Игорь Байкалов - Тень Земли

Косаневич. «На рубеже тысячелетий» из цикла работ «Века».

«Феномен «новых людей» не раскрыт до конца нашими учёными, но это не значит, что он непостижим. Ещё на рубеже тысячелетий человечество начало разделяться на два вида. Тогда их называли, Дети Индиго. Но дети стали взрослыми, и мы видим, как разительно изменился наш мир. Я бы не сказал, чток нам пришли спасители. Отгадка ломки нашего мировоззрения лежит не в этой плоскости. Мы неуклонно движемся вперёд. Проследим историю за последние двести лет. Ещё в двадцатом веке была осознана невозможность повторения мировой войны. В двадцать первом осмыслены последствияГлобальнойЭкологическойКатастрофы, которая поставила нас перед выбором. Изменение нашей психологии произошло не из-за появления новых людей, а вместе с ним. Мы просто дошли до того предела, когда дальше пропасть, уничтожение цивилизации.Гуманность стала необходимостью нашего времени, так как история поставила нас перед выбором: либоизмениться, усмиривсвои страсти и приняв их, либо погибнуть. К счастью у нас хватило ума выбрать первое…»

Огромные лабиринты коридоров, сотни сотрудников и один разрабатываемый гипердвигатель – всё это находилось на глубине 78 метров под землёй. Комната охраны и два этажа – только верхушка айсберга, который назывался «ПИЦ» – «Планетарный Исследовательский Центр» – центр научной деятельности Земли, а значит и всего человечества.

Здесь, на одиннадцатом уровне, было сердце этой гигантской лаборатории. Широкий коридор, отделанный металлической пудрой, связывал огромное множество помещений со сканирующими устройствами, которые следили за работой всего одного: гипердвигателя. Во время испытаний проводились замеры всех мыслимых параметров: от гравитации и магнитного поля до изменений в данных информационной матрицы. Всё это учитывалось и обрабатывалось уровнем ниже, где расположился Вычислительный центр, напрямую связанный с лабораторным отсеком N 74, там и находился сам гипердвигатель.

Прозрачная дверь с цифрой «74» мгновенно и практически бесшумно вошла в стену, и из помещения вышла Кейт Уилкс, помощник руководителя проекта «Переход». Официальная смена давно закончилась. Работа была интересна, но напряжённа и требовала много сил. Девушка сейчас хотела лишь одного: прийти в свою комнату и рухнуть на кровать, погрузившись в глубокий сон.

Коридор свернул направо, два человека вышли ей навстречу, остановились и начали копошиться с каким-то прибором у входа на склад. Не было сил спросить, что они делают, когда все уже закончили свою работу, и она прошла мимо, не придав факту особого значения.

Поворот направо и ещё несколько метров.

Лифт уже спускался вниз. «Придётся немного подождать»,– с грустью подумала она, но тому, кто ехал в нём, надо было именно на этот этаж. Двери открылись, и она взглянула на пассажира.

– Алекс?! Что ты тут делаешь?– говорила она на идеальном русском, хотя была американкой.

– Пришёл тебя отвезти,– с улыбкой ответил он.– Ты едешь?

Девушка устало улыбнулась.

– Да,– произнесла она, входя в лифт.

– Тебе куда?

– Наверх.

Он нажал верхнюю кнопку. Лифт быстро стал подниматься по шахте. Саша, хотя и не понимал почему, был рад такому повороту событий.

– Как проходит работа?

– В принципе мы уже заканчиваем,– ответила Кэтрин.– Последний компонент уже установили, осталось только проверить.

– Я слышал, послезавтра собираетесь запустить?

– Да, поэтому нас и отпустили. Дали один день отдохнуть. Наверное, будет непривычно не идти в пиццу.

– В пиццу?– показалось, что он ослышался.

– Да. ПИЦ. Главное здание мы называем пиццей, а столовую пиццерией.

– Забавные у вас сокращения. Как вы тут работаете под землёй…

– Да, хорошо переносим,– Кэтрин пожала плечами.– Мы там работаем неделями, все так увлечены, что даже не выходим на воздух и привыкаем. Здесь вообще неизвестно: утро, день или ночь. Да и у нас в голове иные вопросы, тут уж не до претензий к обстановке. По большому счёту она нас устраивает. А у тебя клаустрофобия?

– Нет, просто предпочитаю работу на открытом воздухе… по возможности. Так сказать, естественная среда обитания.

– Моя естественная среда обитания – наука. С тех пор, как Сергей Дмитриевич помог мне, я только этим и живу.

– Перетлёв? Твой руководитель?

– Главный конструктор проекта. Он гений. Я не видела здесь ни одного информатиста, который бы с такой лёгкостью решал проблемы!

– Хотелось бы запустить гипердвигатель сейчас?– догадался Александр.

– Да!– её карие глаза загорелись на миг, но скорее в них снова появилась грустинка.– Но всему своё время: придётся подождать.

Створки тихо открылась. Она вышла из лифта и направилась к выходу. Саша последовал за ней.

– Куда ты сейчас?

– Я – «домой».

– Я провожу тебя?

Она ничего не ответила, лишь смущённо улыбнулась, но в этой улыбке был ответ.

Саша взглянул на часы: до смены постов оставалось около сорока минут. До встречи с группой в кафе оставалось ещё чуть больше часа.

«Наконец-то есть немного свободного времени. Подарок судьбы!»

Саша сбегал наверх, в кабинет шефа, снял плащ и уже на ходу накинул его. Кейт уже надевала куртку и, как только он спустился, повернулась к нему.

На улице было по-прежнему темно. Только прожекторы освещали парковку и окрестную территорию. Кейт на секунду закрыла глаза и блаженно вдохнула свежий воздух.

– Я могу вызвать машину, если хочешь.

– Нет, не нужно. Спасибо. Хочу подышать воздухом. Как ты высказался: естественная среда обитания.

От здания Исследовательского Центра до жилого корпуса меньше полукилометра. Большая часть пути освещена уличными фонарями, вдоль дороги – скамейки, на которых можно было при случае отдохнуть, подышать свежим воздухом. Чуть в стороне находится парк. Чудесный, красивый парк, который и зимой не потеряет своей привлекательности. И находится он в удобном месте, в центре треугольника: казарма, жилой комплекс и ИЦ. Так что каждый день, по пути на работу и возвращаясь обратно, все проходили через него. Красота природы приятно отвлекала от насущных дел, помогала отдохнуть, повышая тонус. Хорошее место для времяпрепровождения.

Подул сильный ветер, стало холоднее.

– Ты так замёрзнешь,– сказал Саша.

– Кто ж знал, что у вас такая зима. А у нас в это время жарко.

– Русская зима. Это не Флорида. Одень это,– он снял с себя плащ и протянул ей. Хоть она и отказывалась, но когда он всё же лёг на её плечи, сказала: «Спасибо». Саша удовлетворённо улыбнулся.– Можно вопрос?