Клиффорд Саймак - Туда и обратно

— Думали ли вы об этом, сэр?

Саттон покачал головой.

— Нет. Совсем мало. У меня просто еще не было времени и возможности спокойно подумать. В этом что-то есть. Человек может это понять. Честно говоря, я иногда задумываюсь, как много еще человеческого осталось во мне.

— Насколько хорошо ты информирован об этом, Аш? — спросила Ева мягким голосом.

Саттон потер лоб.

— Достаточно, я полагаю. Я знаю о войне, которая ведется во времени, у меня два тела и два разума. Во всяком случае, у меня есть тело, которое может заменить человеческое, и такой же разум. Я знаю и на что я способен. Может, у меня есть и другие таланты, о которых я пока не знаю. В это надо как бы врасти. Каждая новая способность появляется с трудом.

— Мы не могли просто сказать тебе обо всем, — объяснила Ева. — Все было бы очень просто. Но ты бы не поверил нам. Когда дело идет о времени, нужно вмешиваться как можно меньше, ровно настолько, чтобы было достаточно для изменения событий в нужном направлении. Я пыталась предупредить тебя, Аш, понимаешь? Насколько осторожность позволяла мне.

Он кивнул головой.

— После того как я убил Бентона, ты сказала мне, что не видела меня в течение двадцати лет.

— Ты помнишь! Я была той самой маленькой девочкой в клетчатом переднике, когда ты ловил рыбу…

Он удивленно посмотрел на нее:

— Ты знала об этом? Это не было частью сна возле ДОМА ЗАГА?

— Вопрос определения, — проговорил Херкимер. — Для того чтобы вы могли признать в ней друга, человека, которого знали раньше, который был близок вам, она сделала это.

— Но это был сон!

— Это был сон ЗАГА — он один из нас. Его раса выиграет, если Судьба будет принадлежать каждому, а не только человеку.

Саттон произнес:

— Тревор слишком уверенно ведет себя, но он просто притворяется, а в действительности не убежден ни в чем, и я все время возвращаюсь к этой его фразе: «Идите и еще побейтесь головой о стену».

— Он пытается найти подход к вам, как к человеческому существу, — предположила Ева.

Саттон покачал головой.

— Я не думаю, что дело только в этом. Возможно, у него есть какой-то тайный план, который мы не разгадали.

Херкимер медленно заговорил:

— Мне это не нравится, сэр. Война постепенно затихает, и если мы не сумеем победить, то может случиться всякое.

— Если мы не сумеем победить? Я не понимаю.

— Мы не обязательно победим, сэр, — объяснил Херкимер. — Все, что от нас требуется, — это вести активную борьбу и не позволить ревизионистам уничтожить книгу, которую вы должны написать. С самого начала мы не пытались изменить хоть что-нибудь. Мы старались не позволить им внести изменения.

Саттон кивнул:

— С другой стороны, Тревор должен обязательно победить. Он должен уничтожить оригинал рукописи и обязан сделать все, чтобы предупредить ее написание или дискредитировать книгу настолько, что даже андроид ни во что не поверит.

— Вы правы, сэр, — согласился Херкимер. — Если он этого не сделает, то человеческая раса не будет располагать Судьбой только для своих нужд, не сможет заставить другие формы жизни поверить, что Судьба предназначена только для человека.

— И это все, что он хочет, — вставила Ева. — Он не желает получить Судьбу, поскольку ни один человек не поверит в нее так, как верит любой андроид. Для Тревора это лишь вопрос пропаганды… Ему нужно заставить человеческую расу поверить в то, что именно она предназначена владеть всей Вселенной. Он не успокоится до тех пор, пока не выполнит свою цель.

— До тех пор, — сказал Херкимер, — пока нам удается не допустить Тревора до этой цели, до ее достижения, мы считаем, что не побеждены. Ситуация настолько тонко сбалансирована, что любой новый подход с разных сторон может привести к очень серьезным последствиям. Новое оружие станет тем фактором, который обозначит победу либо поражение одной из сторон. Баланса уже не будет.

— У меня есть оружие, — проговорил Саттон. — Как раз такое оружие, которое способно нанести им поражение… Но нет никакой возможности использовать его.

Никто не задал ему вопроса вслух, но он ясно прочел его на их лицах.

— Есть только один экземпляр такого оружия, и ведь невозможно вести войну с одним-единственным пистолетом или с единственным экземпляром чего-нибудь другого.

Послышался звук быстрых шагов за углом дома. Обернувшись, они увидели андроида, бегущего к ним. Его одежда была покрыта пылью, а лицо раскраснелось. Он подошел и уставился на них, ухватившись за край стола.

— Они пытались остановить меня, — сказал он, тяжело дыша. Слова с трудом выходили из его рта. Это место окружено…

— Энджи, ты дурак, — резко выпалил Херкимер. — Зачем ты побежал прямо сюда? Они узнают…

— Они узнали о Колыбели… — выдавил из себя Энджи.

Херкимер быстро и резко поднялся. Стул, который он оттолкнул при этом, чуть не упал. Его лицо внезапно стало таким белым, что знак, вытатуированный на его лбу, стал заметен необычайно отчетливо.

— Они знают, где…

Энджи покачал головой.

— Нет, не где. Они просто узнали об этом. Только что. У нас есть еще время…

— Мы соберем все корабли, — предложил Херкимер. — Мы должны отозвать всех, кто дежурит в пунктах кризиса.

— Но мы не можем этого сделать! — крикнула Ева. — Это как раз то, чего они добиваются. Ведь это мешает им…

— Мы вынуждены это сделать, — печально произнес Херкимер. — У нас нет выбора. Если они уничтожат Колыбель…

— Херкимер, — обратилась к нему Ева, и было в ее неторопливых словах ледяное спокойствие. — Знак!

Энджи быстро повернулся к ней, затем шагнул в сторону. Рука Херкимера оказалась в кармане, и Энджи внезапно бросился к невысокой стене, отгораживающей дворик.

Нож в руке Херкимера блеснул на солнце и быстро превратился в крутящееся, сверкающее колесо, которое настигло убегающего андроида. Нож достал его прежде, чем он успел добежать до стены. Андроид упал на кучу тряпья. Нож, как увидел Саттон, почти по рукоятку погрузился в его шею.

45

— Вы заметили, сэр, — сказал Херкимер, что иногда какие-то мелочи, незначительные факторы играют большую роль в любых обстоятельствах. — Он коснулся тела убитого левой ногой. — Прекрасно, — продолжал он, — прекрасно задумано. За исключением того, что, прежде чем явиться к нам с этим сообщением, ему следовало покрыть свой знак лаком. Многие андроиды делают это, чтобы скрыть знак. Но очень редко им это удается. Через некоторое время знак снова становится заметным.

— Но что это за лакировка? — спросил Саттон.