Роберт Хайнлайн - Восставшая Луна

Я поднялся на уровень 7-А, направился внутрь через боковую дверь, но был остановлен одним из стиляг; его трико были подбиты ватой в области бёдер, икр и гульфика, а торс сверкал и искрился от «звёздной пыли». Не то чтобы меня очень заботит, что именно носят люди; я и сам иногда ношу трико (разумеется, без подбивки) и иногда, в связи с каким-нибудь общественным событием, смазываю маслом верхнюю половину тела. Но я не использую косметику, и мои волосы недостаточно густы для того, чтобы укладывать их в причёску «ирокез». У остановившего меня парня волосы по бокам головы были выбриты, а то, что осталось, поднималось вверх и образовывало гребень наподобие петушиного. Всё это сооружение было увенчано красной кепкой с козырьком спереди.

«Кепка свободы» — первая из тех, что мне довелось увидеть. Я начал обходить его; он выставил вперёд руку:

— Ваш билет!

— Простите, — сказал я. — Я не знал, что нужен билет. Где я могу его купить?

— Нигде.

— Повторите, — сказал я. — Я не совсем понял.

— Никто, — прорычал он, — не проберётся сюда без поручительства. Кто вы такой?

— Я, — ответил я осторожно, — Мануэль Гарсия О'Келли, и меня знают все старые приятели. А вот кто вы такой?

— Не имеет значения! Покажите билет или проваливайте отсюда.

Я уже собрался ответить ему со всей подобающей вежливостью, когда неожиданно увидел Коротышку Мкрума. Коротышка был чёрным парнем ростом под два метра, высланным на Скалу за убийство, и при этом самым милым человеком из всех, с кем мне когда-либо приходилось работать. Он всегда был готов помочь. Я обучал его лазерному бурению до того, как оттяпал себе руку.

— Коротышка!

Он услышал меня и оскалился, показав разом все тридцать два зуба.

— Привет, Мани! — Он двинулся в нашем направлении. — Рад, что ты пришёл.

— Хотел бы я сказать то же самое. У меня тут блокировка на линии.

— У него нет билета, — пояснил стоящий у дверей охранник.

Коротышка полез в свою сумку и сунул мне в руку билет.

— Теперь он у него есть. Пошли, Мани.

— Покажите мне отметки на этом билете, — продолжал упорствовать охранник.

— На этом билете мои отметки, — сказал Коротышка мягко. — Ну, всё в порядке, товарищ?

С Коротышкой обычно никто не спорит — не могу понять, как ему удалось оказаться замешанным в дело об убийстве. Мы прошли вниз, туда, где был зарезервирован ряд для особо важных персон.

— Хочу познакомить тебя с одной очаровательной деткой, — сказал Коротышка.

«Деткой» её можно было назвать только по сравнению с самим Коротышкой. Я довольно высок, но она оказалась ещё выше — метр восемьдесят ростом, как я узнал впоследствии, и массой в семьдесят килограммов. Линии её тела отличались плавностью, и если Коротышка был типичным негром, то она была типичной блондинкой: приятное, довольно симпатичное лицо и облако светлых кудрей.

Я остановился поодаль, осмотрел её с ног до головы и присвистнул. Она кивнула мне. Коротышка подождал, пока с формальностями было покончено, затем мягко сказал:

— Вайо, это — товарищ Мани, самый лучший бурильщик из когда-либо занимавшихся прокладкой туннелей. Мани, эту малышку зовут Вайоминг Нот, и она приехала сюда из самого кратера Платона, чтобы рассказать о том, как идут дела в Гонконге. Не правда ли, очень любезно с её стороны?

Она прикоснулась к моей руке:

— Зовите меня Вай, но только не говорите мне «Да, Вай?».

Вообще-то я собирался сказать ей именно это.

Взглянув на меня, она продолжила:

— Итак, вы шахтёр. Коротышка, где его кепка? Я думала, что все шахтёры здесь уже охвачены организацией.

И у неё и у Коротышки на головах были маленькие красные кепочки наподобие той, какую носил охранник у двери. Такие же кепочки были на головах по крайней мере у трети присутствующих.

— Я больше не шахтёр, — пояснил я. — Я был шахтёром. До того как мне подбили крыло. — Я поднял левую руку, чтобы она могла увидеть стык там, где протез соединялся с плотью. Я частенько использовал этот приём для того, чтобы привлечь внимание женщин. Хотя у некоторых из них такие вещи вызывают отвращение, но большинство обычно начинают испытывать ко мне материнские чувства. — В настоящее время я работаю с компьютерами.

— Так ты штрейкбрехер, работающий на Администрацию? — спросила она резко.

Даже сейчас, когда женщин на Луне почти столько же, сколько мужчин, я слишком старомоден для того, чтобы грубить женщине. Но она нанесла удар по больному месту, и я ответил ей также резко:

— Я не состою на службе у Надсмотрщика. Я веду дела с Администрацией, но только на контрактной основе.

— Тогда ладно, — сказала она, и в её голосе снова зазвучали тёплые нотки. — У каждого есть какие-то дела с Администрацией, этого нельзя избежать — в этом-то и состоит проблема. И именно такое положение вещей мы и хотим изменить.

«Мы? Ну и ну. Как? — подумал я. — Каждому человеку приходится иметь дело с Администрацией, так же как каждому человеку приходится иметь дело с законом всемирного тяготения. Это они тоже собираются изменить?»

Но поскольку у меня не было никакого желания спорить с дамой, я оставил эти мысли при себе.

— Мани — наш человек, — сказал Коротышка мягко. — На него можно положиться — я за него ручаюсь. А вот и кепка для него, — добавил он и полез в свою сумку. Он уже собирался надеть кепку мне на голову, но Вайоминг Нот забрала её у него.

— Ты полностью в нём уверен?

— Я же уже сказал.

— Хорошо, тогда смотри, как это делают у нас в Гонконге. — Вайоминг подошла ко мне, водрузила кепку мне на голову и поцеловала меня прямо в губы.

Она не торопилась. Поцелуй Вайоминг Нот означал нечто более определённое, чем свадебная церемония с любой из большинства других женщин. Если бы я был Майком, все мои лампочки разом вспыхнули бы. Я чувствовал себя как киборг, к мозгу которого подключили центр удовольствия.

Прошло какое-то время, прежде чем я осознал, что поцелуй закончился, и услышал, как свистят окружающие нас люди. Я моргнул и сказал:

— Рад, что присоединился к вам. А к чему я, собственно говоря, присоединился?

— Разве ты не в курсе? — спросила Вайоминг.

— Митинг вот-вот начнётся, — вмешался Коротышка. — Он сейчас всё узнает. Садись, Ман. Пожалуйста, Вайо, давайте сядем.

Не успели мы последовать его совету, как какой-то человек принялся стучать молоточком, призывая к порядку. Прибегнув к помощи не только молоточка, но и мощного радиоусилителя, он наконец сумел заставить окружающих услышать себя.