Артур Кларк - Око времени

Люди встречались редко, а вот Очи попадались постоянно. Блестящие шары висели на всем протяжении вдоль побережья, словно фонари, встречались они и вдалеке от берега.

Большинство людей на них не обращали никакого внимания, но взгляд Бисезы они просто-таки приковывали к себе. Если бы Око вдруг появилось в прежнем мире – ну, повисло бы, скажем, над излюбленным местечком фанатов НЛО, то бишь над лужайкой перед Белым домом, – то это было бы из ряда вон выходящее событие, сенсация века. А здесь мало кто даже хотел говорить об этом. Явное исключение представлял собой Евмен. Он, завидев очередное Око, подбоченивался и смотрел на блестящий шар так, словно был готов вызвать его на поединок.

Несмотря на все тяготы похода, у Редди с каждым днем настроение становилось все лучше. Когда получалось, он что-то писал в блокноте мелким-мелким почерком, поскольку экономил бумагу. И еще он то и дело размышлял о положении дел в мире, изливая свои соображения на любого, кто готов был слушать.

– Нам не следует останавливаться на Вавилоне, – говорил он. Он, Бисеза, Абдыкадыр, Джош, Кейси и Сесил де Морган сидели под навесом на офицерском корабле; дождь барабанил по навесу, капли шипели, падая на поверхность моря. – Нам нужно двигаться дальше – к примеру, неплохо было бы пройтись по Иудее. Задумайся над этим, Бисеза! Эфирный глаз вашего космического корабля сумел разглядеть там разрозненные поселения, несколько струек дыма. А что, если это дома? Что, если прямо сейчас там родился Иисус, если Он только-только сделал первый вдох? Понимаете – мы ведь тогда будем совсем как десять тысяч волхвов, идущих за неведомой звездой.

– А еще есть Мекка, – сухо напомнил Абдыкадыр. Редди развел руками и горячо проговорил:

– Хорошо, давайте будем экуменистами! Бисеза осведомилась:

– Значит, несмотря на то что происхождение у тебя не самое однородное, ты в конце концов стал христианином, Редди[23]?

Он провел рукой по усам.

– Скажем так, Бисеза. Я верю в Бога. Насчет Троицы не очень уверен. Не могу принять идею вечного проклятия, но воздаяние за грехи какое-то быть должно. –Он улыбнулся. – Я говорю совсем как методист! Мой отец был бы доволен. Как бы то ни было, я был бы счастлив встретиться с парнем, с которого все это началось. А Джош сказал:

– Поосторожнее с желаниями, Редди. Мы ведь странствуем не по какому-то там громадному музею. Допустим, ты найдешь в Иудее Христа. А если нет? И вообще это маловероятно. Гораздо вероятнее, что тот кусок Иудеи, который мы найдем здесь, вырван из времени до Рождества Христова.

– Я родился после Воплощения, – решительно заявил Редди. – В этом сомнений нет. И если бы я мог воскресить одного за другим своих пращуров, я мог бы проверить и подтвердить этот факт.

– Верно, – кивнул Джош. – Но ты теперь уже не находишься в той истории, где жили твои деды, Редди. Что, если здесь Христос не воплотился? Тогда ты – спасенный человек в мире язычников. Кто ты – Вергилий или Данте?

– Я… гм-м-м… – Редди умолк, нахмурил кустистые брови. – Да, тут нужен более опытный богослов, нежели я. Можно пойти в обход. Надо разыскать Августина или Фому Аквинского[24] и спросить у них, что они думают об этом. А ты что скажешь, Абдыкадыр? Что, если здесь не окажется Мекки? Что, если еще не родился Мухаммед?

Абдыкадыр ответил:

– Ислам не связан со временем, как и христианство. Остается истинным товид – на Мире, как и на Земле, в прошлом, как и в будущем, нет богов, кроме единого Бога, и всякая частица Вселенной, каждый листочек на каждом дереве, есть выражение Его извечного бытия. А Коран – это истинное слово Бога, как в этом мире, так и в любом другом, независимо от того, существует ли здесь Пророк, через которого это слово будет передано.

Джош кивнул.

– Утешающая точка зрения.

– As salam alaikum, – отозвался Абдыкадыр.

– Но на самом деле все может быть еще сложнее, – заметила Бисеза. – Не забывайте о том, что Мир скроен из кусков, вырванных из разных эпох. Он как лоскутное одеяло, и эта «лоскутность» в полной мере относится как к Мекке, так и к Иудее. Возможно, есть участки страны, взятые из времен до рождения Христа, а есть и более поздние, по земле которых Он некогда ступал. Так относится ли Воплощение к этой Вселенной или нет?

Редди воскликнул:

– Как же все это странно! Скажем так: каждому из нас дано прожить примерно двадцать пять тысяч дней. Может быть, мы тоже состоим из кусочков – может быть, из наших жизней тоже вырезаны дни, как квадратики из шотландки? – Он махнул рукой и указал на пепельно-серое небо. – А вдруг где-то обитают двадцать пять тысяч Редди и каждый собирает себя по кусочку?

– Лично мне достаточно одного из этих занудных болтунов, – проворчал Кейси и этой фразой внес первую лепту в дискуссию.

Высказавшись, он сделал порядочный глоток из бурдюка с вином, разбавленным водой.

Сесил де Морган внимательно слушал разговор и почти все время молчал. Бисеза знала о том, что он близко сошелся с секретарем Александра, Евменом. Наверняка он передаст все эти соображения своему новому приятелю и коллеге. У обоих имелись собственные интересы: Евмена занимало соперничество с другими приближенными Александра – в особенности Гефестионом, а Сесил, по своему обыкновению, подыгрывал и тем, и этим. Правда, об этом знали все и каждый. Но Бисеза не видела ничего плохого в том, что Сесил передаст подробности этого разговора Евмену. То, о чем шла речь, было очень важно для всех.

Флот продолжал плавание.

25

Храм

Когда монголы уходили со стоянки, первым делом нужно было заарканить лошадей.

Монгольские лошади жили в полудиком состоянии. Им позволялось бродить по степи до тех пор, пока в конях не возникало нужды. Вот и теперь в степь были высланы гонцы, и через день по равнине к большому городу, составленному из юрт, мчались табуны лошадей. Люди заранее встали полукольцом, держа в руках шесты с арканами на конце. А лошади, словно бы понимая, что их ждет путь в несколько тысяч километров, дерзко вставали на дыбы и ожесточенно лягались. Но стоило их поймать, они стоически давали себя увести.

Николай думал о том, как это типично для монгольского нецивилизованного образа жизни: даже величайший поход должен был начинаться с родео.

После того как нужное число лошадей заарканили и привязали, дальнейшие приготовления к походу происходили быстро. Большую часть юрт сняли и уложили на повозки или на спины вьючных животных, но некоторые большие юрты, включая и те, которые составляли ханский «дворец», погрузили на телеги с широким дном, в которые запрягли по несколько быков. Взяли с собой и посадочную капсулу «Союза». Ее раньше привезли сюда из деревни Скакатая. Коля догадывался, что для того, чтобы оторвать капсулу от земли и поднять, использовали осадную башню. Стоящая на большой телеге и привязанная к ней веревками, сплетенными из конского волоса, капсула походила на металлическую юрту.