Сергей Кутергин - Огонь на поражение (Атомный шантаж)

- Морская пехота. Я - сержант Саундов, со мной ефрейтор Мамедов. Мы с верфи...

- Что там у вас случилось? Мы на верфь как раз и направляемся.

- Нападение террористов. Угнана подводная лодка.

- Что? - внезапно осипшим голосом переспросил Баконин. И, справившись с голосом, продолжил: - Садитесь на заднее сиденье, доложите по всей форме.

Морпехи забрались в машину, потеснив Тарасова, и сбросили на пол бронежилеты.

- С этим вы опоздали,- презрительно сказал Саундов.

- Сержант, доложите обстановку на верфи! - приказал Баконин, хватаясь за рацию и оборачиваясь назад. И только сейчас он заметил, что Саундов несколько неестественно держит правую руку. Присмотревшись, капитатан понял, что рукав распорот снизу до локтя и в этот разрез видна повязка - кусок некогда белой тряпки, ставший теперь коричневым от крови и грязи. После перевязки сержант снова застегнул пуговицу на рукаве, поэтому, если смотреть невнимательно, его форма казалась в полном порядке. Но Баконин деталей не yпyскал, и в настоящий момент жалел, что так резко говорил с этими ребятами.

- Товарищ капитан, разрешите доложить,- по тону сержанта чувствовалось, что ему наплевать на все формы и он откровенно издевается, но никто из капитанов решил не обращать на это внимания,- группа неустановленных лиц численностью более тридцати человек, вооруженные оружием заграничного производства, сегодня ночью прибыла на верфь на машинах опять-таки заграничного производства, совершила нападение на полуроту охранения и угнала атомную подводную лодку. Потери личного состава обороняющейся стороны - сорок человек убитыми, семеро ранены.

Неожиданно сержант перешел на нормальный тон и продолжил:

- И из этих семерых - трое очень тяжело. Они там умирают, пока мы тут лясы точим. Мы за помощью шли... Капитан, вызови скорую.

Баконин перебросил трубку радиотелефона Орлову и газанул, срывая машину с места:

- Сообщи в управление. У нас там Света на связи должна быть.

- Догадываюсь,- ухмыльнулся его друг. И продолжил в трубку:

- Алло, Света, Орлов на проводе... Да жив твой Петенька, жив, не волнуйся... Да нет, мы еще не доехали, свидетелей по дороге обнаружили... Он за рулем, никак отвлечься не может... Да, так тут такое дело - объявляй красную тревогу!.. Да-да, и в вашей конторе и в нашей... Неустановленные пока лица угнали подводную лодку... Света, я на работе не шучу! И пусть еще скорую помощь срочно на верфь шлют, не менее трех машин.

- Еще бы наше руководство в известность поставить,- произнес с заднего сиденья Саундов. Орлов ответил ему кивком головы:

- Да, еще и военным сообщи... Да, и раненные, и убитые... Ладно, по тому как наш милицейский джигит гонит, мы уже через пару минут приедем. На месте мы из машины выйдем, так что если на вызовы отвечать не будем - не волнуйтесь. Как осмотримся - доложим... Конец связи.

Орлов положил трубку и обернулся к морпехам:

- Будем надеятся, что врачи к вашим друзьям успеют. Так вы думаете, что это были иностранцы, раз оружие заграничное?

- А хрен его знает, капитан. Кабы они хоть словечком с нами обмолвились, а то ведь только пулями. И причем - выстрелов и не слышно было за стонами наших ребят. Похоже они глушителями пользовались.

- А ничего странного не заметили?

- Заметил, капитан. Голову поднять нельзя было - вот что я заметил. Я уж как-никак "дед", да и один из первых бойцов у нас в части, но до такого уровня мастерства, как у этих ребят, мне не знаю сколько еще тренироваться,- Орлов заметил, что Саундов не хвастает, говоря о себе, а старается наиболее точно описать происходящее. Этот сержант нравился ему все больше и больше. А тот все говорил:

- ...Любая погрешность с нашей стороны приводила к потере бойцов. А они по базе, как нож по маслу гуляли. Никогда не верил в ниндзя, а теперь думаю - зря, есть такие люди!

- Ну а вы, ефрейтор, что добавите?

- Не знаю... темно было. Меня вот Ваня повалил, спас, мы отступали... катера вызвали... а еще... не знаю. Страшно очень.

- Ладно, капитан, не мучь парня,- выручил мямлющего Мамедова Саундов,- он еще салага. Главное - сам жив, и штаны сухие! А остальное с опытом придет.

В этот момент Баконин остановил машину у ворот верфи и засигналил. Поэтому его другу пришлось прервать расспросы.

- Не сигналь, никто не ответит,- сказал сержант. Морпехи уже выбирались из машины,- пойдем, тут слева дырка в заборе есть.

По узкой тропинке вдоль забора пришлось идти гуськом. Первыми шли морские пехотинцы, уже знавшие эту дорогу, за ними - Орлов, Баконин и Тарасов. Баконин обратил внимание, что младший сержант постоянно оглядывается назад. Сначала он подумал, что его подчиненный трусит и запоминает путь к отступлению, но случайно перехватив осуждающий взгляд, предназначенный ему, все понял и чуть было не рассмеялся. Тарасов был хозяином, ценящим во всем порядок. И теперь он волновался, что "Волга" брошена незапертой, да еще и с ключами в замке зажигания. А того, что дело происходит ночью в абсолютно безлюдном месте, он не замечал. Мало ли какие случайности бывают! А у них только одна связь с центром - рация в машине.

Разобравшись в настроениях милиционера, Баконин переключился на идущего впереди Орлова.

- Петь, а что это за непорядок у вас в конторе? На стратегическом объекте в заборе дырка!

- Эх, если бы нам эти дырки не были нужны, давно бы их все заделали!

- Вам - дырки в заборах? Ты меня за дурака держишь или так глупо выкручиваешься?

Орлов обернулся и бросил злой взгляд на друга:

- Слушай, я твои служебные тайны не выпытываю! И ты не лезь! Я тебе правду сказал, только не надо выяснять подробности...

Сконфуженный Баконин замолчал. Как-то все неудачно складывалось. Вот идут они втроем на задание, а оба его спутника им недовольны. И как, спрашивается, в таких условиях работать?

Дырку образовывали две отошедшие друг от друга бетонные плиты. Она оказалась настолько широкой, что все прошли без проблем, только Тарасову в его бронежилете пришлось протискиваться боком. В какой-то момент казалось, что он зацепится каким-нибудь из кармашков броника за плиту и застрянет намертво. Но он, попыхтев, выбрался из этой западни.

Пехотинцы двинулись быстрым шагом к одному из зданий, и все поспешили за ними. Баконин сперва долго выбирал, куда ему наступать, чтобы не затоптать следы на месте преступления и осуждающе смотрел остальным вслед. Но потом увидел, что он сильно отстал, и сообразил, что никто не станет его заставлять воспроизводить в деталях бой между без малого сотней человек. И припустился догонять остальных по прямой, разве что огибая пятна крови, щедро разбросанные по территории базы.

Непонятно, чем был большой зал, в который они попали, войдя в здание. Может в штормовую погоду его использовали, как плац, а может расставляли лавки, придвинутые сейчас к стене, и какой-нибудь рядовой-киномеханик крутил уставшим от смены рабочим верфи американский боевик для поднятия настроения. Но сейчас в глаза бросалась пустота. И эта пустота делила зал на две неравные части: по правой стене лежали тела убитых, много, слишком много; слева на сдвинутых к стене лавочках ютились те, кто остался в живых. Трое тяжелораненных лежали: двое были без сознания, третий громко стонал, но все они еще были живы. Вокруг них скучились прочие выжившие.