Андрэ Нортон - Гаран вечный

Она могла бы смотреть и смотреть, но не это привело ее сюда. Хотя жители Тикила поднимались поздно, и основная волна покупателей еще не нахлынула, здесь было много любителей, которые ходили из лавки в лавку, начиная с Кафера и далее вниз, по всей Руби Лэйн.

Харат сидел у нее на плечах, пока она шла. Упряжь была у нее в руках. Голова Харата непрерывно вертелась во все стороны, так как он хотел увидеть все сразу. Дзианта не общалась с ним с помощью обмена мыслями — она берегла силы для дальнейшего. Она принуждала себя не торопиться, останавливаясь то тут, то там.

Теперь, когда она дошла до конца улицы, она уже не могла больше выдержать и пошла по роскошному саду, приближаясь к дому, где находились апартаменты Юкундуса. Она должна подойти к ним как можно ближе.

К несчастью, она была не единственная, кто зашел сюда в поисках тени и места для отдыха. Каждая скамья была занята. И чем ближе она подходила к своей цели, тем более заполненным народом казался ей сад. Ее отчаяние достигло предела, и ей понадобились силы, чтобы сохранить контроль за собой. Где-нибудь должно быть место! Она не собирается отказываться от своего плана так быстро!

Ее возбуждение передалось Харату. Он что-то с недовольством защебетал, стал переминаться с ноги на ногу. Его острые когти проникали через одежду и впивались в тело. Если он будет в таком состоянии, то не сможет проявить свои способности.

Когда они уже дошли до конца последней аллеи, Дзианта увидела то, что самой судьбой было послано ей для того, чтобы она выполнила то, зачем пришла: небольшая тропинка между двумя пальмами. Она с надеждой повернула туда и тут же увидела скамью под густым навесом из листьев и почти невидимую с главной аллеи. И не занятую!

Причина этого была очевидна. Скамья вся была покрыта каплями росы, которые солнце не смогло высушить из-за густой тени, в которой находилась она. Она посмотрела и со вздохом подняла подол своей юбки с разрезами. Стиснув зубы, она села на мокрую скамью. Холод моментально проник сквозь тонкое белье. Но этот маленький дискомфорт был ничто по сравнению с ее решимостью выполнить свое намерение. Она вся собралась, сняла Харата с плеча и посадила его на колени, лицом к себе, чувствуя поток связи между ними, когда его глаза встретились с ее глазами. Да, он хочет помочь ей, его не нужно уговаривать.

Теперь Дзианта сняла запреты со своей энергии, которую с трудом сдерживала утром. Ее импульсы внизу спины медленно нарастали, возможно, — из-за инерционности снятия запретов. Но энергия возрастала по ее вызову, поднималась к плечам, вот она перемещается по шее и, наконец, она пульсирует во лбу. Частота пульсирования увеличилась до привычного ритма. Она ощущала себя как единое острое внимание, так всегда происходило, когда она вызывала свою энергию, об этом процессе даже Оган мало что мог сказать.

Время настало — пора!

Дзианта больше не смотрела в глаза Харата. Она сформировала в мозгу картину того, что преследовало ее прошлой ночью. Она больше не жила в своем теле, она была как бы подвешена над столом, парила в воздухе, а место удерживало, как якорь, желание, ее страстное желание иметь этот уродливый комок.

Собрав все кусочки из своей памяти, девушка превратила мысленное изображение в реальность. Теперь — пора! Все ее силы и способности были напряжены, чтобы удовлетворить ее желание. И к ним присоединился мощный импульс энергии, энергии, которую испустил Харат. Иди!

Она держала свою энергию на пределе так долго, как могла. Но пришло время, когда даже с поддержкой Харата, она не могла поддерживать это напряжение. Энергия покидала ее, оставляя совершенно опустошенной и слабой. Боль пробежала по всем жилам ее тела, когда она снова вернулась в него. Ее руки дрожали от прикосновения к чужому, координации движений не было. Слюна текла изо рта, оставляя мокрые следы на подбородке. Она никогда раньше не доходила до предела своих сил и теперь была напугана своей слабостью, своим состоянием, вращением кустов и деревьев, когда она смотрела на них.

Харат щебетал и прижимался к ней, во всем его поведении ощущался страх. Если это так подействовало на нее, то что же должен был чувствовать он? Впервые за этот день она подумала о чем-то другом, оторвавшись от своей навязчивой идеи, которая владела ею со вчерашнего вечера. Дзианта попыталась поднять руки, чтобы приласкать его, и обнаружила, что они не слушаются, двигаются медленно, движения неверные.

Но…

Было еще что-то. Харат прижимался к ней и как будто показывал на землю. С трудом она протянула руку, чтобы взять это — комок!

Она сделала! Перемещение удалось! Она не оценивалась высоко по своим психокинетическим возможностям, но с поддержкой Харата переместила его сюда!

Только она была настолько истощена, настолько слаба, что с трудом заставляла одну мысль в голове встретиться с другой. Она хотела, она отчаянно хотела — и вот оно у нее на коленях, что же она будет делать с ним? Она об этом не думала, пока не думала. Она была как бегун после изнурительной гонки ничего не надо, кроме глотка воздуха, — ее тело требовало отдыха, она должна была дать его.

Медленно, очень медленно ее силы стали возвращаться. В своем укромном убежище, в тени, Дзианта даже не могла предположить, сколько же прошло нормального времени. В том мире, откуда она только что вернулась, время течет совсем по-другому. Может, она сидит здесь несколько секунд, а может, и часов. Холод влажной скамьи проник в нее, и она задрожала, но она все еще не могла собраться с силами, чтобы встать и пойти на солнце, в тепло.

Теперь она могла взглянуть на этот тускло-коричневый комок — и взглянула с безразличием. Она продолжала смотреть на него, и безразличие исчезло. То дикое возбуждение, которое охватило ее при первом контакте, снова появилось и возросло. Оно действовало на нее! Она знала, что комок стоил всех усилий, которые она приложила, чтобы получить его. Он был — что? Она знала только одно — получить его и узнать его тайну для нее было так же необходимо, как дышать, как мыслить…

Но она не рисковала заниматься с ним сейчас, когда она была так утомлена после того, как перенесла его из апартаментов Юкундуса сюда. Нет, ей нужны все силы, когда она будет пытаться раскрыть его тайну. А это означало, что ей не следует прикасаться к нему голой рукой.

С большим трудом, так как руки все еще не слушались ее, Дзианта отстегнула пояс, открыла кошелек и затем, обернув пальцы краем юбки, чтобы предохраниться от прямого контакта, опустила комок в кошелек. Он был заметен, но ничего лучшего Дзианта не могла придумать.

Пища — питье — Дзианта вспомнила, что на одной из аллей она видела небольшую закусочную. Вместе с Харатом, который вцепился в ее платье, она с трудом направилась в выбранное убежище, борясь с головокружением.