Наталья Иртенина - Железяка и Баламут

– Мм?

Переступил с лапы на лапу и хлопнул глазами.

В другое время Железяка поддался бы на уговоры и внял воплю котовьей души. Но сейчас он был слишком напуган, чтобы выслушивать какие бы то ни было доводы.

Он подхватил сумку с гранатой и колготками и отправился на дело.

Железяка помнил, как в школе на уроках литературы в него вдалбливали одну простую истину: «Если что-то в мире сильно не так, то все позволено». Примерно так – сама истина Железяке запомнилась очень приблизительно, наверное, она, не ходила торными путями вдалбливания, предпочитала другие. Впрочем, Железяку такие тонкости сейчас совсем не трогали. С миром что-то сильно не так, и надо было действовать. Любыми способами.

Банк «Ультима Туле» находился недалеко, пешком пять минут. И совесть Железяку совсем не угрызала. Перед золочеными дверьми банка, почему-то наводящими на мысли об импортной сантехнике, Железяка натянул на голову колготки, просунул палец в кольцо взрывателя на муляже и храбро ворвался в банк. Из-за непривычности ситуации заорал он нечто до крайности неосмысленное:

– Всем лежать!!! Это погром! Руки из карманов на стену! Стреляю без предупреждения!

Но, похоже, напугал этим только сам себя. Головы стоявших в очереди к окошечку кассы повернулись к нему с недовольством и угрозой. Женщина за окошечком только мельком глянула на него, поджала губы и осуждающе покачала головой. Железяка ее совсем не заинтересовал, и она снова опустила голову.

– Это ограбление, – на всякий случай еще раз предупредил Железяка и поднял повыше руку с гранатой. Голос его прозвучал смущенно и растерянно.

– Чего голосишь, фраер? Не видишь – очередь, – хмуро сказал маленький, коренастый человек, заросший до бровей черным волосом, похожий на уголовника. В руках у него был короткий пистолет-пулемет, который он как драгоценность прижимал к животу, на голове – полосатая вязаная шапочка.

Железяка попятился.

– Гнидой буду, если пропущу, – просипел другой, глядя на Железяку глазами удава, и хотел плюнуть, но посмотрел с сомнением на красивый блестящий пол и не стал. В волосатых кулаках он сжимал автомат Калашникова.

Железяка сглотнул и, презирая себя за трусость и раболепие, выдавил:

– Пож… пожалуйста, я не претендую.

Остальные пятеро молча испепеляли Железяку брезгливыми взорами, выразительно давая ему понять, кто он такой и где его место. У одного из них был пистолет, у трех других укороченные автоматы. Последний поразил Железяку больше всего – абсолютно черный, с трикотажной маской на голове, в нагруднике с дополнительными обоймами, с ручным пулеметом на плече и связкой гранат на поясе. Он первым отвернулся от Железяки, быстро определив в нем лоха и дилетанта.

– Мужчина!

Железяка вздрогнул. Кассирша обращалась к нему, нацелив маленькие, густо накрашенные глаза куда-то поверх его головы.

– Мужчина, так вы будете в очередь вставать? Если будете, скажите, чтоб за вами не занимали. У меня на всех налички не хватит.

Бандиты, стоявшие гуськом друг за дружкой, глухо зароптали.

– Спокойно, спокойно, граждане. – Кассирша замахала на них руками. – Соблюдайте тишину. Мужчина! Я к вам обращаюсь.

– Да-да, – Железяка с жалкой поспешностью встал в конец очереди. Гранату на всякий случай держал перед собой на виду, как букет цветов.

В очереди уже забыли про него и тихо переговаривались. Только сейчас Железяка заметил двух банковских охранников в униформе. Один сидел на стуле у стены в дальнем конце зала и бдительно наблюдал за гражданами. Другой, помоложе, болтал и пересмеивался с девицей за соседним окошком, к которому никто не стоял.

Железяка хотел уйти. Ему было не по себе. Дело даже не в компании уголовников-налетчиков. Железяка знал: то, что он видит, – противоестественно, но почему-то доказательств этому не находил. Он не смог бы не только убедить всех этих людей в том, что они ведут себя противоестественно, но и просто рассказать им об этом. Язык не поворачивался. Они бы просто угрюмо отмахнулись от него. Железяке стал теперь понятен глубокий смысл выражения «оказаться в ложном положении». Ему хотелось бежать, бежать сломя голову. Он не знал, что делает здесь и зачем пришел. Он уже не помнил о своем желании заявить протест. Точнее, он его заявил – но протест сжевал его вместе с костями и муляжом гранаты.

Железяка сделал шаг в сторону, собираясь незаметно смыться. Но что-то его остановило. Он насторожил слух, хотя и смотрел равнодушно в сторону, чтобы снова не стать мишенью для бандитских неприветливых взглядов, красноречиво проходящих сквозь того, на кого они направлены, вроде пули сорок пятого калибра. Зацепило Железяку слово «привидение», тонко, визгливо стрельнувшее в тихом бубнении двух гангстеров, стоявших перед ним в очереди.

– …всмятку тачка. Чалдон в гипсе, Мухе шнобель своротило. Мозгов у него и так немного было, а тут последним умишком тронулся. Понты строит, с пальцовкой на приличных людей бросается, как сявка мелкая.

– Чего это он?

– Орет, что падлу эту, которая на дороге встала, из-под земли достанет и контакт в анус вставит. Дурачок.

Оба громилы весело гыгыкнули. АКМы, нацеленные под углом в потолок, запрыгали у них на животах.

– Привидению провод в кишку – как мне хорошая жрачка под водочку, – продолжал первый.

– Так его ж еще взять надо, привидение, – хихикнул второй, пожиже комплекцией.

– Ну! – подтвердил первый. – Так ты попробуй впарь это Мухе. Он только пошлет тебя. Совсем двинулся.

– А че же они… зачем свернули? Давили б козла этого… Вконец оборзели, беспредельщики. Если с того света, так все можно, да?!

– У Чалдона нервишки подвели, вот и свернул. Тачка всмятку, столб погнулся. Привидение свинтило куда-то. У них это запросто. Стас базарил, у них на стрелке с чеченами два таких из кустов вылезли. Вроде как мужик с бабой. Прикинь, он с обрезом, а она в коротких портках, с пулеметными лентами, как у Чапаева, крест-накрест, а между ними во-от такие… голые. Я как услышал, заржал, ровно конь. Была б эта кобыла в теле, а не пустым местом…

– Да-а, – протянул второй, мысленно пуская слюни. – Брутальный бабец.

– Чего? – уставился на него первый.

– Ну… – меньшой стушевался, стесняясь вырвавшегося мудреного слова. – Я говорю, ласковая, наверно.

– А-а.

– А че дальше было?

– Дальше… Чечены пальбу начали, как увидели, что эти двое в их сторону двинули. Парни Стаса, понятно, ответили. В них же шмаляли, там без разбору, из-за чего и почему. Короче, у чеченов только одна тачка из пяти ушла, остальные уже некому было отогнать. А у Стаса тоже девять пацанов полегли. Но когда уже грузились, никто не видел тех червей могильных, сдриснули фантомасы. Вот так вот, Леха. Это тебе не средний класс за ж… брать. Чует моя задница, эти слизняки прозрачные нам всем скоро вставят в анус провода.