Александр Казанцев - Дар Каиссы

У молодого инженера ван дер Ланге был к Советской России еще и особый интерес - как к шахматному Эльдорадо, родине шахматных корифеев, перед которыми преклонялся любитель шахмат Саша ван дер Ланге.

Однако когда иностранный турист из Канады Александр ван дер Ланге предпринял энергичную попытку отыскать "шахматного маэстро", случайного соседа по ресторанному столику, то справедливости ради надо сказать, что им руководила не только любовь к шахматам.

Где же искать шахматиста, как не в Центральном шахматноем клубе? И Александр ван дер Лапге направился в привлекательный особняк на Гоголевском бульваре.

Во всяком бизнесе должно быть везение, иначе нет бизнеса!

В большом, со вкусом отделанном зале клуба проходил решающий тур какого-то турнира. И одну из центральных партий, которая демонстрировалась на доске с магнитными фигурами, играл знакомый "маэстро".

Инженер ван дер Ланге осторожно сел на свободный стул в одном из последних рядов. Велико же было его изумление и даже, пожалуй, радость, когда он увидел рядом с собой "заслуженную артистку республики из театра Сатиры", с которой обедал на московской высоте. Он расплылся в почтительной улыбке.

- Вот и хорошо, что вы здесь, - сказала Вика. - Будете мне объяснять, что там происходит, - и она кивнула на доску. - А то все ахают и охают, а я... - и она выразительно боднула крутым своим лбом воздух.

- О, непременно! С большой охотой. Зовите меня Александром Максимовичем, пожалуйста.

Ему очень хотелось спросить у своей случайной знакомой, что привело ее сюда, если она далека от шахмат, но он, с присущим ему тактом, сдержался, решив, что полезнее самому делать выводы из всего, что удается наблюдать.

Александр Максимович изучающе посмотрел на демонстрационную доску. В зале слышался шорох. Зрители вполголоса обсуждали положение в партии. Иностранцу захотелось посмотреть на неравнодушных зрителей, и он сразу увидел впереди себя того самого седого человека, которому маэстро показывал свой этюд со взапмопатом. Александр Максимович наклонился к "артистке":

- Вам не хочется подсесть вон к тому господину? Он был тогда с нами "на высоте".

Иван Тимофеевич Гусаков решил перед отъездом отыскать здесь, в клубе, Костю Куликова и проститься с ним. Он сразу узнал и Вику, и иностранного туриста и недовольно хмыкнул в седые усы. При этом подвинулся, чтобы те могли сесть рядом.

- Что вы скажете? Как у него? - кивнула на демонстрационную доску Вика.

KAISA10.GIF

Там стояла вот такая позиция (10). Черными играл Куликов.

- Мне кажется положение черных безнадежным, - заметил Александр Максимович. - К тому же оба в цейтноте. Не осталось времени на обдумывание ходов. А вы как полагаете? - обратился он к Гусакову.

Иван Тимофеевич молчал, только сопел.

- Ну! - требовательно произнесла Вика и даже толкнула своего пожилого соседа локтем. - Ну же!

- Не понимаю, что тут думать, - размышлял вслух иностранец, - Ведь надо успеть сделать пять ходов. Однако белая пешка неудержимо проходит в королевы.

- В ферзи, - недовольно поправил Гусаков.

- Это даже я вижу, - призналась Вика. - И королю ее не догнать?

Костя Куликов сидел откинувшись на стуле и смотрел куда-то поверх головы противника, который при острой нехватке времени загадочно задумался над очевидным, казалось бы, ходом. Это был очень полный человек с красивыми чертами холеного лица и огненными цыганскими глазами. Из таблички, приколотой к столику, зрители знали, что это мастер Сергей Верейский, партии которого были знакомы Александру Максимовичу по шахматным журналам еще в Канаде.

Вика с трудом сидела на месте.

- Почему он не ходит пешкой? - все спрашивала она.

И противник Кости Куликова наконец сделал ход, щелкнув кнопкой шахматных часов: 35. h4. Вздох облегчения, а может быть, тревоги пронесся по залу. Куликов сразу ответил 35...КрЬЗ и тоже щелкнул кнопкой часов.

- Извините, тут еще покумекать надо, - глубокомысленно заметил Гусаков.

Мастер Верейский небрежно подвинул короля к своей пешке - 36. Kpc1 - и так же небрежно потянулся к часам.

- Ага! - торжествующе процедил сквозь зубы Гусаков.

Страшно стало? Мы своего ферзя с шахом бы поставили. Но...

как это наш Костя доигрался до этакого?

- Ну нет! Позиция еще не труп. Уверен, наш этюдист найдет что-нибудь изобрести.

- Изобрести? - повторил Гусаков и покосился на соседа.

- Посмотрите, извольте посмотреть! - зашептал тот.

Куликов сыграл 36... Кра2.

- Не оставляет его в покое, - заключил Гусаков. - Пешке что противопоставить надо? Известно что - опять же пешку!

- Это справедливо, но мне пока расчет неясен, - усомнился Александр Максимович. - Кажется, белые раньше поставят королеву.

- Ферзя, - раздраженно поправил Гусаков.

- Простите, детская привычка есть вторая натура.

- Первая, - почти огрызнулся Гусаков.

Он нервничал, и Вика ощущала это всем телом. И, может быть, потому сама она не могла совладать с собой, хотя и плоховато разбиралась в происходящем на доске. Да и чего это она так распсиховалась? Кто ей этот длинноволосый юноша? Брат? Сват?

Катя узнает - засмеет!

И все-таки Вика смотрела на демонстрационную доску не отрываясь.

Мастер Верейский невозмутимо двинул пешку к последней горизонтали - 37. h5; b5 - быстро ответил Куликов и встал, смотря на позицию сверху, потом перевел взгляд на большую висячую доску, где демонстратор передвигал длинной палкой его пешку "Ь". Костя словно сверял положение на двух досках.

- От исхода этой партии зависит, наберет ли он норму мастера, - заметил Гусаков. - Ничья ему нужна, как яхте ветер, чтобы в большое плавание выйти.

- Прошу простить, - удивился Александр Максимович. - Я полагал, Куликов уже маэстро.

- По шахматной композиции. А тут он дубль хочет устроить: и по практической игре тоже мастером стать.

- Похвально, весьма похвально. Мне очень импонирует этот молодой человек.

- Вы знаете, и мне тоже! - вдруг выпалила Вика и сердито закусила губу. И вечно ее заносит на поворотах!

Иван Тимофеевич посмотрел на нее с ласковым пониманием.

Мастер Верейский тем временем небрежно передвинул свою неотвратимо рвущуюся в ферзи пешку - 38. h6; b4 - сразу ответил Куликов. 39. h7 аЗ 40. ЬЗ I2 - пожертвовал пешку Верейский; 40...Kpal, - не думая, отказался от нее Куликов. Ходы эти были сделаны так быстро, что демонстратор уже поз/ке стал показывать их зрителям.

- Уфф! - сказал Гусаков и полез в карман за платком, чтобы вытереть лоб. - Все, - сказал он. - Теперь белые запишут свой ход. Партия откладывается.

- Вот как? - разочарованно протянула Вика. - Они не закончат?

- Сейчас мы Костю порасспросим, что он думает, - пообещал Иван Тимофеевич.