Александр Лазаревич - Генератор желаний

При таких (и только при таких) условиях становится выгодной централизация производства. Централизация производства требовала концентрации капиталов, а концентрация капиталов вела к господству монополий. Монополии получили возможность воспитывать нужного им потребителя при помощи рекламы, и таким образом закрепили то положение, когда покупатели согласны покупать обезличенные товары. Для целей такого воспитания была создана даже новая эстетика: если раньше красивыми считались сложные формы и линии обладающие некоторой неправильностью, придающей им жизненность, то в начале 20-го века красивыми стали считаться вещи геометрически правильных, "машинных", форм. Только в рамках такой эстетики продукция массового производства могла показаться красивее и лучше сделанной вручную ("не важно, что ботинки фабричного производства жмут, важно что на них строчка машинная, ровная, с одинаковыми интервалами! Красота!")

Вот так в начале 20-го века разворачивался старый как мир сценарий застоя: цивилизация вставшая перед межпланетным барьером, почувствовав нехватку ресурсов, начала идти по пути социального решения проблем. Но в отличие от предыдущей, средневековой предбарьерной эпохи, основная роль в штамповке "винтиков" и "шестеренок" принадлежала уже не церкви, а монополиям.

Иногда рекламу причисляют к непроизводительным расходам. На мой взгляд это не верно. Обработка покупателя рекламой – это завершающий этап массового производства: изготовление стандартного потребителя стандартной продукции. Без этого этапа массовое производство было бы попросту невозможно – разные люди имеют разные потребности, а серийное производство способно удовлетворить лишь потребности одинаковые.

Впрочем реклама – не самый главный способ подавления в людях индивидуальности. Сам массовый способ производства, с его монотонностью и расчленением труда на операции простые до бессмысленности, превращает рабочего в механический придаток машины, делает его "черным ящиком" со стандартным набором реакций на ограниченный набор стимулов.

Только массовое производство делает возможным и выгодным разделение труда на элементарные операции. Когда во всех изготовляемых вещах заложена одна и та же информация, рабочему уже не нужно держать эту информацию в своей голове, он вообще может не понимать, что он делает, ибо неизменная информация может быть легко заложена в саму структуру конвейера.

Разделение труда требует жесткой дисциплины, и вот уже люди просыпаются не тогда, когда они выспались, а когда прозвенит будильник, обедают не тогда, когда им хочется есть, а когда конвейер останавливается на обеденный перерыв.

Массовый способ производства превратил людей в автоматов, которые бездумно производят и бездумно потребляют произведенное. Стремление к индивидуальности и свободе в таких людях придавлено, но еще живо, и потому они завидуют тем, кто осмелился быть индивидуальным. А от зависти недалеко и до ненависти к тому, кто не такой как все. Люди-автоматы стали главной опорой тоталитаризма – этого бича 20-го века.

Казалось бы, в начале этого века человечество окончательно угодило в ловушку застоя, и вытащить его оттуда было некому: как выяснилось позже, мы – единственные разумные существа в Солнечной системе, а возможно даже и в Галактике. Но спасение все же пришло – не снаружи, а изнутри. Человечество раскололось на два лагеря, и таким образом появились два противника, взаимно способствующих развитию друг друга.

Вторая мировая война в основном была порождена противостоянием капитализма и коммунизма, и именно вторая мировая война послужила толчком к началу научно-технической революции.

Технический прогресс возможен лишь тогда, когда постоянно возникают принципиально новые общественные потребности. Но тоталитарное общество не способно порождать новые потребности они требуют перестройки отлаженной системы производства, что невыгодно монополии, стоящей во главе такого общества. Всеми доступными способами монополия стремиться сохранить в неизменном виде потребности людей. И с людьми-автоматами, воспитанными системой массового производства это не так уж трудно сделать.

В этих условиях война становится чуть ли не единственным источником новых потребностей. Если противник непримирим, и нельзя разрешить противоречия путем переговоров (т.е. социальным путем), единственный остающийся путь – технический. В войне побеждает тот, кто обладает более совершенной техникой. В поединке между истребителем и зенитной установкой побеждает тот, кто быстрее перерабатывает информацию – и вот для управления зенитной установкой создается первая в истории ЭВМ. Не будь гонки вооружений никто никогда не вложил бы таких огромных средств в исследования по атомной энергии и разработку ракетной техники – и не было бы сегодня ни атомных электростанций, ни спутников связи. Не было бы сегодня и полупроводниковой техники – изобретенные в конце 40-х годов транзисторы были невероятно дороги. Ни одна компания, изготовлявшая бытовые радиоприемники, не могла заинтересоваться ими, и мы бы до сих пор слушали бы ламповые радиоприемники, и не знали бы что такое электронные часы, бытовой видеомагнитофон, персональный компьютер, если бы транзистором не заинтересовались военные. Транзистор позволял уменьшить вес бортовой системы управления ракеты, а ведь каждый лишний грамм на борту означает дополнительные килограммы дорогого топлива, и потому применение транзисторов в этом конкретном случае оказывалось выгодным. Благодаря военным, промышленность получила заказ на большую партию полупроводников, и только в результате этого заказа появилась общественная потребность в изобретении дешевого способа очистки кремния – главного сырья для транзисторов. Такое изобретение вскоре было сделано, в результате транзисторы стали дешевле ламп, и это открыло транзисторам путь в бытовую технику.

Как видно из этого примера, военные способствуют прогрессу не столько тем, что вкладывают деньги в исследования и разработки. Куда важнее то, что они вкладывают деньги в производство вещей, производить которые, с точки зрения мирных потребностей, не имеет смысла, ибо они очень дороги. И только когда производство таких вещей уже развернуто (но никак не раньше), возникает общественная потребность усовершенствовать технологию их производства. Цена на эти вещи снижается и становится возможным их мирное применение. Так было в истории уже не раз. В качестве еще одного примера можно взять пароход. В начале прошлого века любой владелец торгового флота, перешедший с парусника на пароход, моментально бы "вылетел а трубу", потому что первые модели пароходов двигались очень медленно и пожирали уйму топлива. Правда у них было одно преимущество перед парусником – они могли двигаться в безветренную погоду, но при больших расстояниях перевозок это не имело значения – парусник обгонит пароход когда снова подует ветер. Единственный случай, когда независимость от ветра действительно имеет большое значение – это морское сражение. Если ваш противник потерял способность маневрировать, а вы нет, исход сражения предрешен в вашу пользу! И между державами началось соревнование по созданию все более скоростных пароходов.