Виктор Зайцев - Прикамская попытка - 4

- Мужики, подайте голос! - Не выдержал и крикнул Николай по-русски.- Мы за вами пришли!

- Аеее. - Глухо прозвучал из угла, заложенного тюками хлопка, стон.

- Сколько вас? Живы? - Парни за секунды раскидали тюки, открыли крышку зиндана. Быстро спустили туда бамбуковую лестницу, лежавшую рядом. По ней тут же стали выбираться пленники, подслеповато прищуриваясь на освободителей. Все были со следами побоев, осунувшиеся от голода, а дядю Захара поднимали на руках. Купец был без сознания, с распухшей посиневшей рукой, обмотанной тряпками.

- Что с ним?- наклонился и потрогал повязку Светлов, понимая, что вопрос излишен. Руку пленника нарывала огромная опухоль, а окровавленные кончики пальцев без ногтей говорили слишком ярко сами за себя. Захара пытали, судя по запаху раны, с самого начала захвата.

Рука сама легла на лоб Калашникову, не нужно искать термометр, чтобы понять, у раненого жар. Однако, пульс был уверенный, и следовало спешить. В такой ситуации радовало

одно, усмехнулся про себя Сергей, дядя Захар без сознания и не надо выдумывать сказки, объясняя своё присутствие.

Да, поспешать стоило, бывшие пленники споро вооружались трофеями, а Яша уже подкатывал тележку к полуоткрытым воротам. Туда, потеснив пленного дедушку Ляо Нинь, уложили Захара и связанного накрепко единственного выжившего бандита.

- Однако, не довезём всех троих, - уверенно оценил перегруз тележки Николай. Ханька, без перевода поняла русский язык и вздрогнула, умоляюще посмотрела на русских. После того, что она увидела в складе, и делового спокойствия трёх парней, словно не замечавших горы трупов в углу, Ляо Нинь не верила, что их оставят живыми после подобной мясорубки.

Сергей, не отвлекаясь на плачущую девушку, скинул её деда на землю, развязал и отвёл в сторону. Там шепнул несколько слов ему на ухо, отчего глаза ханьца вылупились, словно плошки. Он несколько секунд обдумывал услышанное, затем схватил внучку за руку и посеменил к чёрному выходу со склада. Остальная группа беглецов, наоборот открыто выходила из главных ворот, держа направление на окраину городка. Хотя недавняя канонада была слышна за пару кварталов, ни единого человека на улице не было. Наверняка соседи знали, кому принадлежит склад, опасались проявлять излишнее любопытство. Возможно, подобные стрельбы не были редкостью. В любом случае, мешать группе бывших пленников никто не собирался. Избитые, полураздетые мужчины, поддерживая друг друга, ковыляли в сторону городской окраины. Идти было недалеко, не прошло и получаса, как показался дымок над трубой скоростного парового катера, одного из последних выпусков, за таким никакой парусник не угонится. Пока беглецы устраивались на борту, Сергей с Яшей срочно вскрывали нарывы на руке Калашникова, обрабатывали рану и кололи обезболивающее с аспирином.

Ни один преследователь так и не рискнул появиться, до самого отплытия. А через три дня Сергей с друзьями благополучно перебрался на подошедшее судно, умудрившись так и не показаться на глаза Калашникову. Собственно, на этом и закончилось первое задание для группы. Дальнейшую работу с пленником взял на себя Невмянов, а наша троица вернулась к учёбе. После подробного разбора всей операции, конечно.

Глава вторая.

- Как могли наши шпионы проморгать подобное? Не слишком ли много мы им платим? -Язвительность императрицы сочилась ледяным спокойствием. Все присутствующие на совещании поёжились, понимая опасность такого поведения Екатерины.

- Что молчите? Вся Европа движется на Петербург, сможем ли мы защитить город? - Вопрос повис в воздухе. Наконец, Григорий Александрович Потёмкин, сделал шаг вперёд, выдвигаясь из шеренги молчащих чиновников.

- Разреши, матушка? - И, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. - Гвардия и три полка приданных войск полностью вооружены новыми ружьями и миномётами. Все войска уже подняты и ожидают приказа к маршу. Предлагаю отдать их под командование графа Суворова Александра Васильевича. Он обещал, что скоро Стокгольм будет захвачен русскими полками, и, я ему верю.

- Но, сводная эскадра шведов, англичан и голландцев уже движется к Петербургу. Сможет ли их задержать Кронштадт? - Императрицу больше беспокоила личная безопасность, чем победы в сотнях вёрст от русской границы.

- Предлагаю адмиралу Грейгу в ближайшие дни всей эскадрой отбыть навстречу неприятелю. Несмотря на численное превосходство вражеской эскадры, на нашей стороне будут три торговых корабля Русской Дальневосточной кампании. Об их подвигах в океане все наслышаны. Я уже встречался с капитанами, они гарантируют, что неприятель не выдержит огня их дальнобойных орудий. Кроме того, с сегодняшнего утра на восемь фрегатов русского флота устанавливают дальнобойные и скорострельные орудия графа Желкевского. Русские корабли смогут расстреливать корабли противника за пределами досягаемости шведских и английских пушек. С пушками граф Желкевский передал три десятка обученных канониров из своих крепостных мастеров. Уверяет, что обучены не хуже армейских артиллеристов.

- Это всё?

- Нет, если позволишь, государыня, с завтра начнём вооружение Кронштадта и остальных фортов такими же дальнобойными орудиями конструкции графа Желкевского. Ещё две батареи таких орудий установим на трактах, ведущих к столице с запада. Через месяц Желкевский обещал изготовить ещё три батареи, для обороны Петербурга с севера. Уверен, этого вполне достаточно, для защиты столицы.

- Хорошо, идите, господа генералы. Ты, Григорий Александрович, задержись.

На Чёрном море без участия Потёмкина, которого государыня не рискнула отпустить на юг в виду явной угрозы столице, граф Румянцев-Задунайский, главнокомандующий русскими войсками, развернулся всем своим талантом полководца. Если в прошлой войне с турками, при равном вооружении, Пётр Александрович одерживал блистательные победы над десятикратно превосходящими армиями турок, чего следовало ждать сейчас?

Правильно, хотя русские полки не успели полностью перейти на новое оружие, но добрая половина его была получена. Офицеры с опытом боевых действий в Юго-Восточной Азии сыграли свою роль, в спешном порядке обучали расчёты стрельбе из миномётов. Два месяца южная армия переходила на новые уставы, проводя еженедельные стрельбы из новеньких ружей и регулярные учения. Солдаты ворчали, еженедельно выкапывая вёрсты окопов, которые затем приходилось исправлять, после замечаний ветеранов Дальнего Востока. Ещё больше недоумения вызывали повышенные требования к гигиене, поголовное мытьё рук перед приёмом пищи, уборка территории, оправка строго в отведённых местах и прочие придирки. В некоторых частях недовольство рядовых пытались поддержать офицеры, но, с началом военных действий, все недовольные заткнулись, получив недвусмысленное предупреждение главнокомандующего армией об отправке ворчунов на восток, в тыловые гарнизоны.