Уитли Страйбер - Точка Омега

— Похоже на то. У нас великолепно организована охрана. И на это есть причины.

— Не сомневаюсь.

Когда самолет приземлился, появилась необычно тяжелая — по представлениям Дэвида — черная машина; видимо, «Линкольн», решил он. Официант Энди открыл дверь самолета и спустил трап. Дэвид посмотрел на часы. Они провели в воздухе тридцать восемь минут и проделали путешествие, которое заняло бы шесть часов на машине, если бы, разумеется, на дорогах не было пробок. Но, учитывая невероятное количество брошенного повсюду транспорта, они вполне могли добираться сюда и неделю или вовсе не сумели бы преодолеть все препятствия.

Когда они спускались по трапу, появился пилот.

— Нам нельзя задерживаться, нужно двигаться, — крикнул он, стараясь перекрыть рев двигателей.

Энди уже укладывал вещи Дэвида в багажник. У миссис Денман ничего с собой не было, она собиралась вечером вернуться назад.

Дэвид посмотрел на посадочную площадку. Неподалеку он заметил две «Сессны» в крепежных устройствах. Обломки двух самолетов — более современных, чем тот, на котором они прилетели, — лежали грудой железа вдоль взлетной полосы.

— Садитесь в машину! — рявкнул Энди, и Дэвид сообразил, что у него теперь новая роль: в воздухе он был официантом и слугой, на земле — телохранителем.

Дэвид запрыгнул в авто, в следующее мгновение захлопнулся багажник, пилот вернулся в самолет, который тут же пошел на взлет, и машина содрогнулась в потоках воздуха.

— Господи, как они торопятся!

— Здесь могут быть снайперы, — пробормотала миссис Денман.

— Насколько тут опасно?

Она посмотрела на него, как на сумасшедшего, задающего немыслимые вопросы. Энди сидел за рулем и помалкивал.

— У меня два часа. Самолет немного полетает, потом подберет меня здесь. Оставлять его на земле не слишком разумно.

— Да, наверное.

Машина покачнулась и набрала скорость, приближаясь к окраинам Роли. Дэвиду еще не доводилось тут бывать, но ему рассказывали, что это процветающий и благоустроенный городок, где живут высокопоставленные чиновники и местная знать.

Когда они подъехали к окраине, машина делала, по меньшей мере, около шестидесяти миль. Выскочили на центральную улицу, Энди прибавил скорость и под визг шин завернул за угол здания суда.

Мелькали дома, превратившись в одну сплошную линию по обе стороны улицы, Энди нажимал на клаксон, и они раз за разом проносились через перекрестки на красный свет.

— Что тут происходит?

— Мы называем это «бежать через город».

— Но… Господи…

— Слишком много неуместного недовольства.

В этот момент машина свернула и сбросила скорость, снова выехав за город.

— Сигарету? — спросила миссис Денман и протянула Дэвиду пачку.

— Я не курю.

— Я тоже. — Она вздохнула.

Вскоре Дэвид увидел впереди огромные внушительные ворота, железные, высотой примерно футов двадцать, с пиками наверху и четырьмя железными флеронами, украшенными грифонами с орлиными крыльями и телами львов — злобные фигуры, какие нередко встречаются на готических соборах. Грифоны являлись хранителями ворот на небеса. На железных воротах Дэвид разглядел изображения мезоамериканских[12] божеств — что его удивило, учитывая возраст поместья. В начале двадцатого века их мало кто знал.

— Это новые ворота?

— Они с самого начала стояли в поместье.

Когда створки распахнулись, Дэвид увидел огромный дом, стоящий в дальнем конце зеленой, идеально ухоженной лужайки. Сердце замерло от острого ощущения, что он здесь уже бывал.

— Вы страшно побледнели, доктор. — Миссис Денман положила тыльную сторону удлиненной, похожей на паучью лапку, ладони ему на лоб. — По крайней мере, температуры у вас нет, молодой человек. Воспоминания иногда вызывают лихорадку.

— Остановите машину.

— Не обращай внимания, Энди.

— Остановите машину! Я отказываюсь от этой работы. Мне все равно, я возвращаюсь в Нью-Йорк.

Машина ни на мгновение не замедлила хода, и, когда они приблизились к большому дому из красного кирпича с широкой колоннадой и террасами, ощущение, что он все это уже видел, стало сильнее вместо того, чтобы исчезнуть.

— Ты чувствуешь, верно?

— У меня очень странное ощущение, и я не хочу идти дальше. Не знаю, что тут происходит.

Миссис Денман положила руку ему на запястье.

— Просто расслабься и позволь себе почувствовать. Воспоминания вернутся. — Она откинулась на спинку сиденья и широко, по-детски, улыбнулась. — Когда ты все вспомнишь, молодой человек, скажешь мне спасибо.

— Ради всех святых, просто расскажите мне!

— Ты должен сам восстановить связи, иначе они не будут иметь смысла и эмоционального резонанса. Тебе необходимо найти желание исполнить свою миссию в собственном сердце. Я не могу сделать это за тебя.

— Но вы все знаете.

— Знаю, что класс существовал, но мне неизвестно, чему вас там учили. И я поняла, что ты сейчас вспомнил, что был здесь. Это написано у тебя на лице.

Они остановились около портика, Дэвид открыл дверцу машины, которая оказалась такой тяжелой, что у него возникло ощущение, будто он сражается с дверью сейфа.

Шагая в сторону дома, он вдруг почувствовал, что его невыносимо притягивает к себе ощущение порядка и постоянства, наполнявшее все вокруг. Мирное пощелкивание фонтанчиков, которые разбрызгивали воду на лужайки, молодая зелень деревьев, могучая яблоня в цвету у северной стены — все здесь напоминало о мире, в остальных местах давно ушедшем.

Но еще это место являлось частью его прошлого, которое каким-то образом ему принадлежало.

Обри Денман открыла входную дверь, воспользовавшись детектором отпечатков пальцев. Дэвид подумал, что его не удивило, если бы дверь перед ними распахнул швейцар. Однако их приветствовал вооруженный охранник в пиджаке и галстуке. Не вызывало сомнений, что он дожидался, когда считывающее отпечатки пальцев устройство снова закроет замок.

— Где… — начал Дэвид и замолчал.

Он собирался спросить, где пациенты и персонал, но великолепное убранство комнаты, в которой оказался, лишило его дара речи. Он обнаружил, что стоит в громадном зале с потрясающим мозаичным полом. Это была инкрустация по дереву, однако она не производила впечатления слишком хрупкой для пола.

И вдруг, к собственному изумлению, Дэвид вспомнил: «Ты катался по этому полу в одних носках».

Летящие кони и преследующие добычу собаки на полу вели за собой взгляд к величественной лестнице, которая уходила вверх, точно тянулась к самим небесам, и, следуя за ней, глаза останавливались на поразительном потолке, создававшем иллюзию, будто ты смотришь в бескрайнее летнее небо.