Алексей Бессонов - Концепция лжи

– С ума сойти, – пробормотал Макрицкий, не в силах оторвать от дисплея глаз. – Да если б я прикоснулся хотя бы к массин-ру, не говоря уже про тровоорта, то блевал бы потом дней десять. Немыслимо… ты посмотри – э т о т, он ведь тоже улыбается по-своему! Я, правда, сперва подумал, что он нашего захватил – у того ведь пушки нет, но потом…

– Сперва многие так думают, – кивнул Мельник. – Этот снимок как уже только не анализировали! Во-первых, это не Земля. Конечно, нарисовать можно что угодно, но если принять за данность, что мы имеем дело с совершенно обыкновенным «фото на память», то это точно. Не Земля… а анализ физиономии нашего сотоварища показывает, что он действительно лыбится во весь рот, ему хорошо, и весьма вероятно, что он слегка пьян.

– Что у этого кренделя на шее? – перебил его Леон. – Уж очень похоже на некий компонент индивидуальной дыхательной системы.

– Или на компонент системы связи, – пожал плечами Антон. – Или на амулет от дорогой далекой мамочки. Сейчас же он дышит без него? То, что на поясе у него пушка – это почти наверняка. А хрень на шее – тут мнения, как говорится, разделились. Ладно. Хватит таращиться, а то глаза вылезут.

– Слушай, налей-ка мне еще, – попросил Леон. – И кондеру оборотов добавь.

– Что, тяжко? – осклабился Мельник. – То-то… скажи, оно симпатичное до одури? С таким действительно хочется дружить, а? Так может, они действительно не хозяева вовсе, а друзья? А теперь представь, что работает их агентура не за страх вовсе, и не за блага вроде турне в такие вот райские местечки, а из привязанности, из осознания некоей общности судеб? Психологи чуть с ума не свихнулись, прикидывая, какие эмоции у человека могут появиться в процессе какой-либо совместной деятельности с такими вот клоунами. Смотри – похоже, они мельче нас. Да, возможно, это очень молодой или просто низкорослый экземпляр, но берем пока то что есть. Мельче – уже воспринимается как детеныш. В какой-то степени. Что говорят нам наши инстинкты про детенышей? Во-во… Дальше – вся эта не то игрушечность, не то зверюшечность – а психологи сказали, что если такая зверюшка окажется просто партнером по созидательному, извините, труду – это одно, а вот если она не дай боже, верный и надежный соратник в бою – все, не разлей вода. Точнее, за такого друга в огонь и в воду без размышлений.

– Интересно, а в таком случае как они воспринимают нас?

– Без комментариев, – развел руками Мельник. – Мы даже не знаем, что это такое – млекопитающее, рептилия или вообще какое-нибудь сумчатое, размножающееся почкованием. Судя по строению челюстей, это хищник, в процессе эволюции перешедший ко всеядному образу жизни. Зачем ему лишние руки – вот это загадка.

– Возможно, его предки лазили по деревьям.

– Возможно, но на деревья-то они залезли с поверхности, не так ли? У него есть одна странность в строении тела, не поддающаяся никакому логическому анализу. Один немец, крутивший его проекции и так и эдак, безапелляционно заявил, что предки нашего приятеля никогда на шести лапах не бегали. То есть они изначально были четырехрукие и двуногие прямоходящие. Такую эволюцию представить невозможно, любая жизнь идет из океанов, и идет она, как ты помнишь, ползком.

– То есть этот товарищ может быть результатом генетической модификации?

– Под что его модифицировали? Лишние руки добавили, а ненужное не убрали? Зачем ему оставили мех – если это мех, конечно. На хрена выступающие уши? И самое интересное – на руки его смотрел?

– Да-а… слушай, действительно… мне показалось, что между пальцев у него крохотные перепонки. Но более заметные чем наши, рудиментарные.

– Да хрен с ними, с перепонками, может, они вышли из воды позже нас – у него пальцы с шестью суставами.

– Ну, это еще ни о чем не говорит.

– А вот кое-кто считает, что говорит. По мнению того же немца, его руки универсальнее наших на порядок. Для чего? Сплошные несоответствия, не так ли? В общем, странная фактура, ни в законы природы не лезет, ни в наши представления о направлениях генетических модификаций. Ну, ладно, – Мельник залпом допил свой коньяк и убрал бутылку с глаз долой. – Сегодня иди домой отсыпайся, да и завтра раньше двенадцати дела у нас не будет. К часу должен подъехать наш друг Артюхин, там и посмотрим, почем у него заливная рыба. Пока иди… а то, боюсь, я опять с тобой загуляю.

Приехав домой, Леон наскоро перекусил и сел на балконе с сигарой. Ветер был уже прохладным, вот-вот начнется ранняя в этих широтах осень: поежившись, он вернулся в комнату, чтобы набросить на плечи халат и вдруг подумал о том, что осени как таковой он не видел уже несколько лет. Экспедиции «Галилео» предшествовали тренировки на довольно убогой базе НАСА во Флориде, пришедшиеся как раз на сентябрь-октябрь, на Землю он вернулся уже зимой, и вот – наконец. Скоро мокрый ветер погонит по тротуарам желтую листву…

Леон уселся в шезлонг, щелкнул зажигалкой и посмотрел на небо. Они где-то там, сказал он себе. Лисята с пушками на поясах. И у них есть планеты землеподобного типа, на которых хомо может чувствовать себя весьма недурно. Или – там, на странном выпуклом снимке, это их родина? Потрясение, которое он ощутил в кабинете Мельника, уже отступило, и теперь он мог анализировать увиденное без излишних эмоций. Хотя, конечно… если вдруг представить себе, что тот снимок будет опубликован на любой из официальных лент, ни о каком Договоре не придется и думать. Он вызовет шок… вместо тровоортов, внешность которых вызывает у людей глубокое отвращение – а что же еще можно испытывать, глядя на двухметровую жабу с огромным рогом посреди морщинистого землисто-серого лба? – настоящие друзья. Умные, дерзкие, наверняка во многом похожие на нас, и главное – способные на привязанность, что явственно следует из этого самого снимка.

Или его действительно кто-то подбросил?

Но тогда – зачем? Леон вполне готов был поверить в непостижимые происки темного чуждого разума, если бы не рука, протянутая ему там, среди развалин секретной лаборатории на безымянном астероиде. Теперь он знал, что спасли их люди, хомо сапиенс, невесть как оказавшиеся в нужном месте в нужное же время, и о судьбе Люси Ковач беспокоиться не стоит. Сейчас она, наверное, мчится на огромном звездолете этих загадочных четырехруких «лисят», или загорает на одном из чудесных пляжей под густо-синим, будто нарисованным, небом.

И все-таки, почему они здесь? Как там говорил Мельник – махина размером с пол-Москвы?.. корабль, постоянно находящийся в Солнечной системе для обеспечения агентуры? Дороговатое выходит удовольствие, хотя, конечно, какое понятие мы можем иметь об их ресурсах? Может, для них держать без движения такой стационар – «карманные расходы»!