Лавр Сивер - Авария или В ожидании чуда

- Можете мной располагать, звоните в любое время, буду ждать. Надеюсь на успех, и сделаю все, от меня зависящее. А сейчас позвольте откланяться, - сказал он, поднялся, пожал протянутую руку и, ушел.

Рита сделала выдох и попыталась привести себя в порядок. Красные лампасы подействовали на нее гипнотически, а простая, но в то же время властная манера разговора генерала, действовала подавляюще.

Ну что ж, - подумала она, - если такой человек обещает, ему хочется верить.

- Найдите Ольгу, - сказала она, нажав на клавишу.

Напряжение начало спадать, и Рита решила уладить еще один беспокоивший ее вопрос. Она понимала, что никто не даст гарантии успешного окончания их кампании, боялась и не до конца доверяла окружающим ее людям. Лишь двое из них не вызывали у нее подозрения и беспокойства - Милевская и Храмов. Рита еще раз спросила себя, посильную ли ношу она взвалила на свои хрупкие плечи? Да, она хотела этого и была готова, все время, проведенное в Тройке, она размышляла и анализировала все, что происходило с ней раньше и то, что происходило после ее мнимой смерти. И вот, настал момент, когда она может применить все свои умения, использовать весь потенциал «империи» на благо страны. Да, она сможет, только бы никто не подвел, как все же хрупка линия судьбы, как ненадежен путь, когда идешь к цели быстро и решительно. Тут либо взлетишь до небес, или упадешь и все кости переломаешь.

- Мама? - Ольга радостно впорхнула в кабинет, - как ты тут? Устала, наверное? Что случилось?

- Да, так, все дела, голова кругом идет. Доченька, как ты смотришь на то, чтобы поехать в пансион?

Ольга изменилась в лице.

- Нет, ненадолго, скажем, до конца учебного года.

- Мама, мы же говорили об этом и договорились, что я остаюсь тут! - возразила Ольга, на ее глаза навернулись слезы.

Она уже поняла, что «как ты смотришь на то...» в словах Риты не вопрос, а руководство к действию.

- Понимаешь, дочь, надо. Давай, даже так поступим, сегодня ты полетишь, а через пару недель мы поговорим на эту тему еще. А сейчас надо, и не спрашивай, ну что ты, в первый раз, что ли летишь? Давай, не «куксись» собирайся, я скажу Марату, чтобы распорядился насчет самолета.

- Я что, на твоем полечу? - перестав хмуриться, с энтузиазмом спросила Ольга.

- Хочешь?

-Да.

- Хорошо, полетишь на моем, - согласилась Рита, решив хоть как-то загладить свою вину, вряд ли Антон хоть раз позволял ей это.

- Здорово! Спасибо мамочка! Но, как договорились, через две недели. Ладно?

- Да, через две недели, дочка, как обещала. Посмотрим, что там у нас будет, обстановка видишь какая.

Ольга не знала ни о какой обстановке, пребывая в состоянии между бурной радостью и нервным срывом. Она просто обняла Риту и прижалась к ней, уткнувшись носом в плечо.

* * *

Для сотрудников Центра уже ремонтировались три жилых дома, брошенных в городке разогнанными военной реформой войсками, а пока всех временно разместили в жилых модулях, потому что жить здесь было абсолютно негде. Палыч уже порядком поднадоел Оксане, навязчиво заботясь о них с дочерью, старательно обустраивая их на новом месте. По всему было видно, что она очень переживает. Лишь девочка всегда радовалась, как только он появлялся на горизонте. Вырвавшись, наконец, с оккупированной территории, Оксана начинала оттаивать, осознавая, что и дочь и ее теперь никто не посмеет тронуть, никто не ворвется в дом и не сожжет его. Что теперь не придется искать кусок хлеба, чтобы накормить ребенка. Что не нужно унижаться, каждый вечер, отмечаясь у пропойцы коменданта, и видеть наглые рожи его прихвостней. Постоянно ждать, что кто-нибудь ворвется в дом, ограбит, убьет. Тарасов понимал, что рано или поздно ему придется сказать ей о муже, но торопиться не стал.

Эти несколько дней после возвращения пролетели, не давая ни расслабиться, ни отдохнуть, но Тарасов по нескольку раз на дню выкраивал минутку и заходил к ним поинтересоваться все ли в порядке. Брошенная на произвол судьбы улетевшим по делам Соловьем, Светка как-то сразу сошлась с Оксаной на почве общих интересов и бед, и тоже была у них частым гостем. Завтра Палыч снова уходил на ту сторону. Он должен был быть там и обеспечить переброску людей и средств. Володя не сразу согласился взять с собой Храмова, но Виктор был настойчив.

Вопреки холодной зиме, апрель выдался очень теплым. Сырой, пропитанный водяной взвесью воздух парил над гладью реки, облачка тумана освещались одинокой лампочкой, висящей под ржавым абажуром у двери лодочного домика. Вдалеке, вверх по течению, во мраке угадывались очертания арочного моста. Скользя по грязи, к мостку подходили пятеро. Одежда их была грубой, чем-то походя на одеяние пожарников, на поясах висели плоские прямоугольные чехлы, а на груди - автоматы. Не слишком обремененные поклажей, они несли два ящика, за плечами у каждого болтался тощий мешочек.

- Осторожно, сначала сам залезь, а я тебе подам, - тихо сказал тот, что шел вторым, - все, отпускай, я держу.

Первый отпустил ящик и медленно полез в лодку, приняв устойчивое положение, он протянул руки и принял ящик у второго, осторожно положив его на дно лодки. Следующие двое проделали такую же операцию со вторым ящиком. Оказавшись в лодке, пятый приложился к свистульке и извлек тихий протяжный звук. С другой стороны в ответ раздался такой же, но тоном ниже. Все пятеро расселись в лодке и замерли, не произнося ни слова. Через несколько минут в лодку шустро забрались еще двое, и она тут же отчалила.

- Устали? - спросил пятый.

- Нормально, - ответил один из них, - еще бы денек полежал и «каюк», Палыч, какой нынче год, ты вообще во времени ориентируешься?

Что, - усмехнулся Тарасов, - дедушкой себя почувствовал? - А я и есть дедушка, двое внуков уже, старшей четыре года. Термосок не прихватили?

- Подожди, через полчаса кофе попьем. Все, тихо! Всем слушать.

Это была последняя группа, Тарасов встречал и сопровождал ее сам, предыдущую встречал Храмов, это он сейчас подавал ему сигнал с того берега. Последняя группа была сборная, состоящая сплошь из дедов, двое суток они обеспечивали переправу остальных и только сейчас собрались вместе, чтобы отбыть на выполнение задачи.

- Половина третьего, - сказал Тарасов, поднимаясь, - вам еще пятнадцать километров шагать, удачи всем.

Спрятав кружки, бойцы бесшумно поднялись и по очереди скрылись в темноте, оставив Палыча и Виктора сидеть. Тишина, воцарившаяся вокруг, и теплый воздух навевали мысли о сне. Но выпитый кофе бодрил.

- Будешь еще? - спросил Храмов, - тут еще бултыхается.

- Нет, и так сердце бухает, давай складывай термос и пойдем. Только заглянем в одно заведение.