Ходоки во времени. Многоликое время. Книга 3 - Виктор Васильевич Ананишнов
Так вот что означало это странное закрытие, а лучше сказать, – полузакрытие-предупреждение. Мол, если хочешь рискнуть и облучиться, а взорвали тут явно атомную бомбу, коль скоро разговор идёт о лучах-убийцах, то выходи в реальный мир, а нет – то обойди и покидай дорогу времени где-нибудь подальше от этого места.
Он припомнил, что ведь видел подобное полузакрытие, когда его выбрасывало из передового будущего в мир, где он не встретил людей. Видел, а значения этому не придал, поскольку торопился к себе, в своё время и свой дом.
И ещё однажды… А ведь точно!
В прошлом.
Перед встречей с толпой существ на мосту. На него тогда напали летучие твари, одетые в шипастые панцири. Значит, и там что-то рванули?.. После чего и исчезла с лика Земли, быть может, та, предшествующая нам, цивилизация?..
День уже миновал свою первую треть, а путь патруля всё также проходил между каменными и кирпичными завалами, петлял, поднимался и опускался. Ивану всё это уже стало надоедать. Как вдруг стражники завернули за очередную руину и неожиданно влились в шумный поток людей, заполнивших широкую улицу.
Кого тут только не было. Вавилон!
Недомерки и те, кто могли посматривать даже на Толкачёва свысока, смешение всех рас и народов в своеобразных одеждах, взрослые и дети, старики, мужчины и женщины.
Однако сразу бросилось в глаза и ударило по нервам – над всем этим скопищем людей витал дух растерянности и неопределённости. Все они куда-то шли – медленно или быстро, но, несомненно, без определённой цели. Они слонялись от безделья и, в то же самое время, стремились куда-то от внутренней озабоченности, так как, по-видимому, понимали положение, в котором находились, и неестественность собственного состояния в нём.
Стражники прорезали поток в полном молчании. Перед ними расступались и тут же смыкались – толпа вела себя подобно воде с погружённым в неё инородным телом.
Уже входя под арку приземистого строения на противоположной стороне улицы, Эдвард сказал Ивану:
– Они все прибежали сюда, как и ты, на приманку. Вот и думай, куда тебе податься? К нам или к ним?
Иван не ответил, но Эдвард был прав, если бы…
Если бы Толкачёв и в самом деле был тем, за кого себя выдавал. Останься он в толпе, то получает возможность незаметного исчезновения, стоит только углубиться в руины на десяток шагов, равно как и новое появление в этом мире, где его никто не знает, и поинтересоваться им никому не придёт в голову. А в команде Эдварда он станет на счету и на виду. Во всяком случае, его будет знать определённый круг людей, и волей-неволей фиксировать все его действия.
Но и отмахиваться от предложения Эдварда не стоило, ибо как бы там ни было, но стражники по своему статусу всё-таки были ближе к эпицентру грядущих событий.
Было о чём подумать.
Их встречал безобразно толстый и большеголовый тип с маленькими глазками за пухлыми, будто стеганые перины, веками. Широченное лицо его лучилось беспрерывным, приклеенным навсегда смехом. Расплющенный нос, толстенные губы, ноги как тумбы. Голос подстать фигуре-тумбе: глухой, могучий и невнятный.
– Ещё один… – обратился он к Эдварду. – Ты скоро так станешь буссом и стражником одновременно. Кто там у вас? – показал на прикрытое тело.
– Фрэд, – неохотно отозвался стражник. – Ты посмотри этих. Их слегка зацепило. Но сам знаешь…
– Я-то знаю, – смеялся толстяк. – А они что у тебя, не знают, как беречься?
– Сам туда сходи! – окрысился на него индус.
– А вы тогда на что? – глазки встречавшего совсем скрылись вод веками.
– Берут, оставь его! – строго одёрнул подчинённого Эдвард. – Ему ничего не докажешь. Надо поесть и поспать. Джек, так что? – уставился он на Ивана.
– А вот что… Ты мне покажи, куда я могу придти. А я пока потолкаюсь со всеми. Иначе, за чем я сюда шёл?
Эдвард кивнул.
– Ещё один? – точно так же, как недавно об убитом, спросил толстяк.
– И что?
– Да уж слишком здоров. Весь на виду. А тащить его сюда вам придётся на себе, как Фреда, а?
– Пошёл ты со своими шутками! Пойдём, Джек, покажу.
Город
Весь день Иван ходил, слушал, смотрел. Где, проталкиваясь, а где, и подчиняясь общему потоку.
Пекта и иже с ним поработали на славу. Их призыв был услышан.
Сюда, в Лондон, устремилась неуправляемая масса людей, о судьбе которых никто не заботился. Это было скопище, где властвовал только закон сильных, а точнее, умеющих достать пищу и воду. В городе доедали последнее, подвозка продуктов была не налажена, поскольку делать это было некому. Некоторые вспоминали, что ещё месяца три назад можно было получить на пунктах раздачи небольшой, но хоть какой-то паёк. Сейчас это уже вспоминалось с трудом, а для новичков казалось неправдой.
Многие умерли, многие умирали, но город с лихвой пополнял своё население пришлыми, правдами и не правдами, добравшимися сюда, чтобы стать переселенцами из тупикового мира в иной, сработанный обещаниями Пекты.
Впрочем, никто не знал, что это за мир, куда их зовёт Пекта, как это будет происходить, но все, кто поверил в обречённость окружающего бытия и в гений Пекты, пришли и заполнили улицы и площади. Но при этом никому не было известно, где этот Пекта обитает, чего, собственно, и добивался узнать Иван, ибо, где Пекта, там и Напель.
Он всё ещё тешил себя мыслью, что все его потуги проникновения в перливый мир и поиски истоков временного канала, создаваемого в этом мире Пектой, продиктованы одним желанием – увидеть Напель. Но, как он ни старался сам себя в этом убедить, особого стремления к встрече с Напель, которая ещё не знает его, не ощущал. К тому же на её образ навязчиво наложились другие: обаятельная и ненасытная в любви Ил-Лайда и знойная Зизма.
Им сейчас, практически, двигал лишь интерес к происходящему, сам перливый мир, который, судя по руинам зданий, облика людей, культуры и – да по всему, совсем недавно ничем не отличался от уклада жизни, пусть заграничной, но знакомой Ивану по фильмам, книгам и телепередачам с детства.
Ему хотелось узнать, почему ходоки и даже аппаратчики, так бояться перлей. Говоря о них, Симон даже меняется в лице, а Учитель – так тот, рад-радёшенек, что сидит в его маленькой квартире… И этот прорыв из перливого мира, о котором обмолвился Сарый… Хотя сами оттуда же.
Но здесь вокруг, в Лондоне, параллельно существующем с тем, настоящим, откуда пришёл Иван, на его широких и узких улицах,
