке возле алтаря следы были особенно хорошо видны — они начинались не от самого алтаря, а чуть поодаль. Казалось, солдаты возникали из пустоты в паре метров от статуи Карджала и, не останавливаясь, топали к выходу.

Под ногами что-то тускло блеснуло… Личная бирка! Неужели кто-то из таких солдат может потерять личную бирку? Впрочем, все бывает. На бирке была выбита надпись… Латынь! Не просто латинские буквы — латинский алфавит иногда использовался в Конфедерации, но вот латинские цифры изучали только на уроках истории. "BLIDING M-XLII H-XXIV" — надпись на бирке. Василий знал латынь и был уверен, что «BLIDING» — имя собственное, может — название соединения, «М» и «Н» — какие-то коды, а «XLII» и «XXIV» означает "сорок два" и "двадцать четыре". В какой армии будут номера на бирках штамповать латинскими цифрами? То же самое, что месопотамской клинописью. Это же мертвый язык!

Тропинка ныряла под нагромождения валунов, снова выводила в лес. Пришлось еще раз пересечь речку — на этот раз Пурдзан окунул морду в воду и долго пил.

— Что, любви захотелось? — съязвил Василий.

— Вода только у храма приворотная, а мы почти к виноградникам вышли, — булькнул Пурдзан и снова принялся пить.

Василию не терпелось, он силой поставил Пурдзана на ноги и приказал двигаться дальше. За последними валунами начались виноградники. Тропинка вела мимо аккуратных рядов к пролому в скале — Василий понял, что за проломом будет деревня. Пурдзан остановился, поглядел хмуро, изподлобья.

— Гирей-ага, я не хочу туда.

— Думаешь…

— Чую.

Идти все равно было надо. Василий не знал, чего ожидать от этих древних римлян с мертвыми лицами. Возможно, вся деревня залита кровью…

Деревня оказалась абсолютно пуста. Птицы-коровы, покинув загон, слонялись между дворов, таращились испуганно и тупо то друг на друга, то на дорогу. Зверек, похожий на четвероногую курицу с собачьим хвостом-крендельком, выскочил из темного оконного проема, присел и жалобно заквохтал.

Жилища крестьян были вырублены в скалах, окна прикрывались циновками, вход — дверьми, плетеными из виноградных лоз. Но сейчас циновки со всех окон оказались сорваны. Уже поздно, небо подернулось лиловым вечерним налетом… Но свет за окнами не горел, двери распахнуты настеж. И никого.

Пурдзан обежал несколько домов.

— Пусто, Гирей-ага. Увели.

— Хорошо, не убили.

— Не знаю, насколько хорошо.

Пурдзан был мрачен, рука его теребила рукоять кинжала.

— Но я знаю точно, что тут были неверные.

Не дожидаясь Василия, он направился к дороге. Василий пошел следом. Ему было жутко, даже ноги слегка подкашивались от непонятной жути. Пурдзан, наоборот, почувствовал себя вдруг настоящим солдатом. Это потому, что объявился настоящий враг, понял Василий. Даже смерть Пурдзану не так страшна, как встреча с этим врагом. Вот он, джихад! И вот они, неверные. Не монахи, не Империя. Нечто. "Блидинг".

Глава 4

К перевалу подошли мелкими шажками, до сухого дерева вообще добирались ползком. В котловине тоже было пусто — Василий почему-то именно этого и ожидал. Обгорелые трупы сатиров, зеркальный лом, оставшийся от танков. Несколько тел в синих мундирах — те, кого достали кинжалы. Возле валунов, завалившись на бок, лежала последняя шлюпка. Вроде бы целая — издали не видно повреждений. Имперская галера с развороченной орудийной башней не подавала признаков жизни. Василий знал, что галера на ходу — не боеспособна, но лететь может. По идее, гвардейцы должны были давно отсюда убраться. Почему не убрались? Чего ждут? Василий чувствовал, что никто ничего не ждет. Некому ждать.

— Пур, ты тоже догадался?

— Что никого нет?

— Да. Только трупы.

Держа бластеры наготове, Василий и Пурдзан бегом спустились в котловину. Василия интересовали две вещи — шлюпка и корабль. Пурдзана не интересовало ничего, он чувствовал, что неверные исчезли, мстить уже некому.