Юрий Погуляй - Мертвая пехота

— Нара, запрись! — рявкнул Элай женщине и выскочил наружу, несмотря на то, что ему самому очень хотелось закрыться в приземистом и надежном броневике.

Первым из джунглей вырвался Морре. А за ним, спотыкаясь и держась за грудь, ковылял его товарищ. И кричал он так страшно, так жалобно, что Ловсона передернуло. Стратег вскинул разрядник, прицелился. Почему-то опять вспомнилась татуировка на щеке. Жалко парня!

Бойцы из головного вездехода, отстреливаясь от невидимого врага в лесу, организованно двинулись к машине, которая взревела и уже разворачивалась орудием к джунглям. В ветвях наверху что-то мелькнуло, и Элай похолодел. Мир в одну секунду стал местом неприятным. Опасным. Что это было там, наверху?

Вопящий солдат выбрался, наконец, на дорогу, но тут в его горле что-то булькнуло, и он застыл, будто сломанная механическая игрушка. Руки воина безвольно опустились. Грохнулся на землю разрядник. Голова бойца поникла, но тело по прежнему твердо стояло на ногах.

— Проклятье, — прошипел Элай и снес бедолаге башку, целясь в шею.

Клещ. Еще один клещ! Что за новости? И это в пяти милях от Города-на-скале?!

— На броню, дурак! На броню! — заорал он Морре, который ошалело пялился на то, как безголовое тело товарища оседает на дорогу. — Гребаный идиот! Лезь на броню, тебе говорят!

Солдат выругался, бросился к запертому люку вездехода и забарабанил по нему кулаком.

— На броню, кретин! — взвыл Элай.

Справа от Ловсона визгливо тявкнуло орудие броневика. Раз, другой. Экипаж вел огонь по кому-то, кого стратег даже не видел. Что происходит-то? Откуда атака? Он попытался разглядеть что-нибудь в джунглях, но тут головной вездеход вспучился огнем, и машину разорвало на части. Элай даже удивиться не успел столь скорой гибели тяжелого броневика, как его отбросила в сторону взрывная волна. Удар о дорогу содрал с плеча кожу, и в тело впились острые камни. Засвистела турбина офицерской машины: водитель сдал задним ходом, стремясь подобрать командира. Распахнулся лепесток двери:

— Элай! Сюда! Быстрее! — высунулась наружу Нара.

В нескольких шагах от Элая приходил в себя контуженный Морре. Солдат перевернулся на живот, уперся руками в землю и, озираясь блуждающим взглядом, попытался встать. Ловсону тоже досталось. Стратег осоловело мотнул головой, силясь прогнать звон из ушей. Во рту появился омерзительный свинцовый привкус. Позади на дорогу что-то тяжело рухнуло, на Элая дохнуло жаром, и он повернул голову, обнаружив кусок трака, вонзившегося в дорогу. Останки головной машины.

«Да что же это такое, а?»

И тут в его ногу, чуть выше колена, словно вонзили нож. Ахнув от боли, Элай дернулся было посмотреть на рану, но спустя миг нечто уже проникло глубже, закопавшись среди мышечных волокон, и неумолимо поползло вверх, разрывая его, элаевскую, плоть. Стратег зашипел, стараясь не завопить от боли и ужаса.

Клещ! Он попался клещу! Лоден великий! Нужно было остаться в броневике с Нарой. Нужно было остаться в гребаном броневике! Вслепую ударив рукой по ране, Элай нащупал мелкий бугорок под кожей. Вцепился в него пальцами, но тварь тут же ушла глубже в ногу. Каждая клетка истошно завопила от боли, а клещ пополз наверх, от бедра к талии.

— Ааа! — не сдержал крика Элай.

Мир сузился до лишь одного ощущения. Лоден-спаситель! У него в теле сидит чужой. Гребаная инопланетная тварь!

От боли потемнело в глазах, и Ловсон на миг потерял сознание, ухнув в спасительный омут. Но буквально через секунду вновь очнулся. Корчась от мучительной рези в ноге, он орал так, как незадолго до этого вопил боец с черепом на щеке.

Морре пришел в себя и, не отрывая взгляда от страдающего командира, принялся шарить в грязи в поисках разрядника. Судя по его испуганной физиономии — помогать Элаю он собирался лишь милосердным выстрелом в голову. А позади, над горящим вездеходом охраны, из тьмы выдвинулось и повисло над огнем что-то жуткое. Что-то чудовищное. Ловсону показалось, будто из леса вышел огромный паук, вот только вместо крошечного тельца у него был человек в тяжелой броне штурмовика с тремя фонарями на груди. Лучи света пьяно резали темноту и в любую секунду могли наткнуться на Элая.

Громыхнуло орудие офицерского броневика. Отрывисто, торопливо, будто испуганно. Одна из лап чудища треснула, подломилась, и лес прорезал истошный то ли вой, то ли визг. Чудище осело, и штурмовик в его центре вскинул было оружие, но в следующий миг рухнул в горящие останки головного вездехода. Уцелевшие лапы паука не выдержали веса скафандра.

Тварь подняла сноп искр, но уже через секунду вырвалась оттуда. Объятая пламенем фигура штурмовика поднялась на несколько футов вверх и упала неподалеку. Элай увидел, как паук-штурмовик пытается подняться на ноги и как беспомощно бьют по земле полыхающие лапы за его спиной.

А потом все отошло на второй план. Тварь поменьше успешно прогрызала себе дорогу в теле Элая, и силы Ловсона выгорели, как порох в огне. Потом была вспышка, схлопнувшаяся в черное ничто. Мрак, темнота и неожиданное тепло. Мягкое, словно согретая в зимний вечер постель.

Краем сознания он понимал, что над ним склонилась Нара, видел, как из ее рук и глаз в его тело сходили призрачные, светлые волны и чувствовал, как замедлялся буравящий плоть клещ. Пока, наконец, тварь не замерла окончательно.

Но боль осталась. Не такая резкая, как минутой раньше, но все равно ощутимая. Что-то подсказало стратегу «Имперских карателей», что к ней нужно будет привыкнуть, что теперь она никуда уже не денется. И почему-то эта мысль показалась ему логичной, правильной и успокаивающей.

— Очнись, Элай! Очнись! — сквозь вату тумана прорвался крик, и Ловсон дернулся. Нара каким-то образом сумела затащить его в кабину и теперь хлестала по щекам, заставляя прийти в себя. — Элай?!

Снаружи взвизгнул разрядник, выстрел попал в борт броневика, выбив пучок искр, и морт с воплем ярости захлопнула люк вездехода. Проклятый Морре тут же забарабанил в дверь:

— Это жук! Он же жук! Спасите меня! Не его! Спасите! Аааа…

Боль утихла. Ныла где-то в районе пояса, но тот кошмар уже закончился.

— Ходу, солдат! — приказала водителю Нара.

В ее голосе больше не было нежности или лукавства. У морта осталась только сталь. Юнец за рулем бросил испуганный взгляд на приходящего в себя стратега, но подчинился. Машина резво скакнула вперед, и Ловсона хорошо тряхнуло. За пределами брони все еще орал Морре, стучал по люку оружием. Но вскоре, отстав от машины, стих.

— Приведи себя в порядок, Элай, — шепнула Ловсону Нара. Она побледнела. Видимо, магия Медикариума не прошла бесследно. Что же она сделала? Почему клещ остановился? Ведь их нельзя убивать! — У тебя максимум полчаса, Элай…