Василий Головачев - Владыки

— Марич умеет заражать своей энергией окружающих.

Павел не ответил, думая, что инженер виноват не больше, чем он сам.

— В бункер независимой аппаратуры пройти, к великому сожалению, невозможно. «Хронопена» просочилась и туда. А теперь, после вашего похода, весь тоннель заполнен «аморфным временем», субстанцией с максимально возможной энтропией… Вы ко мне?

— Простите, что отвлекаю, — встрепенулся Павел, ощущая себя мальчишкой, которого выдрали за уши. — У меня всего два вопроса.

— Валяйте, — без выражения сказал Златков.

— Можете объяснить непосвященному, почему хроноускоритель в ходе некоторых запусков резко увеличивал энергопотребление и тут же уменьшал до нуля?

Златков перестал глядеть на пульт, но глаза его по-прежнему оставались равнодушными.

— Для нас это пока тайна. Теоретики разработали любопытную гипотезу, но проверить ее оказались не в состоянии.

— Вы можете поделиться идеей хотя бы вкратце?

— Нет ничего проще. В ней утверждается, что Ствол наткнулся на встречную хроноскважину древней цивилизации Земли, основанной предками дельфинов около двухсот миллионов лет назад. — Златков еле заметно усмехнулся, заметив растерянность Павла. — Вы сами этого хотели. Теоретики не скованы цепями здравого смысла, тем более что их расчеты сходятся с фактами. Другая гипотеза и вовсе экзотична: Земля вмещает бесконечное количество цивилизаций, не имеющих контакта между собой, потому что живут они во времени, «повернутом» относительно друг друга на определенный «угловой квант». И наш Ствол где-то соприкоснулся с таким же Стволом кого-то из «соседей».

Павел невольно покачал головой.

— Вы меня ошеломили. Неужели такое возможно?

— Кто сказал нет? Теоретически можно создать любой континуум с любым ходом времени и даже вообще без времени. Еще сто лет назад считалось, что инвертировать время невозможно, а сегодня Ствол «пробурил» его на миллиарды лет в прошлое!

— У меня остался последний вопрос. Однажды хроноускоритель включился сам, ночью. Есть мысли по этому поводу?

— Были, сейчас нет. В рамках двух последних гипотез, с которыми я вас познакомил, укладывается и этот случай.

Взгляд Златкова был прикован к панели контроля среды. Павел тихонько отошел, посмотрев на часы. Марич обещал прийти в десять, но шел уже одиннадцатый час утра, а его не было. В это время в зале прозвучал гудок.

— В зоне человек! — доложил автомат. — Тревога!

В первое мгновение Павел подумал, что человек вышел из лаборатории, но потом понял — тот шел к зданию, а не от него. Видеокамеры поймали его и показали крупным планом на главном виоме.

Человек в толстом голубом комбинезоне с ранцем и непрозрачным конусовидным шлемом спокойно приближался к Стволу.

Несколько операторов связи начали вызывать незнакомца, в воздух поднялись куттеры аварийного патруля. Но тут неизвестный оглянулся, помахал рукой, словно знал, что за ним наблюдают, и в зале раздался характерный, глуховатый, с легкой хрипотцой голос Игоря Марича:

— Не надо меня спасать, Атанас, я все рассчитал. Надо прекращать эксперимент, стрелка которого давно выскочила за шкалу риска. И я надеюсь, что в лаборатории кто-нибудь остался жив.

— Что ты делаешь, безумец! — изменившимся голосом сказал Златков в микрофон. — Ты же знаешь, никто не может пройти по зоне «хронопены», где время прямо преобразуется в пространство. Никого не спасешь и сам погибнешь напрасно!

— А вот тут ты ошибаешься, — донесся голос Марича. — Польза уже в том, что я хотя бы проверю скафандр, который сделали в техсекторе. Повинись за меня, я его украл, кому-то ведь надо проверять его в деле.

— Игорь… — Златков замолчал, оттолкнул микрофон и бросил в сторону сквозь зубы: — Он никогда не понимал, что авантюра не сродни риску!

Вот что имел в виду инженер, приглашая меня сюда к десяти часам, подумал Павел. Кто мог представить, что он способен на такое! Недооценил я его, однако…

Марич тем временем остановился в ста метрах от здания лаборатории, достал из ранца черный кубик, нагнулся, что-то сделал, и кубик превратился в паука-конкистадора.

— Я тут взял с собой помощника, — продолжал Марич. — Специально программировал, убрал блок самосохранения, вывел на блок памяти запись своих датчиков, я их нацепил целую кучу. В случае чего он выскочит, и вы все узнаете.

Конкистадор у ног инженера зашевелился, два раза подпрыгнул на месте, словно разминая ноги, и помчался к главному входу в здание. Не добежав с десяток метров, он вдруг засветился оранжевым светом, очертания его исказились, заколебались, будто в струе нагретого воздуха. В следующее мгновение он вырос в размерах вдвое, и следить за ним стало невозможно — он почти «размазался» от скорости, человеческих реакций не хватало для визуального наблюдения за ним.

— Зону эффектов он прошел, — с облегчением произнес Марич. — Я, грешным делом, боялся. До встречи, спасатели! Атанас, передай привет этому парню, инспектору, понравился он мне. Если мне пройти не удастся, он справится.

Все в зале оглянулись на Павла. Тот молчал, ждал, чем кончится происшествие. Идти к Маричу на куттере без защиты было обыкновенным самоубийством. Все понимали это, никто — ни наблюдатели-ученые, ни спасатели — не предвидел такого поворота событий.

— Опасайся глухой черноты, — бросил вдруг Златков. — Черная «жидкость», ты должен помнить, ночью видел в дыре выхода из бункера. Не подходи близко, судя по всему, это предсказанное «аморфное время».

Марич снова помахал рукой, постоял у входа в лабораторию и вошел. Он молчал, но скорее всего радиоволны не проходили сквозь слой «хронопены».

Потянулись минуты ожидания, сложились в часы. Ждали наблюдатели, операторы, ученые, спасатели, пилоты аварийного патруля, готовые лететь хоть к черту в зубы. Марич не возвращался.

Не вернулся он и через день. И лишь через двое суток из лаборатории выполз конкистадор. Бок его был наполовину снесен, глаза не светились, но он все же сумел пройти границу зоны преобразованного времени, где его подобрали роботы. Однако блок памяти его оказался пустым.

Начальник отдела кивнул на ряд кресел у стола, Павел сел, окидывая взглядом пейзаж видеопласта. Кабинет Ромашина представлял сейчас собою каменную террасу на склоне горы.

Ромашин перестал порхать пальцами по клавиатуре стола, несколько секунд читал бегущие по черной матовой панели световые строки и коснулся сенсора «отбой». После этого вылез из-за стола и сел рядом с инспектором, глядя на космы облаков, плывущих у вершин гор.