Георгий Левин - Чужой

— Ой! У нас проблемы! Сейчас нам наваляют! Что делать?

Испуганным голосом сказал он. Сильно сжав локоть одного из старших парней. Моих истязателей.

— Вот попали! Кто отведёт наши беды?

Продолжил он испуганно осматриваться.

И тут вмешался "Гном". Он скрутил рубашку на груди второго парня.

— Не бойся! Я ведь с тобой! Отобьёмся! Это у них большие проблемы! Слизняки вшивые!

И грянул скоротечный бой. Жестокий и страшный! В завершение его мои не состоявшиеся воспитатели получили удары ногами по мягкому месту и бежали. Втянув головы в плечи.

Ещё несколько недель трое-четверо ребят встречали меня после школы. Но первого урока было достаточно всем и в школе, и на улице. Молва о том, кто мои друзья разнеслась быстро. Желающих трогать меня больше не было.

За моей спиной мои бывшие истязатели тихонько шептались. Усиленно выдумывая страшилки для себя. И усердно пугая окружающих. Но задевать меня уже опасались все. Сами себя запугали так, что зверя страшней мышки не встречали.

А я продолжал жить своей жизнью.

Горечь от утери матери рубцевалась. О причине уже говорил. И я начал приходить в норму. Задумываясь о будущем.

В то время тёплое и сытое место под солнцем можно было завоевать только одним путём. Быть активистом. Помощником партии или комсомола. Резерва партии.

Вот я лез в активисты. Сначала пионерские потом комсомольские. Жить хотелось хорошо. Хотя теперь я уже не так молод и знаю, как наивно было моё представление о хорошей жизни. Понимаю, что двойные стандарты системы уже тогда были заложены во мне и других людях. Говорили громко об одном. Думали совсем другое. Поступали по третьему. Основной задачей было остаться на виду и слуху. Другими словами в обойме. Это усвоил и пылко бил себя в грудь. Призывая сначала на пионерских, а потом и комсомольских собраниях строить светлое будущее. А вечера проводил в компании местных сорвиголов. Гордо возвращался домой тёмными улицами и переулками нашей околицы. Небрежно проходил мимо групп местных парней. Бдительно оберегающих свои улицы и своих девчонок от чужаков.

Меня узнавали, здоровались и расступались. Это было очень приятно. Чувство силы

стоящей за спиной не вскружило мне голову. Я понимал это не то, что пускает под тёплое и ласковое солнце жизни. И старался как-то, хоть чем-то устлать эту дорогу в будущее. Так я закончил восьмой класс нашей восьмилетней школы.

Передо мной были открыты все дороги и пути! Идти работать учеником на завод! Поступить в профессиональное училище. Там за три года из меня сделали б человека. И я достойно пополнил бы наш сознательный и передовой рабочий класс. Ему принадлежит всё. Он является хозяином нашей огромной богатой и могучей страны.

Или идти в девятый класс и пытаться получить высшее образование. Попробовать другую тяжёлую жизнь. Сытую и сладкую жизнь слуги народа.

Жизнь и карьера отца сломалась из-за отсутствия образования. Он настаивал на учёбе. Так я оказался в 9 классе 110 средней школы.

В девятых классах тогда учились в основном дети нашей советской элиты. Высшее образование было пропуском во власть. Тем к чему стремились их родители. Отсутствие образования их во власть не пустило. Он имели всё кроме власти. Они были, таксистами, сапожниками, железнодорожными кассирами, продавцами магазинов.

Получали не большие зарплаты. Но в три раза больше имели левых доходов. В век общего дефицита они и были нужными людьми. Знакомством с ними дорожили. Дефицитом в нашей стране было всё. Одежда, обувь, продукты, мебель, билеты на поезда. А у них было всё это. Такое нужное остальным. Эти люди и были элитой нашей окраины. Соответственно и их дети вели себя подобающе. Мальчики и девочки сытые, гладкие, хорошо одетые, по сравнению с нами детьми простых смертных. Они дружили только между собой. В их среде уважали не силу, а возможности и доходы родителей. Учителя получали подарки от элитных родителей. И не скупились на 4 и 5 для их чад.

Но чада были не глупыми. Силой и сплочённостью сытые и ухоженные они не обладали. Но жизнь понимали правильно. Вот и искали себе защитников и покровителей. Даже ценой унижений. Согнуться не больно! Это они усваивали быстро. Очень часто можно было наблюдать такую картину.

Трое семиклассников далеко не богатырского телосложения спокойно третировали 5–7 учеников девятых-десятых классов. Остальные их соученики из 9-10 классов далеко не мелкие ребята поскорее проходили мимо. Отводя глаза от неприятного зрелища. Радуясь, что их пронесло. Эта местная компания Робин Гудов отбирали у них всё, что находила. Завтраки, карманные деньги, ручки, пеналы. А эти здоровые и крепкие парни безропотно отдавали. Лишь бы сохранить покровительство мелких и злобных хулиганов.

И вот появился я. Китайские парусиновые брюки, туфли на микропоре, застиранная рубашка, школьный пиджак третьего года носки. То есть имел вид ясно указывающий, кто я есть и что собой представляю.

Всё образовалось в первый же день. Я был одним из новеньких. Ещё двое девушка и парень пришли чуть позже. Через день.

Как тогда было заведено, мне пришлось ответить на вопросы. О себе и родителях. Делалось это громогласно перед всем классом. Ответы классный руководитель записывал в журнал. Вносили все данные. Кто родители, где и кем работают, домашний адрес. Слышали это все. Выводы делали сразу. Мгновенно определяли главное. Достоин ты или нет быть принятым в их общество.

Мои ответы были не блестящими. Отец работает станочником на заводе "Сельскохозяйственных машин". Матери нет. Умерла. Телефона нет. Домашний адрес район старых домов. Были понятны и приняты. Это и определило мой статус в глазах соучеников. Парень в друзья не годился. Не наших статей конь!

Зато два других пришедших на следующий день новичка были из своего круга.

Девушку звали Зина. И она была более чем своей. Даже на ранг выше остальных аборигенов. Мама, заведующая складом в районном универмаге. Папа заместитель директора большого "Гастронома" на углу проспекта 40 лет Октября и улицы Базарной. Напротив школы. Домашний адрес тоже был классный! Новый девяти этажный дом в пятистах метрах от школы. Да и домашний телефон имелся.

Парень Виталик тоже не подкачал. Мама, заведующая зубным отделением в нашей поликлинике. Папа, главный диспетчер автобусного парка. Свои люди! Свой уровень!

Ну, а этот….

Что делать? Его мы можем и не замечать. Так оно и было. Но этого не понял я. Сначала я подходил к ребятам. Пытался заговорить, наладить контакт. Но они были заняты своими разговорами и меня просто не замечали. Откровенно игнорировали.

Девушками я интересовался, как и все в моём возрасте. Но наши красавицы были не доступны. Мой затрапезный вид смущал меня больше, чем их. Для них я был экзотикой. Обезьянкой. Но побороть своё смущение я ещё не мог. Тяга к противоположному полу меня пока не охватила. Хотя и было интересно.