Петр Крамер - Небесный механик

Еще бы, сидеть и стоять в кабине – разные вещи. Пусть биплан летит не слишком высоко, но все-таки летит. Гепард оглянулся, крикнул что-то ободряющее и вновь уставился вперед. Аскольд успокоил дыхание, глядя, как нервно подрагивают пальцы, решительно взялся за опорные ручки и снова поднялся с сиденья. Постоял, привыкая к набегающему потоку и пространству вокруг, и только после этого двинулся вперед.

До крыла из его кабины было два шага, но в воздухе да на скорости эти шаги казались невероятно сложными. Он с трудом перебрался через разбитый пулей стеклянный козырек своей кабины и, вцепившись в плечи Гепарда, продвинулся еще немного вперед. Переведя дух, ухватился за покрытый каучуковым уплотнителем край, оттолкнулся ногами, сместившись в сторону, и повис вдоль борта, отклоняясь назад под набегавшим потоком, поставив ноги на крыло.

Гепард не дал ему соскользнуть – вцепился в руку и подтолкнул в спину.

Уф… Аскольд растянулся на крыле, чувствуя, как колотится сердце в груди. Половина пути пройдена, теперь надо достать револьвер, свеситься с переднего края и отстрелить треклятую стойку с колесом.

Скорость биплана заметно упала – Гепард убавил газ, облегчая задачу Аскольду, который с удивлением отметил, что мотор заработал ровнее и перестал чихать. Он достал револьвер, рывком передвинулся к переднему краю плоскости и замер, потому что самолет провалился в воздушную яму и начал раскачиваться.

Ясно, они поменяли высоту и угодили под боковой ветер. Аскольд оглянулся на Гепарда, качнул рукой с револьвером вверх, давая понять, что надо подняться выше. Капитан кивнул, дождался, пока Аскольд вновь уляжется на крыле, и плавно вернулся на прежнюю высоту.

Болтанка прекратилась, перестал полоскаться на ветру страховочный ремень, связывавший Аскольда с кабиной. Теперь можно и пострелять. Он перегнулся через край, но не выстрелил. На линии огня, прямо за узлом, на котором держалось шасси, находились две дополнительные емкости с топливом. Когда он стрелял по шасси из кабины, емкости не мешали, потому что висели в точности под ним. Но теперь, улучшив позицию, он может случайно всадить пулю в бензобаки и взорвать самолет.

«В чем дело?» – прочитал он по губам Гепарда. Услышать командира, когда почти над ухом гудит пропеллер, было невозможно. Аскольд, сидя на плоскости, покачал головой и жестами объяснил, что теперь ляжет ногами против движения самолета.

Капитан кивнул, Аскольд переместился на крыле и, вновь свесившись, выстрелил почти в упор по злополучной стойке.

Пуля с щелчком ударила в крепежный узел, сбив шляпку болта. Стойка шасси задрожала, заходила ходуном. Аскольд с силой ударил по ней рукояткой револьвера и едва не сорвался вслед за слетевшей с крепления конструкцией. Ухватившись за распорку между крыльями, он медленно встал и приблизил лицо к Гепарду.

– Двигатель, командир!

Пилот помотал головой – мол, не понимаю.

– Я говорю, двигатель стал работать ровней! Сколько оборотов сейчас держите? Какая скорость?

До Гепарда наконец дошло. Он уставился на приборы. Аскольд похлопал его по плечу и полез на фюзеляж.

Перебраться назад оказалось сложнее, чем спуститься на крыло. Страховочный ремень неудачно перехлестнуло через разбитый козырек – Аскольд не догадался заранее выбрать ленту. Основная часть ее теперь петлей полоскалась на ветру, а короткий выпуск, засевший в козырьке, пригвоздил Аскольда на пятачке между кабинами.

Его сапоги лежали на плечах Гепарда, сам он стоял на коленях, задом к пропеллеру, и пытался выдернуть ремень, застрявший в сколе на стекле. В принципе, ремень можно обрезать и, продвинувшись всего на шаг, оказаться в кабине, но у Аскольда были не столь крепкие нервы, чтобы так поступить. Он громко ругался, кляня наемников, чья пуля разбила стекло, и пытался вырваться из ловушки.

Сбоку мелькнула тень – Аскольд не сразу обратил внимание. Что-то крикнул Гепард. Раздался стук, хруст, пронзительный визг, а может, хрип. По спине смачно хлопнуло, и в штурманскую кабину кувырком влетел пеликан.

Аскольд вытаращился на него, а птица – на человека, разевая огромный клюв с мешком-перепонкой снизу. И тут, не удержавшись на фюзеляже, Аскольд с воплем съехал в пустоту и повис вдоль борта.

Стая сородичей незваного гостя, заставившего Гепарда дернуть ручку-штурвал, осталась позади. И пеликан, оказавшийся в кабине, явно собирался к ним присоединиться: он дергался, копошась на сиденье, щелкал клювом и пытался взлететь, но запутался в ремнях и пронзительно верещал, перекрывая шум мотора. Аскольд судорожно болтал ногами в воздухе, машинально ища опору. Руки его вцепились в каучуковую закраину, но раненое плечо напомнило о себе в неподходящий момент и толком подтянуться не получилось.

– Дер… сь, сы… ок! – раздалось над головой.

Гепард взмахнул рукой, кистью изображая самолет.

– Сейчас я накренюсь на левый борт! Если понял, кивни!

Аскольд закивал как заведенный – чего капитан тянет, давно пора положить биплан на левый борт.

Самолет накренился на крыло. У Аскольда захватило дух, перед лицом щелкнул клюв перепуганной птицы, и он сумел забросить ногу в кабину.

Гепард оглянулся, начал постепенно выравнивать самолет, чтобы Аскольд забрался-таки на сиденье. Но быстро влезть мешала взбесившаяся птица, дважды ткнувшая его клювом в лицо.

Разозлившись, Аскольд огрел кулаком пеликана по голове и придавил собой, ввалившись наконец в кабину.

Фу-х, проклятые птицы! Он ухватил пеликана за шею, слегка придушил, высвободил запутавшееся крыло и со злостью вышвырнул за борт, получив напоследок клювом по носу.

Ничего себе приключение! Кому рассказать – не поверят. Он быстро подсоединил к переговорному устройству шлемофон и попросил Гепарда не совершать крутых маневров, потому что не пристегнут. Услышав «добро» в ответ, начал распутывать ремни.

Вскоре он кое-как пристегнулся – вышло не бог весть что, но хоть какая-то страховка. Особенно если учесть предстоящее приземление на брюхо.

– Как ты, сынок? – поинтересовался Гепард.

– В порядке, – мрачно ответил Аскольд, вертя в руке длинное белое перо, оставленное на память пеликаном, и перешел к делу.

Они избавились от шасси, двигатель, хоть и не на крейсерской скорости, но вроде бы держал обороты. Гепард согласился с предложением продолжить полет и добраться до финиша, где он лично предупредит президента Франции об опасности.

Пусть они придут в хвосте, но все-таки достигнут цели. А цель должна оправдывать средства. Зря, что ли, Аскольд столько раз рисковал?