Александр Сиваков - Полина

И опять, стоило только оформиться мысли про то, что здешние Патрульные куда-то подевались, двое парней в голубой форме тут же прошествовали мимо, о чём то оживлённо беседуя.

Сделав вид, что куда-то сильно тороплюсь, я прошмыгнула через боковой коридор в соседний зал. Робот, чуть помедлив, припустил вслед за мной; решил, что я лучше знаю, куда именно мне нужно. Таким же быстрым шагом я прошла по коридору, спустилась на несколько уровней выше, добралась до пустынного прохода, и снова приказала роботу двигаться в багажный зал. Глянула на часы и шёпотом чертыхнулась – времени всё меньше и меньше.

– Прибыл рейс Брикзаун-1 – Земля-3, – раздался вежливый женский голос. – Встречающих просьба пройти к коридору 6-А.

Я недовольно скривилась: голос раздавался прямо в голове, его нельзя было отключить или хотя бы уменьшить громкость. Инженеры, которые конструировали систему оповещения, похоже, не подумали, что в космопорте могут очутиться люди, которым не интересно знать, кто откуда прилетел или кто куда улетает.

Мимо прошла высокая женщина с кучей малолетних отпрысков, которые суетились вокруг мамы и напоминали цыплят вокруг курицы. Девочка лет трёх остановилась и посмотрела на меня большими серьёзными глазами. Я в ответ кивнула, даже немного улыбнулась, потом, словно устыдившись ненужных эмоций, заторопилась вперёд. Но даже спиной чувствовала, что серьёзная девочка продолжает смотреть мне вслед. Интересно, чем я её так заинтересовала? Не может быть, чтобы ребёнок такого возраста меня узнал, тем более в этой нелепой шляпе и солнечных очках. Или она тоже супер?

Понимаю, что это политика страуса, который прячет голову в песок, тем не менее, я тут же постаралась забыть и непонятную девочку и её внимательный взгляд. А то ещё взвинчу себя до состояния, что кто-нибудь спросит у меня время, а я в ответ огрею его по голове чем-нибудь тяжёлым. Пока ещё ничего не предвещает, что за мной кто-то охотится.

"СУВЕНИРЫ ЗЕМНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ"

Увидев голографическую надпись над киоском, в котором продавались какие-то пластиковые безделушки, я не смогла сдержать усмешки. Когда я вижу подобные надписи, я сразу думаю, что мы – земляне – обитатели самой передовой планеты человечества – относимся к прочим представителям этого самого человечества снисходительно-высокомерно, как к неразумным детишкам, или как к дикарям, которые о цивилизации имеют самое общее представление.

"Сувениры земной промышленности"! Чем не бусы в руках просвещённых европейцев, прибывших покорять американский континент?

– Фу! – Отдуваясь, уселся на свои узелки жизнерадостный толстяк в голубой рубашке, подмышки в которой были мокрыми от пота. Он заулыбался, увидев, как я вхожу в помещение. – Малышка, ты не поможешь мне всё это на улицу перетащить?

– Ну и ладно, что "малышка", – подумалось мне. – Когда такой симпатичный дяденька обзывается, это совсем даже не обидно"

– Ладненько, – покладисто согласилась я. – А не проще ли носильщика позвать?

– Да ну их! – Отмахнулся толстяк от гипотетических носильщиков. – Потом с каждым отношения выяснять…

Мне стало смешно. Я поняла, что мой собеседник – не землянин, и, может быть, только недавно сюда прилетел. Похоже, в его представлении носильщики были здоровыми небритыми типами в синих фартуках и толстых брезентовых рукавицах, как их показывали в старых фильмах. Типичный провинциал с отсталой аграрной планетки.

Сумки оказались лёгкими, но их было много. Перенос занял минут десять. Курсируя между камерой хранения и тем местом на улице, куда толстяк решил сложить свой багаж, я украдкой посматривала на мобильник. Время, казалось, с каждой минутой убыстряет свой бег.

Наконец, всё было закончено.

– Я пойду? – Коротко осведомилась я.

– Как тебя зовут, красавица?

– Зачем вам?

– Будет хоть, о ком помолиться, – в его голосе не прозвучало никакой насмешки.

– Настя. А фамилия – Бахмурова.

Я сама не представляла, зачем назвалась именем своей подруги.

– Чем занимаешься?

– С вами разговариваю.

Я собралась уходить. Времени оставалось совсем ничего, а диалог явно грозил затянуться надолго.

– Ты тут без родителей?

– Я супер.

В моём голосе прозвучала такая усталость, что мне самой себя стало жалко.

– Это как?

Я немного смутилась. Мне не так часто приходилось объяснять такие очевидные вещи.

– Я не совсем человек. Я думаю немножко быстрее и лучше, чем обычные люди.

– Пятизначные числа в уме перемножаешь, что ли?

– Нет, этого я не умею.

– Тогда что ты умеешь?

Он с подозрением смотрел на меня, явно о чём-то усиленно размышляя. Я решила притворяться Бахмуровой до конца.

– Вообще-то я аналитик.

– По-человечески можешь объяснить, что ты умеешь?

– Два плюс два прибавляю. Образно выражаясь.

Это была любимая Настина присказка.

– И сколько получается?

Я пожала плечами.

– Кому сколько надо. В зависимости от политической ситуации. Но четыре – редко. Такая уж у нас, у аналитиков, жизнь.

– Да, теперь я вижу, что у тебя голова по-другому устроена.

– На этой оптимистической ноте давайте и закончим, – нашлась Я. – Я сильно тороплюсь, так что извините.

Наскоро попрощавшись, я побежала в камеру хранения, где остался мой багаж. Мне совсем не улыбалось объяснять каким-нибудь супербдительным патрульным, что сумки именно мои и что в них нет ничего опаснее увесистого тома "Общей социологии", которой, кстати, можно убить, но только если достаточно сильно приложить к чьей-нибудь враждебной макушке.

В космопорту Александрии мне приходилось бывать чаще, чем в каком-либо ещё. Если мы с отцом вылетали за пределы планеты, то именно отсюда. Именно поэтому, оказавшись в багажном отделе, я сориентировалась практически мгновенно.

– Два, четыре, восемь, пять! – Шепнула я в появившийся перед губами микрофон.

За стеной послышался лёгкий шум. Гравитационные генераторы гоняли вдоль стен ящики с грузами, перемещая их с места на место наподобии игрушечных кубиков, наконец из пола вынырнул большой металлический ящик, двери которого торжественно расступились. Это было довольно забавно, если учесть, что внутри этого ящика оказался крохотный конвертик – и ничего больше – хотя вполне мог бы поместиться средних размеров грав.

Я оглянулась по сторонам, сунула конверт в карман и открыла конверт. Оттуда выпал билет и наспех вырванная страница записной книжки. Подобрав с пола две бумаги, я сжала их в ладонях и даже закрыла глаза. Что посмотреть первым? Пожалуй, всё-таки записку.

"GARDENROSE, 81-B, " – было написано на ней твёрдыми округлыми буквами. В переводе с французского – розовый сад. Это что, название города? Очень похоже. И очень красиво, кстати сказать. Тогда 81-B – это дом. А где улица? Или этот самый Жардэнроз такой крохотный, что там только одна улица?