Вспомнить всё - Филип Киндред Дик
– Послушайте, – перебил его Мэнвилл, – мне тоже кое-что пришло в голову. Вы снова отправитесь в прошлое, но не затем, чтобы вдохновлять доктора Эрлиха, Бетховена, Дауленда или еще кого-либо, хоть чем-нибудь ценного для общества.
Охваченный ужасом, Слейд поднял на него взгляд.
– Вы отправитесь в прошлое, – сквозь зубы процедил Мэнвилл, – обескураживать особ вроде Адольфа Гитлера, Карла Маркса и Санрома Клингера, дабы те…
– То есть, по-вашему, я… настолько никчемен? – промямлил Слейд.
– Именно. Для начала возьмемся за Гитлера в период тюремного заключения после первой, безуспешной, попытки взять власть в Баварии. В то время, когда он диктовал Рудольфу Гессу «Майн Кампф». Я обсудил идею с начальством и все уладил. Вы окажетесь рядом в роли одного из товарищей по несчастью, понимаете? И точно так же, как Джеку Дауленду, порекомендуете Адольфу Гитлеру писать. В данном случае – написать подробную автобиографию с детальным изложением собственной политической программы, к сведению всего мира. Если все пройдет, как задумано…
– Понятно, – пробормотал Слейд, вновь опустив взгляд под ноги. – Идея, я бы сказал, гениальная, вот только мои похвалы в свете последних событий могут оказаться… э-э…
– Мне авторства этой идеи не приписывайте, – оборвал его Мэнвилл. – Я взял ее все из того же убогого рассказа Дауленда, «Орфея на глиняных ногах». Именно так он рассказ и закончил.
Перелистав страницы старинного журнала, он отыскал нужное место.
– Возьмите, Слейд, и прочтите. Здесь автор доводит вас до встречи со мной, а затем отправляет изучать историю Национал-социалистической партии, чтобы наверняка отбить у Адольфа Гитлера всякую охоту браться за автобиографию и, может статься, предотвратить Вторую мировую войну. Не справитесь с Гитлером, пошлем вас к Сталину, а не сумеете обескуражить Сталина…
– Ладно, довольно, – буркнул тот. – Я все понимаю, разжевывать ни к чему.
– И даже не подумаете отказаться, – подчеркнул Мэнвилл, – так как в «Орфее на глиняных ногах» говорится, что вы согласились. Все уже решено.
– Как пожелаете, – кивнул Слейд. – Мой грех, я и в ответе.
– Вы идиот, – проникновенно, с чувством шепнул ему Мэнвилл. – Чтобы так бездарно испортить дело…
– Просто день не мой выдался, – вздохнул Слейд. – Уверен, в следующий раз выйдет лучше.
«Хотя бы с Гитлером, – подумал он про себя. – Возможно, мне удастся обескуражить его самым ужасным образом, как никто никого не обескураживал за всю историю человечества!»
– Тогда вы, пожалуй, станете первой антимузой на свете, – хмыкнул Мэнвилл.
– Остроумно, – оценил Слейд.
– Комплимент не по адресу, – устало вздохнул Мэнвилл. – Эта идея тоже принадлежит Джеку Дауленду. Так он назвал вас в «Орфее на глиняных ногах», ближе к концу.
– На этом рассказ и заканчивается? – полюбопытствовал Слейд.
– Нет, – ответил Мэнвилл, – в самом конце я еще предъявляю вам счет. На полную стоимость отправки вас в прошлое, к Адольфу Гитлеру. Пятьсот долларов, причем вперед, – уточнил он, требовательно протянув к Слейду руку. – На случай, если вдруг назад не вернетесь.
Окончательно приуныв, Джесси Слейд безропотно, хотя и как можно медленнее, полез в карман пиджака двадцатого столетия за бумажником.
Эпоха Прелестницы Пат
В десять утра Сэма Ригана выдернул из объятий сна знакомый, ужасающей громкости вой сирены. Вздрогнув, Сэм оторвал голову от подушки. Будь проклят этот благ-курьер наверху: нарочно, нарочно же шум поднимает! Кружит там, ждет, хочет удостовериться, что сброшенные благ-посылки достанутся кому следует, местным флюкерам[4], а не диким зверям…
– Да заберем, заберем, – проворчал Сэм Риган себе под нос.
Застегнув молнии пылезащитного комбинезона, он сунул ноги в сапоги и мрачно, как можно медленнее поплелся к трапу. По пути к нему присоединилось еще несколько флюкеров, раздраженных в той же, если не большей, степени.
– Раненько он нынче, з-зараза, – посетовал Тод Моррисон. – И ведь, чем хотите, ручаюсь, привез только основные продукты: сахар, муку, смалец… ничего интересного, вроде, скажем, леденцов.
– И на том спасибо скажи, – урезонил его Норман Шайн.
– Спасибо? – Остановившись как вкопанный, Тод в изумлении уставился на него. – СПАСИБО?!
– А как же, – подтвердил Шайн. – Чем бы мы без них, скажи на милость, питались? Не пришли они к нам своих туч десять лет назад…
– Ну, – помрачнев, промычал Тод, – на самом деле мне просто не нравится, что заявляются они в такую рань… да и это по большому счету тоже, конечно, пустяк.
С этими словами он поднажал плечом на тяжелую крышку, венчавшую трап.
– Жуть как великодушно с твоей стороны, Тодди, – усмехнулся Шайн. – То-то небось благ-курьеры обрадуются, услышав об этаком всепрощении!
Сэм Риган выбрался на поверхность последним из троицы: бывать наверху он не любил и не скрывал этого ни от кого из соседей. Как бы там ни было, выгонять его из-под прочных, надежных сводов пинольского флюк-бункера не имел права никто: недаром же куча флюкеров, соседей по бункеру, предпочли остаться внизу, в собственных жилых отсеках, уверенные, что другие, откликнувшиеся на зов сирены, притащат что-нибудь и на их долю.
– Слепит-то как, – проворчал Тод, щурясь на солнце.
Корабль благ-курьера сверкал брюхом невысоко над землей, покачиваясь в сером небе, словно игрушка на тонкой трепетной паутинке.
«Хороший пилот, – оценил Тод, – умелый. Не суетится, правит спокойно, с ленцой».
Стоило помахать благ-курьеру рукой, тот снова на всю мощь врубил сирену, и Тоду, хочешь не хочешь, пришлось зажать уши ладонями.
«Ладно, не со зла же он, в шутку», – напомнил себе Тод, и тут благ-курьер, смилостивившись, выключил звук.
– Помаши ему, пускай сбрасывает, – сказал Норм Шайн. – Семафор у тебя.
– Сейчас, сейчас, – проворчал Тод и принялся старательно размахивать из стороны в сторону красным флагом на длинном древке, давным-давно присланным обитателями Марса специально для этой цели.
Выскользнувший из брюха корабля снаряд расправил стабилизаторы и спикировал вниз.
– Тьфу, пропасть, – с досадой буркнул Сэм Риган. – Точно, основные продукты, раз сброшены без парашюта…
Утратив весь интерес к посылке, он отвернулся и устремил взгляд вдаль.
«Как же убого нынче здесь, наверху», – оглядевшись, подумал Сэм.
Справа по-прежнему возвышался недостроенный дом, который кто-то начал было возводить неподалеку от бункера из досок да брусьев, добытых в развалинах Вальехо в десяти милях к северу. Затем строителя прикончили то ли дикие звери, то ли радиоактивная пыль, а его никому не пригодившийся труд так и остался гнить по соседству. Окинув дом взглядом, Сэм Риган отметил, что пыли на стенах с его последней вылазки наверх – может, с утра в четверг, может, в пятницу, со счета он малость сбился – скопилось необычайно много.
«Проклятая пыль, – мысленно выругался Сэм. –
