Олег Синицын - Спецхранилище. Второе пришествие

Бульвум спустился с пригорка, перемещая внимание на пехоту. Короткое движение головы - и нападавших раскидало как резиновые мячи. Сменив магазин, я выскочил из укрытия и с отчаянным криком принялся расстреливать тех, кто пытался подняться на ноги. Бульвум со своего фланга душил их и ломал им шеи. Вскоре все было кончено.

…Не обнаружив возле себя Степана Макарыча, я вернулся за укрепление. Там я его и нашел. Дед стоял на коленях, привалившись грудью к трубам, уронив голову на ружье. В спине чернело отверстие от прошедшего навылет луча. Я не видел, когда он поймал этот раскаленный пучок, видимо, в какой-то момент нашей перестрелки с пехотой. Твою неваляху, оставалось чуть-чуть до победы! Дед не дотянул до нее совсем немного.

Он пришел, помог мне обрести свободу и тихо ушел.

Стало тесно в груди.

Задрав голову к небу, я сделал несколько судорожных глотков дымного воздуха, затем наклонился к Степану Макарычу и закрыл ему глаза.

- Спасибо, дед, за все. Спи спокойно.

Колонна из двух машин, тянущих за собой клетки с людьми, двигалась медленно, так что мы с Бульвумом без труда нагнали ее. Двое красноглазых, выпрыгнувших из кабин, встретили нас залпом ручных бластеров. Припав на одно колено, я открыл ответный огонь, а мой спутник ударил по ним телекинезом. Совместными усилиями высокие фигуры зверюг были сломаны, словно спички.

Добравшись до первой клетки, я сбил выстрелом замок. Изнутри повалил народ, усталый, продрогший, в рванине, но безумный от счастья и с радостными слезами в глазах. Мужчины, женщины, старики, дети. Незнакомые люди принялись хватать меня за плечи, обнимать, горячо благодарить за спасение. Какая-то женщина, очевидно из поселка, едва не задушила в объятиях маленького Бульвума. Не оценив человеческого порыва, ферг испуганно шарахнулся от нее. Хорошо, не двинул телекинезом. Впрочем, не мог - прекрасно понимает, кто свои, а кто нет.

Я с трудом выбрался из многочисленных рук, желающих дотронуться до меня - нужно было открыть вторую клетку. Сквозь ее прутья выглядывали знакомые лица: Антон, Кирюха, маленький Прокофьев, Любовь Андреевна. Едва распахнулась дверца, психолог первой бросилась мне на шею.

- Я верила, Валера! - говорила она, захлебываясь плачем. - Я верила в вас! Я почему-то знала, что если кто освободит нас, то это непременно будете вы! Вы не представляете, что мы пережили!

- Все позади, Любовь Андреевна, - утешал я ее. - Я рад, что с вами все в порядке… А вот ваш замечательный свитер эти гады разрезали на куски. Но, будьте уверены, они сполна поплатились за свое злодеяние.

- Да бог с ним, свитером! - засмеявшись, махнула она рукой. - Я вам новый свяжу! Вы на всю жизнь будете обеспечены свитерами! У вас будет столько свитеров, что шкафов в доме не хватит!

И она снова заплакала.

Кто-то толкнул меня плечом. Толкнул без обиды, по-дружески. Кирюха. Я стиснул его в объятиях.

- У меня не получилось, - виновато пробормотал он.

- Все равно, ты поступил правильно.

Я хлопнул по протянутой ладони Антона: он успел вооружиться бластером одного из стражей и зорко поглядывал по сторонам. Это правильно, нельзя нам расслабляться.

- Штильмана кто-нибудь видел? - поинтересовался я. Несколько человек, знающих ученого, отрицательно покачали головами. - Любовь Андреевна, вы видели Штильмана?

- Нет, - ответила она.

Интересно, где прячется эта падаль? Просто хотелось лично с ним побеседовать, как мужчина с мужчиной, с глазу на глаз. Я надеялся, что его тоже кинут в клетку, но ему, видимо, как перебежчику и предателю, предоставили более комфортабельные условия. Ладно, сейчас некогда о нем думать.

- Не знаете, что с моим дядькой? - спросил Кирюха.

Я вытер запястьем губы, хотя они из без того были сухими.

- Твой дядька, Кирилл, пал смертью храбрых. Если б не он, меня бы здесь не было.

Кирюха опустил голову.

- Нас хотели казнить! - воскликнул кто-то.

- Точно! - подхватили остальные. - Вдруг всех собрали и повезли туда. - Несколько протянутых рук указали на куб, чернеющий у основания склона.

Казнить, хм… Люди в клетках должны были послужить питательным бульоном для первичного размножения "плесени". Значит, на верхних ярусах точно не было капсулы, ее переместили в распадок. В качестве стартовой точки распространения заразы по территориям Земли это место удачнее корабельного отсека. Склоны хребта и сопки здесь раздвигались, выводя прямо на таежные просторы. Не-ет, Клюв точно меня дурил. Ради торжественной церемонии открытия капсулы избранные даже оперативно возвели этот куб. С местом сегодняшнего нахождения капсулы все было ясно. Я не понимал другого: каким образом "плесень" попадет в "перекресток миров", из которого она должна распространиться по остальным планетам. Вероятно, где-то поблизости стоит ракета, готовая туда отправиться.

Очень надеюсь, что стартовать ей не придется.

Я не знал, сколько времени у нас осталось, и боялся, как бы пришельцы не открыли капсулу раньше срока.

Нужно торопиться.

- Бульвум! - Я покрутил головой в поисках своего спутника. - Бульвум, ты где? Ты мне нужен…

Серая копошащаяся фигура нашлась позади кабины тягача. Я подошел ближе и обнаружил в кузове длинный обтекаемый контейнер. Бульвум уже свернул с него крышку, открыв наполненные льдом внутренности… Долю секунды я вспоминал, где мне довелось видеть эту голубоватую, слегка изогнутую хрустальную поверхность, а затем разглядел под ней серый лик. Он чем-то напоминал моего спутника, только черты были мягче и приятнее.

Бульвум печально склонился над своей копией.

Значит, вот как!

Десять тысяч лет назад на корабле, доставившем на Землю "плесень", ферг находился не один. С ним была девушка. Вероятнее всего, возлюбленная, иначе как объяснить страсть, с которой он стремился к пещере. Я не знаю причины, по которой он оставил криокамеру с ее телом там же, где и капсулу, хранящую смертоносный организм; возможно, на родине фергской девушке угрожала опасность, и он прятал две самые ценные для него вещи. Я не знаю, что произошло десять тысяч лет назад. Я только знаю, что Бульвум и эта девушка - последние представители расы, чья родная планета превратилась в облако космической пыли. Возможно, они станут Адамом и Евой, который возродят погибшую цивилизацию.

Он поднял на меня большие глаза. Потом указал ими туда, где склоны сопки и хребта расходились, образуя выход в тайгу. Я понял. Он хотел во что бы то ни стало увезти контейнер подальше от распадка.

- Значит, здесь нам придется расстаться, Бульвумчик, - с грустью заключил я. - Кирилл! Антон!

Ускутские мужики направились ко мне быстрым шагом. Пока они шли, Бульвум извлек из контейнера прибор, по внешнему виду напоминающий портативный видеопроектор. Пришелец повертел находку в руках, бегло осматривая. Вернул на прежнее место и спрыгнул на землю.