Аластер Рейнольдс - Звездный лед
Эксфорд подождал, пока пациент усвоит и поймет сказанное. Но на гладко выбритом равнодушном лице Чисхолма не отразилось ровно ничего.
– Может быть, я что-то упустил, – заметил он. – Но разве в итоге и той и другой процедуры я не окажусь мертвым?
– Да, мертвым – но защищенным от ишемических повреждений. В этом и суть «Ледяного ангела». Дальнейшего распада тканей не происходит.
– А потом, когда мы вернемся, меня оживят?
– Попробуют.
– И со сколькими уже пробовали?
– Как часть официальной программы «Ледяной ангел»? Боюсь, не так много, как мне бы хотелось.
– Райн, это значит – ни с кем?
– Я не пытаюсь подсластить пилюлю. С нынешним прогрессом медицины, десять-пятнадцать лет – и тебя сумеют вернуть. С другой стороны, возможна и неудача.
– Чего-то не пойму. Ты говоришь, что можешь полностью выключить меня, но не в состоянии прооперировать мозг?
– «Ледяной ангел» не так уж сложен. Он, как бы это выразиться, целиком в пределах того набора действий, который мы и были наняты производить.
– Ты имеешь в виду, помру я сам или нет, но соляным раствором меня накачают все равно?
– Это было бы желательно. Но хотелось бы сделать это, пока повреждения не слишком значительны.
Чисхолм замер, уставившись в никуда. Повисло неловкое молчание под музыку Мингуса.
– Думаешь, это хорошая идея?
– С медицинской точки зрения, принимая во внимание ситуацию, – да. Это не значит, что я скачу от радости. Делать или нет – зависит от развития болезни и от шансов доставить тебя домой вовремя.
Эксфорд замолчал, затем добавил виновато:
– В любом случае мне нужно твое согласие. Обязательно. Без него это убийство. Если я сделаю «Ледяного ангела» по своей воле, у меня будут серьезные проблемы.
– А мы этого, конечно, не хотим.
– Может, нам и не придется тебя замораживать. Вдруг еще есть способ доставить вовремя домой.
Чисхолм кивнул, словно понял соль шутки:
– Значит, Янус?
– Моя профессиональная рекомендация такова: голосуй за Янус. Я говорил с Беллой. Когда мы закончим рандеву с ним, то отправимся домой самым коротким маршрутом. Возможно, встретим шаттл на полпути. Но даже если не встретим, полагаю, сможем доставить тебя домой через семь-восемь недель.
– Это не поздно?
– Едва мы вернемся, нас захотят растащить на сувениры. А когда выяснится, что на борту – больной, все нации планеты передерутся за право лечить тебя.
Чисхолм закрыл глаза и откинулся на подушку. Едва слышный на фоне гула машин, Мингус перешел к «Open Letter to Duke». Пару секунд доктор и пациент слушали музыку, будто в ней таился ответ, как избежать рискованной встречи с чем-то чуждым и непонятным, а также посмертной заморозки.
– Так пока никого и не оживили?
– Да, но прогресс налицо. Они уже занимаются млекопитающими. В прошлом году вернули кролика.
* * *Кабина скользила вдоль хребта «Хохлатого пингвина». Белла расстегнула куртку и сняла флекси, заряжавшуюся от телесного тепла. Легкий поворот кисти – и кожистый пластик затвердел. В живых жидких кристаллах флекси высветилось меню «Шипнета», слегка подкрашенное сине-зеленым в тех местах, где клетки начали отмирать.
Белла зашла в личный раздел сети и открыла последнее письмо от Пауэлла Кагана. Тот сидел в гостиной, мебель вокруг блестела от лунного света. Издалека слабыми волнами накатывал какой-то рокот. Белла сперва подумала про шум автострады, но затем поняла: прибой. Комната показалась знакомой. Картину на стене – репродукцию обложки одного из любимейших Каганом альбомов в стиле «ню металл» – Белла определенно уже видела. Прошло двадцать пять лет, но память сохранила в мельчайших деталях и виллу, и остров.
Каган мало изменился. Его седые волосы были по-прежнему, как в юности, смазаны гелем и зачесаны. Ворот черной рубашки расстегнут, на плечи наброшен белесый свитер с рукавами, связанными на груди. Кагану вот-вот исполнится восемьдесят, а походил он на профессионального теннисиста едва за пятьдесят, вышедшего на пенсию, но продолжающего тренироваться и очень следящего за собой.
– Белла, привет. Извини за беспокойство, но, к сожалению, придется шевелиться быстрее. Китайцы продвинулись дальше, чем мы полагали.
Он поднял бумажную копию «Чайна дейли». От нее на стол лилось бледное сияние.
– Они пишут о собственной самостоятельной экспедиции. Собрали людей, готовятся к старту. Скорее всего, их двигатель разлетится в клочья вместе с командой при запуске. Но следует быть готовыми на случай, если не рванет. Я говорил с Ингой, и она – хотя, конечно, не на камеру – согласилась со мной.
Он сказал «Инга» так обыденно и просто, что до Беллы не сразу дошло, кого он имел в виду. Боже мой, Инга де Йонг, генеральный секретарь Организации Объединенных Экономик.
Каган поерзал в кресле. Шум прибоя накатил, будто помехи в приемнике.
– Белла, мы давно друг друга знаем, и я никогда не сомневался в твоей силе. Если – верней, когда ты получишь «да» от своей команды, стартуй немедленно. Нет нужды дожидаться подтверждения от меня. Начинай погоню.
Его великолепные зубы сверкнули серебром в залитой лунным светом комнате.
– Белла, удачи! Тряхнем стариной, а?
Она улыбнулась – и не потому, что нашла его панибратство забавным. Его наивность не знала границ. Каган все еще думает, что она с нежностью вспоминает ту давнюю интрижку? То, насколько он ничего не понял, было воистину поразительным. И за двадцать пять лет Пауэлл нисколько не поумнел.
Изображение исчезло. Белла размягчила флекси и сунула ее под куртку. Кабина приблизилась к ремонтным мастерским посреди корабля, скользнула к причальному порту. Белла выбралась и, отталкиваясь руками, полетела по коридорам, пропахшим озоном и смазкой.
На встрече присутствовали Крэйг Шроуп и семь начальников отделов. Кто-то плавал свободно, кто-то пристегнул себя к полу и стенам репшнурами, липучкой либо гекофлексом, иные улеглись на вытянутые манипуляторы отключенных роботов, а кое-кто оседлал их.
Белла повисла в середине комнаты и постаралась посмотреть в глаза всем собравшимся.
– Спасибо большое за то, что пришли вовремя, – сказала она.
– Что-нибудь изменилось за прошедшие девяносто минут? – спросила Светлана.
– Если и да, то мне об этом неизвестно. Хотя, принимая новости, становится все труднее отфильтровать сигнал из шума.
– Янус еще чудачит?
– Да.
– Я бы хотела видеть данные по его траектории, – заметила Светлана.
– Прямо сейчас? – с усмешкой спросил Шроуп.
– Я могу и подождать, пока не тронулись, – ответила та, глядя на него в упор.
– Давайте не забегать вперед, – предложила Белла. – Мы еще можем никуда не улететь. Или вы уже пришли к решению без меня?
Начальники отделов переглянулись, но никто не решился говорить за других. Белла глянула на Перри Бойса. На кометах по-настоящему работали именно его люди: ползали по ним, обследовали, брали образцы, выясняли, как лучше зачалить комету, если окажется, что ее стоит увести домой. Эти крепкие и суровые ребята составляли большую и самую агрессивную часть команды.
Но дружелюбное, открытое лицо Перри, водрузившего на голову красную бейсболку, ничего не выражало.
– Ну и? – спросила Белла.
– У меня незначительное большинство за погоню. С одной стороны ребята-подводники, с другой – работяги с орбиты. Орбита выиграла, но перевес всего ничего.
– А ты сам как считаешь?
– Думаю, надо гнаться. Конечно, это сумасшествие – но все равно надо гнаться.
– У тебя же были такие надежды на эту комету.
– Кометы будут и другие. А Януса – не будет.
Капитан подумала, что Перри уже высказался, приговорил и поставил точку. Но, помолчав намного, тот добавил:
– Однако мы хотим гарантий. Официальную бумажку про тот тройной бонус. И пусть нам заплатят его даже в том случае, если что-то помешает нам догнать Янус.
– Но стартовать нам придется до того, как я получу подтверждение, – предупредила Белла.
– Хорошо. Но если нам не понравится ответ, мы повернем корабль.
– Принимается, – выговорила Белла прежде, чем Шроуп мог бы прервать ее.
– А это значит: никакого дерьма мелким шрифтом.
– Отлично. Что-нибудь еще?
– Немного, – сказал он и вручил ей свой флекси.
Белла посмотрела на числа: градация платежей в зависимости от степени опасности, связанной с приближением к Янусу, – и все намного превышает суммы, озвученные на общем собрании.
– Обсуждению это не подлежит, – добавил он.
Не говоря ни слова, Белла передала флекси Шроупу. Тот окинул экран взглядом и скривился:
– Вы выдвигаете условия, которые обанкротят компанию.
– Погоня – желание компании, не наше, – заметил Перри благодушно. – Если они считают, что нам стоит заняться Янусом, пусть платят.
– Если вы обанкротите компанию, дома у вас не будет работы, – напомнил Шроуп.
– После такого работа нам вовсе не понадобится, – ответил Перри.
