Иван Безродный - Хакер

Огромная, четырехметровая кирпичная стена, невесть откуда взявшаяся в этом месте (впрочем, можно догадаться), неотвратимо приближалась. Осталось сотня футов, пятьдесят…

— Гнида… — сквозь зубы процедил Стенли и закрыл глаза.

Очнулся Пакстон от криков, завывания сирены и неприятного, непрерывного движения вокруг себя. Он приоткрыл уцелевший глаз, но ничего не разобрал, темнота да мельтешение цветных пятен. Попытался встать и не смог даже пальцем шевельнуть. «О, боже, теперь делай со мной, что хочешь», — с безысходной тоской подумал он.

— В сторонку, поберегитесь! В сторонку! Пропустите санитаров!

Пакстон не мог видеть, что происходит вокруг него, но через мгновение над ним склонилось озабоченное лицо санитара.

— С вами все в порядке?

«Какое там, к черту, в порядке!» — хотел заорать Пакстон, но не смог и рта открыть. Кажется, у него была сломлена челюсть.

— Не двигайтесь, пожалуйста, сейчас мы все сделаем.

Санитар исчез. Вокруг него столпилась возбужденная толпа фермеров, наперебой толкующая о происшествии. Стенли хотел послать их подальше, но снова потерпел полное фиаско.

— Да-да, а потом этот ужасный крокодил ка-а-ак наступит на его машину, а она ка-а-ак взорвется!..

— И куры-то, куры! Вы видали, джельмены, когда-нибудь столько кур?!

— Я видел. Да хоть у Ламберта, моего племянника, в Дакоте. Помнишь, я рассказывал?

— …а он как накинется на них, да так лихо, вон сколь голов поотрывал. Лихой, однако, малый!

— А мне их немного жалко, курочек-то. Люблю я их…

— …Кровища-то, кровища! Что на твоей живодерне…

— Гнал-то как быстро! И зачем?

— И в стенку, в стенку!

— Тормоза, что ли, отказали?

— Да не-е-е, это все крокодил, крокодил, я вам говорю! Евошние козни!

— А вот я не хотел бы сразиться с тем, летающим!..

— Да… Летающий — это да… Факт.

— Да и ходячий тоже… того… страшный.

— Ходячий тоже, Том, согласен.

— Я бы на него в одиночку не пошел.

— Я бы тоже, Том.

— Пожалуй, и вдвоем не стоит.

— Да, верно говоришь. И в вдвоем не стоит.

«Боже мой, — бился в безмолвной истерике Пакстон, — да заткнутся или нет эти тупицы?! А где проклятые санитары?..»

Прошло еще пара минут. Он попытался отключиться, но не смог. Потом разговоры навязчивых фермеров неожиданно заинтересовали его.

— Бедняга, как его измордовали!..

— Не говори, отменно.

— Ты бы так смог?

— Гм… Помнится, на вечеринке у Хью я так уделал Нортона, что тот полгода потом в больнице провалялся!

— Ну, уж полгода! От силы месяца два…

— А этого-то малого я вообще прибил бы на месте.

— Думаешь, выкарабкается?

— А кто ему позволит?

— Сейчас наша скорая помощь задаст-то ему перца, мало не покажется!

— Ох, и повеселимся!

— Сначала четвертуем его или нашпигуем расплавленным оловом?

— Тебе бы, Хэнк, только шпиговать, совсем молодого человека не жалеешь! Предлагаю для начала посадить парня на кол, отрезать ему яйца, а через дырку на макушке вычерпать мозги. Они у него наверняка очень умные. Пользы от них будет весьма и весьма…

— Верно говоришь, Сэм, — одобрительно отозвались вокруг. — Дело!

Вот и приехали… Кошмар продолжается. У Пакстона не осталось сил, даже на то, чтобы заплакать или как-то еще выразить свое отчаяние. Он просто лежал и глядел на появляющиеся в вышине одну за другой бесчувственные звезды. Скорее бы умереть…

— Расступитесь! Расступитесь! — снова послышался зычный окрик. — Помощь идет! Помощь, господа!

Алчущие крови «фермеры» расступились, и в образовавшийся проход протиснулась пара «санитаров». Они бесцеремонно подхватили охнувшего от боли Пакстона, кинули на носилки и куда-то потащили меж рядов кукурузы.

Несли долго, от тряски у Стенли открылись многочисленные раны, боль волною накрыла его, и он начал периодически проваливаться в небытие. Но вот послышался какой-то шум, небо озарилось светом прожекторов, заросли внезапно кончились, и его вынесли… на арену цирка.

Это был самый настоящий цирк Шапито. Зрители заполнили все места и пролеты, яблоку негде было упасть. Здесь присутствовали солидные господа с брюшком и дорогими сигарами, важные матроны в гигантских шляпах, деловые молодые люди с кейсами и без оных, чопорные очкастые секретарши, а также люд попроще — парочки с детьми, рабочие, студенты, служащие, фермеры, несколько бомжей и проституток. В центре арены стоял хирургический стол, а рядом — большой лоток с самыми разнообразными пилами, молотками, щипцами, гвоздями, иглами и прочими орудиями изощренных пыток.

Пакстона подтащили к столу, вывалили на него и привязали кожаными ремнями. Он слабо сопротивлялся, но санитары только хихикали. Стенли приготовился к худшему.

— Леди и джентльмены! — разнеслось по амфитеатру. — Мы начинаем наше шоу!

На сцену выскочил старый знакомый — Кролик Банни.

— Да, да, да, это я! — весело закричал он. — Собственной персоной, самый настоящий, самый добрый и веселый, обворожительный и неистовый Багз Банни — любимец взрослых и детей!

Он выполнил несколько кульбитов и вскочил на грудь поверженного Пакстона.

— Прошу любить и жаловать — мистер Стенли Пакстон собственной персоной!

Зрители взревели от восторга.

— Сейчас мы проведем на мистере Пакстоне парочку уникальных операций. Это будет весьма занимательно, познавательно, сногсшибательно и замечательно!

Толпа бесновалась. Кролик надел повязку, подбежавшие «санитары» подали ему пилу, и Банни в задумчивости принялся дергать себя за усы.

— Не знаю вот, — громко объявил он, — с чего начать.

С разных сторон тут же посыпались советы.

— Руку, руку!

— Ноги, ноги, и обязательно обе!

— Он грязный насильник, отпили-ка ему член!

— Чего толковать, пополам его…

Монстр таинственно улыбнулся.

— Я учту все поступившие предложения, — сказал он. — Начнем по порядку.

Хакер вздохнул и подмигнул Стенли.

— Прости, человек, но с тобой так забавно играть!..

Кролик приложил к запястью жертвы холодную сталь медицинской пилы.

— Я думаю, обойдемся без наркоза и дезинфекции, — мрачно улыбнулся он и рванул пыточным орудием на себя.

Пакстон взвыл, из разорванных тканей брызнула кровь, а зрители засмеялись. Банни тоже улыбнулся. Можно даже сказать, ласково.

— Это поначалу больно, — тоном знатока сказал он, — а потом привыкаешь!

И Стенли, закрыв глаза, приготовился привыкать.

Вдруг Кролик переменился в лице, отбросил пилу в сторону и отскочил от Пакстона. На трибунах испуганно закричали.