Олег Синицын - Сюжет

? Вы собрали деньги, вызвали на них накрашенную шлюху и собираетесь исполнить с ней свои мерзкие маленькие желания? Ты это называешь свиданием?!

Ничего более низкого Павлик ещё не слышал из уст матери. Глаза её горели, левая щека нервно подрагивала, рот исторгал мерзкие слова. Надежда Петровна находилась на грани истерики.

? Это разврат! ? возведя руки к потолку, воскликнула мама, напоминая типичного ортодоксального священника. ? Содом и Гоморра! - Она опустила очи на Павлика. - По-нынешнему это называется "групповой секс"! Да-да!

? Мама...

? Ни смей вякать! Ни слова! ? завизжала она. ? Ты не пойдешь никуда! Я тебя не пущу!

То, что произошло в следующее мгновение, перевернуло судьбу Павлика. Он снова попробовал сделать шаг вперед. Если бы он не предпринял этой попытки, то жизнь его осталась бы такой же серой, как была до этого. Павлик окончил бы институт, женился на первой встречной, которую одобрила бы мама, а может не женился бы вообще, продолжая обитать у родителей. Поступил бы на завод. И так, тягостно, день за днем утопая в мелких житейских проблемах, он дожил бы до старости, добившись на производстве должности среднего инженера. Возможно, ведущего инженера.

Но Павлик сделал шаг вперед. Один маленький шаг...

В приступе ярости мама оттолкнула его. Потом она очень долго жалела о своем поступке. Но время вспять не повернешь.

Павлик упал на линолеум кухни, обрушив стопку видеокассет, стоящих возле телевизора. Поднимаясь с пола, Павлик смотрел на горящие глаза мамы, на брызжущую с губ слюну и чувствовал, что все его страхи и боязнь вдруг отступили куда-то. В этот миг Павлик с удивлением ощутил холодное спокойствие. Внезапно, он понял - что происходит с мамой - и его страх перед ней исчез. Потому что мама сама испытывала страх...

Павлик поднялся с пола, пристально глядя в глаза матери, а она продолжала что-то кричать о грязном и развратном Прохорове. Мама открывала и закрывала рот, но не замечала, что наставляет совершенно другого человека. До того, как она толкнула Павлика, перед ней стоял беспомощный наивный ребенок. Сейчас на неё смотрел человек, который внезапно ощутил, что мысли взрослых для него уже не являются загадкой.

- Ты не поняла, что сделала, мама, - произнес он, не сводя глаз с её лица.

- Я сделала то, что считала нужным! Я огражу тебя от грязной улицы и грязных приятелей...

- Ты не можешь мне приказывать, мама, - произнес Павлик. Мама в шоке уставилась на него. - И ты не имеешь права судить о том, кого не знаешь. Ты не имеешь права судить о Юрии и Сергее! Это самые лучшие друзья, которые могут быть на свете!

- Я их прекрасно знаю... я...

- Не перебивай меня, мама! - вдруг жестко оборвал её Павлик. - Ты не можешь знать, что такое друзья, потому что у тебя самой их никогда не было!

Мама вдруг начала глотать воздух. Округлившиеся и покрасневшие глаза безумно уставились на сына.

- Твои подруги не могут тебя выносить. Вспомни, с кем ты встречалась в последний раз? Когда в последний раз к нам приходили гости? У тебя нет друзей, и это твоя проблема, мама. Ты поссорилась со всеми знакомыми, а тех, кто остался - очернила перед людьми.

- Я знаю людей! - злобно попыталась вставить мама. - Мне нечего знаться с теми, кто...

- Ты судишь о людям по себе, - произнес Павлик. - На самом деле не все - скоты и подонки, алкоголики и шлюхи, как ты называешь их.

- Я их отлично знаю! - прошипела мама. - В мире полно подонков потому, что это поганый мир. И я не пущу тебя в этот мир! Я не пущу тебя на улицу! Я...

- Что ты можешь сделать мне, мама? Мне двадцать лет, я взрослый человек.

- Неблагодарная скотина... Как ты разговариваешь с матерью! Я кормила тебя, растила тебя...

- Замолчи! - обрезал Павлик. Мама посмотрела на него испуганным взглядом. - Если ты ещё раз повысишь на меня голос, я уйду в общежитие.

- Павлик...

- Я тебя предупредил, - произнес он.

Павлик поднял с пола кассету и вплотную приблизился к матери.

- Больше не смей на меня кричать, - сказал он. - Ты кричала на меня и поливала грязью моих друзей только потому, что смертельно боишься остаться одна...

Павлик беспрепятственно прошел мимо Надежды Петровны в прихожую. Он покинул квартиру, громко закрыв за собой дверь. Некоторое время Надежда Петровна Божедай не могла сдвинуться с места, а затем из её глаз покатились слезы.

Последняя фраза, произнесенная Павликом, огорошила её. Ее смысл давно глодал душу.

Надежда Петровна очень боялась потерять сына.

19.40

- ...я требую предоставить мне адвоката! - крикнул Сергей, когда его втолкнули в одну из двух клеток районного отделения милиции. Он отлетел к стене и упал на холодный бетонный пол. - Что это за обращение с человеком! Как вы можете позволить себе схватить на улице свободного гражданина и бросить его за решетку!

Дежурный по отделению был очень спокойным человеком. Он сгреб все вещи Ковалевского в ящик стола (металлическая пластина тоже последовала туда), поднял на Сергея томный взгляд и ничего не ответил.

- Это безобразие! - воскликнул Сергей. - Мы живем в правовом государстве! Я буду жаловаться в Международный трибунал в Гааге! Вы нарушаете все конвенции по правам человека! Это полный беспредел!

Он вдруг увидел сидящего в соседней клетке лысого "дядю" с подозрительным лицом и руками, синими от наколок.

- Это точно, - кивнул тот. - Беспредел. Хватают людей, почем зря.

Сергей на миг остановился, заинтересовавшись надписями на его руках. Здесь были как старые наколки - "Тюрьма и партия едины!", "Брежнев главный авторитет страны", так и более свежие - "Пустите Кобзона в Америку!" и почему-то "Путин - наш президент!". Еще одна наколка, сделанная особняком от остальных, гласила: "Дрессировщик медведей".

Сергей перевел взгляд, осматриваясь. С трех сторон место заключения было обнесено решеткой, и только четвертую перекрывала стена с зарешеченным окном. Прямо перед входом в клетку на высоте человеческого роста располагался металлический стержень, напоминающий перекладину спортивного турника. Сергей некоторое время изучал стержень, не понимая его назначения. Затем опустил взгляд на дежурного и снова крикнул:

- Выпустите меня!

- У тебя нет документов! - объяснил милиционер. - Без документов - не имеем права.

- У меня их... это... потерял я документы. Но вы же можете позвонить в паспортный стол! Там подтвердят мою личность!

- Паспортный стол уже закрыт. А личность твою мы и так знаем. Ты Ванька Рябой.

- Это чудовищная ошибка!

- Ты - Ванька Рябой? - удивленно спросил "дядя" из соседней клетки, привставая. - Я много слышал о тебе! Надо же! Я сижу с Ванькой Рябым в соседней клетке!

- Я никакой не рябой! - бросив недовольный взгляд на соседа, крикнул дежурному Сергей. - Я - Сергей Ковалевский!