Пол Андерсон - Люди неба (пер. О. Кутуминой)

Локланн побежал вперед.

— Каньон! Каньон! — орал он.

— Руори Ранги Лоханнасо, — вежливо сказал крупный чужеземец. Он отдал несколько распоряжений. Его отряд двинулся прочь.

— Бейте их, вы, мразь! — ругался Локланн. Арьергард пиками отогнал их назад. Локланн бросился к переднему ряду людей, образующих живое заграждение в виде квадрата.

Крупный мужчина заметил его приближение. Его серые глаза на момент задержались на золотой цепи кальде и застыли абсолютным холодом.

— Итак, ты убил Дона Мивела, — сказал Руори на спаньоль.

Локланн понял его, так как во время своих многочисленных грабительских походов перенял этот язык от своих узников и наложниц.

— Ах ты, поганый сын гиены! — огрызнулся Локланн и вскинул пистолет. Руори пошевелил рукой. Вдруг в правый бицепс человека Неба вонзился намертво кинжал. Он уронил свой пистолет.

— Я его еще у тебя отберу, — прокричал Руори. Потом, обращаясь к тем, что шел за ним: — Пошли, все на корабль!

Локланн бессмысленно уставился на кровь, струей бежавшую у него из руки. Он слышал, как группа беженцев прорвалась через измотанную боем линию Каньона. Отрад Джонака показался из парадного входа, который теперь никто не охранял, последние защитники ушли вместе с Руори.

К Локланну, который все еще рассматривал свою руку, приблизился человек.

— Будем их преследовать, шкипер? — спросил он почти застенчиво, — Джонак послал нас за ними.

— Нет, — ответил Локланн.

— Но у них под охраной находится не меньше сотни женщин. Среди них много молодых.

Локланн затрясся, как собака от холода.

— Нет. Я хочу найти медика, чтобы он зашил мою рану. Потом у нас будет много дел. С этими чужеземцами мы успеем разобраться позднее — если представится случай. Мужик, нам будет, чем поживиться в этом городе!

По причалу были раскиданы мертвые тела, некоторые из них — обожженные. Рядом с высокими складами они казались странно маленькими, напоминая тряпичные куклы, которые бросил раскапризничавшийся ребенок. Пушечный дым и сейчас щипал ноздри.

Ател Хамид Серайо, первый помощник, остававшийся на борту Дельфина во главе дежурных, приказал встретить Руори салютом, который был произведен в традиционной островной манере — так неожиданно, что многие мейканцы все еще не оправились от потрясения.

— Мы как раз собирались идти за вами, капитан, — сказал он.

Руори спросил:

— Что здесь произошло?

— Шайка этих дьяволов подобралась к батарее. Они захватили платформу для орудия, пока мы все еще пытались разобраться, что творится вокруг. Часть из них отправилась к той свалке, что развернулась на севере, вероятно, там у них расквартированы военные. Ну, а поскольку планшир был наставлен на десять футов над доком, а мы обучены отражать нападения пиратов, им не слишком повезло. Я дал им прикурить от нашего огонька.

Руори вздрогнул, посмотрев на почерневшие трупы. Несомненно, эти люди заслужили своей участи, но ему не нравилось, когда по живому человеку бьют горящим пузырем из нефти.

— Жаль, что они не зашли с моря, — добавил Ател, вздохнув. — У нас тут стоит отличная гарпунная катапульта. Мне пришлось стрелять из такой в Инди, когда синезский пират подобрался слишком близко. Он завопил не хуже кита.

— Люди — не киты, — вспылил Руори.

— Хорошо, капитан, хорошо-хорошо. — Ател, слегка струхнув, умерил свою свирепость, — Я ничего плохого не имел в виду.

Руори одернул себя и сложил руки на груди.

— Я проявил в разговоре излишний гнев, — официально признал он. — Я сам смеюсь над собой.

— Да ничего, капитан. Я вот и говорю, что мы их отбили, и они наконец отступили. Должно быть, сейчас приведут подкрепление. Что мы будем делать?

— Вот этого я не знаю, — признался Руори. Он обернулся к мейканцам, которые стояли потрясенные, не понимающие, о чем идет речь. — У вас испрашивается прощение, Доны и Дониты. Мой помощник только что рассказал мне, что здесь произошло.

— Не извиняйтесь, — сказала Треза Карабан, выступая из группы мужчин. Некоторые из них казались немного обиженными, но они чересчур устали и переволновались и были не в силах одернуть ее за дерзость. Что касается Руори, то, по его понятиям, было вполне естественным, что женщина держится с той же свободой, что и мужчины. — Ты спас нам жизнь, капитан. Больше, чем жизнь.

Он спросил себя, что может быть страшнее смерти, а потом кивнул. Ну конечно же — рабство: веревки и плети и пожизненный подневольный труд на чужой земле. Он окинул взглядом девушку — ее волосы в беспорядке рассыпались по плечам, платье было разорвано, лицо со следами слез отражало усталость. Она стояла прямо, глядя на него с неким вызовом.

— Мы не знаем, что нам делать, — неловко сказал он. — Нас здесь только пятьдесят мужчин. Можем ли мы помочь вашему городу?

Молодой дворянин, которого плохо держали ноги, ответил:

— Нет. С городом все кончено. Вы бы могли отвезти этих дам в безопасное место. Больше ничего.

Треза запротестовала.

— Вы же еще не сдаетесь, С'ньор Доноху?

— Нет, Донита, — выдохнул молодой человек. — Но я хотел бы исповедаться прежде, чем вернуться в бой, потому что я уже покойник.

— Поднимемся на борт, — пригласил Руори.

Он пошел по трапу. Лилиу, одна из пяти судовых вахинь, выбежала ему навстречу. Обвив руками его шею, она расплакалась:

— Я боялась, что вас убили.

— Пока нет, — Руори мягко высвободился из ее объятий. Он заметил, как напряглась Треза, глядя на них обоих. Он изумился: неужели эти чудные мейканцы предполагают, что их команда отправляется в плавание, которое продлится не один месяц, не прихватив с собой нескольких девушек? Потом ему подумалось, что одежда вахинь, сшитая по типу мужской, не соответствовала местным нравам. Нан возьми эти дурацкие предрассудки! Но его обидело, что Треза от него отвернулась.

Другие мейканки оглядывались по сторонам. Не все поднимались на борт, когда корабль пришвартовался в их порту. Они в растерянности разглядывали лини и топрепы, заглядывали на несколько саженей вниз, туда, где располагалась гарпунная катапульта, осматривали шпиль, бушприты, посматривая назад, на моряков. Мавраи ободряли их улыбками. Пока что для них это было развлечением. Мужчин, которые для развлечения нагишом ныряли между акулами и в одиночку переплывали на каноэ тысячи океанских миль, чтобы навестить друзей, не мог выбить из колеи обыкновенный бой.

Им не довелось накануне разговаривать с гордым Доном Мивелом, веселым Доном Ваном и деликатным пископом Эрмосилло, а на следующее утро увидеть, как они падают замертво в бальной зале, подумал Руори.