Эндрю Свонн - Кровавый рассвет
Пока он занимался обработкой раны на ее лице, Эйнджел сидела неподвижно и молчала. Когда Байрон закончил, она со страхом взглянула на себя в зеркало бокового обзора. Но страхи ее оказались напрасными. Повязка представляла собой маленький прямоугольник на правой щеке.
Она легонько прикоснулась к лицу:
— По крайней мере, шрамы будут симметричными.
Байрон тоже пригнулся и заглянул в зеркало:
— Меня разбирает любопытство по поводу этого, первого.
Перегнувшись через ее плечо, лис прикоснулся к зеркальному изображению другой ее щеки. На левой щеке виднелся шрам, слегка подтянувший кверху один уголок ее рта, придав ему выражение вечной улыбки.
— Это было давно. Думаю, ты вряд ли захочешь узнать об этом.
— Может быть, наоборот.
Он оставил зеркало в покое, а его рука так и осталась лежать на ее плече.
Эйнджел вздохнула. На самом деле это не то, что он хотел бы услышать.
— Десять лет назад один грязный хорек попытался изнасиловать меня.
Возникла неловкая пауза, которая грозила затянуться. Наконец Байрон выдавил из себя:
— Прости.
— Я же говорила.
— Может быть, мне отвезти тебя домой?
Интересно, она поморщилась? А вот его рука все еще лежит на плече. Это хорошо, подумала Эйнджел. Только бы не сказать ему, что стало с тем хорьком.
— Я была бы очень благодарна.
Байрон отошел от нее и, обойдя машину, открыл водительскую дверцу.
— Итак, куда мы едем?
— В Мишн Дистрикт, — ответила Эйнджел.
В мыслях она уже проигрывала сцену, как будет приглашать его подняться к ней. Если бы он был более внимательным, то по запаху понял бы, что она чувствует. Она-то точно могла определить это, даже запах залежалых плодов лайма из «Кроличьей норы» не мог заглушить зова страсти. Это обстоятельство сильно смущало ее.
Дом, в котором жила Эйнджел, находился недалеко от центра Мишн Дистрикт, в сердце квартала в викторианском и псевдовикторианском стиле, без которого невозможно и представить себе Сан-Франциско. Многие из зданий, мимо которых Байрон вел автомобиль, выдержали два сильных землетрясения. Существовала даже шутка о том, что реставрационные работы в этой части Мишн Дистрикт нанесли больше ущерба, чем любое из стихийных бедствий.
Дом Эйнджел являл собой весьма специфическое зрелище. Над входом, спроектированным с намеком на римскую арку, распласталось окно с видом на залив. С обеих сторон двери и окна вздымались ввысь доминирующие над всем строением квадратные башенки, увенчанные зубцами. Все сооружение покоилось на кирпичном фундаменте, отделанном кованым железом, что в сочетании с идущей под углом улицей создавало головокружительный эффект. Западный участок этой улицы был настолько крут, что если с правой стороны ее к входной двери вело шесть ступеней, то с левой — всего две.
Байрон припарковался между синим облезшим, видавшим виды фордом «Джербоа» и массивным, подвергшимся значительным модификациям «Плимутом Антеем». Поставив машину вплотную к бордюрному камню, он сказал:
— Приятное местечко.
Эйнджел окинула взглядом 23-ю стрит. Машина стояла как раз напротив ее дома.
— Ты что, говоришь об этом доме?
Байрон пожал плечами.
О вкусах не спорят. Будь у Эйнджел побольше времени, она наверняка влюбилась бы в эти древние уродства, которые и придавали городу его неповторимый облик.
Но пока что ее ум занимали другие мысли и, не переводя дыхания, она спросила:
— Поднимешься ко мне чего-нибудь выпить?
Когда Эйнджел произнесла эту фразу, она уже жалела, что так ничего и не придумала менее избитого, чем этот незамысловатый вопрос.
— С удовольствием, Эйнджел.
Должно быть, она все это вообразила, но ей показалось, что ее имя в устах Байрона прозвучало как ласковое обращение, которым награждают любимое существо.
Вместе с ним Эйнджел поднялась на свой этаж, совершенно забыв о существовании своей соседки по квартире. Как только забываешь о Лей, она всегда оказывается тут как тут. Лей сидела в гостиной, словно поджидая их.
Едва только Эйнджел переступила порог комнаты, как та, словно мячик, сорвалась с дивана и подскочила к ней.
— Сегодня ты рано. Как ты… — но не договорила. — Что, черт возьми, случилось? Ты в порядке?
Эйнджел открыла было рот, чтобы что-то ответить, но не успела.
— А это кто еще такой? — на одном дыхании закончила Лей.
Лей была вьетнамской собакой, но Эйнджел подозревала, что та была необычного вида хорьком с гипертрофированными рефлексами. Эйнджел так и не смогла выдавить из себя ни слова, а Лей уже трясла Байрона за руку.
— Лей, — наконец произнесла Эйнджел, отходя в сторону и освобождая дорогу Байрону, чтобы тот наконец смог войти в квартиру. — Это Байрон. Байрон, это Лей.
Эйнджел почувствовала себя не совсем уютно, зажатая с двух сторон двумя моро двухметрового роста.
— Очень рад, в самом деле, — сказал Байрон, расплываясь в несколько обескураженной улыбке.
— Прости, что вернулась так рано, — сказала Эйнджел, — но так уж вышло.
— Да нет, все в порядке, никаких проблем, — проговорила Лей и снова повернула лицо к Байрону. — Могу себе представить.
Эйнджел почувствовала, как ее соседка повиляла хвостом.
— Лей… — начала она.
— Как прошла игра? — поинтересовалась Лей, наконец перестав пожимать руку Байрона.
Эйнджел стояла, не будучи в состоянии сразу понять, о чем ее спрашивала подруга.
— Эйнджел, я спрашиваю про игру.
— Ах, это…
Она зачем-то бросила быстрый взгляд на Байрона.
— Не знаю.
— После всей твоей… — Лей в свою очередь тоже посмотрела на Байрона. — Ну, да, так получилось
— Да, видишь ли…
— Боже, ты только посмотри сколько времени.
Лей попыталась взглядом отыскать где-нибудь часы, но их нигде поблизости не было. Она схватила висевшую на спинке стула сумочку.
— Была рада познакомиться с вами, Байрон. — Она снова завладела его рукой. — Но мне пора идти. Кое-кого повидать, кое-что сделать.
Прежде чем выйти, Лей повернулась к Эйнджел и от всей души подмигнула ей, затем, проскользнув за спиной Байрона, скрылась за дверью.
— Лей? — услышав, что хлопнула входная дверь внизу, Эйнджел вздохнула. — Терпеть этого не могу.
— Интересное создание.
Байрон прошел в квартиру, и Эйнджел закрыла за ним дверь. Она обвела взглядом гостиную. Здорово, Лей снова убралась. Чего доброго, Байрон еще подумает, что она помешанная на чистоте чудачка.
— Чувствуй себя как дома.
Неужели сегодня ничего, кроме избитых фраз, она не способна произносить?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});