Говард Лавкрафт - Ночное братство

Осознавая всю нелепость происшедшего, я в то же время не мог отделаться от какого-то тревожного чувства; этой ночью сон мой был беспокоен и очень недолог. IV

Как ни странно, утро не принесло облегчения -- я буквально не находил себе места. Казалось бы, привычка к разного рода странным знакомствам, каких у меня случалось немало во время ночных прогулок по Провиденсу, должна была сказаться и на моем теперешнем состоянии, однако мистер Аллан и его братья целиком завладели моими мыслями, не давая сосредоточиться ни на чем другом.

В конце концов я отложил все свои дела и решительно направился к дому на прибрежном холме, собираясь напрямик поговорить с его обитателями. Уже издали мне бросились в глаза приметы запустения; некоторые из окон были закрыты ставнями, в других виднелись выцветшие полуистлевшие шторы. Я постучал в дверь и стал ждать.

Никакого ответа. Я постучал снова, на сей раз громче.

Из глубины дома не донеслось ни звука.

Я попробовал ручку, дверь легко подалась под нажимом. Прежде чем войти, я огляделся по сторонам -- вокруг не было видно ни души, соседние дома казались необитаемыми; если даже за мной и велось наблюдение, то никаких его признаков я не обнаружил.

Войдя в дом, я несколько мгновений стоял неподвижно, ожидая, когда глаза привыкнут к полумраку, а затем осторожно миновал вестибюль и оказался в небольшой комнате, по углам которой скромно ютилось то, что еще пару десятилетий тому назад можно было бы назвать мебелью. Судя по всему, в этом помещении давно уже никто не жил, однако люди здесь, несомненно, бывали -- я заметил дорожку следов, пересекавшую пыльный пол комнаты и, двигаясь по ней, прошел через гостиную прямо на кухню. Здесь также наблюдалось полное запустение -- никаких съестных припасов, многолетний слой пыли на кухонном столе -- но зато на полу и на ступенях ведущей наверх лестницы я увидел множество следов ног.

Самые же удивительные открытия поджидали меня на задней половине дома, где находилась только одна большая комната -- впрочем, некогда их явно было три, но перегородки между ними были разобраны, остались лишь отметины в местах стыка со внешней стеной. Мельком оглядев комнату, я сразу устремился к тому, что находилось в ее центре и являлось источником разливавшегося вокруг мягкого фиолетового свечения. Это был длинный стеклянный ящик, который вместе с другим точно таким же, но несветящимся, ящиком стоял в окружении приборов и механизмов самого невероятного, прямо-таки фантастического вида.

Я старался двигаться как можно тише, опасаясь, что мое непрошеное вторжение будет вот-вот раскрыто, однако в комнате никого не оказалось. Подойдя к светящемуся стеклянному ящику, я прежде всего обратил внимание на большой, в натуральную величину, снимок человека, лежавший на его дне -снимок Эдгара Аллана По, озаренный, как и все вокруг, пульсирующим фиолетовым светом, источник которого я так и не сумел обнаружить. Только рассмотрев хорошенько портрет, я перевел взгляд на то, что, собственно, и составляло содержимое ящика. В тот же миг вопль изумления и ужаса едва не сорвался с моих губ -- там, поверх Эдгара По, стояла уменьшенная копия одного из конусообразных чудовищ, пригрезившихся мне накануне во время гипнотического сеанса! И волнообразные движения щупальцев на его голове или как там она называлась -- совершенно недвусмысленно указывали на то, что существо это было живым!

Я попятился прочь, успев только краем глаза взглянуть на второй ящик, соединенный с первым множеством металлических трубок; этот второй ящик был пуст. Затаив дыхание, я проскочил в обратном порядке череду комнат, отделявших меня от входной двери -- после всего увиденного здесь у меня почему-то пропало желание встречаться с братьями, которые,

видимо, отдыхали где-нибудь на втором этаже. Никто меня не окликнул и не попытался задержать; уже удаляясь от дома, я оглянулся и заметил, как что-то похожее на портретный облик По на миг показалось в одном из верхних окон и тут же исчезло за шторой. Ни разу не остановившись, я бегом пересек весь район города, лежащий между реками Сиконк и Провиденс, и замедлил шаги уже на многолюдных центральных улицах, не желая привлекать к себе внимание прохожих.

На ходу я попытался привести в порядок свои мысли. Интуитивно я чувствовал, что тайна, с которой мне довелось соприкоснуться, несет в себе какую-то страшную угрозу; однако суть ее была темна и недоступна для моего понимания. По складу мышления я не был человеком науки; обладая кое-какими познаниями в астрономии и химии, я в то же время не мог хотя бы приблизительно представить себе назначение сложных приборов и механизмов, находившихся в той комнате. Мне даже не по силам было описать чисто внешние детали их устройства; единственное -- да и то на редкость неудачное -сравнение, которое мне пришло в голову, было сравнение с динамо-машиной, однажды виденной мною на местной электростанции. С определенной долей уверенности я мог утверждать только то, что все эти странные аппараты были подсоединены к стеклянным -- если, конечно, это вещество было стеклом -ящикам или контейнерам, один из которых был пуст, а в другом под лучами фиолетовой радиации шевелилось покрытое морщинами коническое тело невиданного на Земле существа.

В любом случае члены этого ночного братства, появляясь на улицах Провиденса в обличии Эдгара Аллана По, руководствовались совершенно иными мотивами; нежели те, что побуждали меня покидать свой дом с наступлением темноты. Не думаю, чтобы их так уж интересовали особенности ночной жизни города; скорее всего, темнота просто была для них более привычной средой, нежели дневной свет. Намерения их были неясными, но определенно зловещими. Что же касается моих дальнейших действий, то здесь я пребывал в полной растерянности. Что я мог предпринять?

Дойдя до ближайшего перекрестка, я повернул в сторону библиотеки -- мне пришла в голову мысль поискать ключ к разгадке этой тайны на ее полках. Но и тут меня постигла неудача. Я просидел в читальном зале до вечера, пересмотрел году литературы, включая даже все сведения о посещении Эдгаром По нашего города, и не обнаружил ничего -- ни малейшей зацепки, ни одного достойного внимания намека.

В тот же вечер я вновь как бы случайно повстречался с мистером Алланом. Я не был уверен, знал ли он что-нибудь о моем дневном визите в его дом -ведь лицо в окне наверху вполне могло померещиться мне с перепугу -- и поэтому нервничал еще больше. Однако, в его отношении ко мне, по крайней мере, внешне, не произошло никаких изменений. Лицо его, как обычно, было лишено всяческого выражения - ни насмешки, ни гнева, ни недовольства нельзя было обнаружить в этих застывших, как маска, чертах.