Сергей Лукьяненко - Чистовик

— Наверное, — согласился я.

Как странно, как нелепо и смешно, что из всей великой русской литературы, из всех изданных в России книг сохранился не Толстой или Пушкин, не собрание ленинских статей или учебник физики, а кулинарная книга! Обычная кулинарная книга… Хотя если разобраться, то ничего удивительного. Именно хорошие кулинарные книги печатают на гладкой, толстой, прочной бумаге, чтобы не разбухали от влаги, меньше пачкались жирными пальцами, терпели свое пребывание на кухне среди баночек специй и полотенец. Если у вас дома есть кулинарная книга, по которой вы часто готовите, то где она лежит? В книжном шкафу? Да не смешите меня…

И я вдруг четко, со всей ясностью понял то, к чему подспудно уже был готов.

Это не просто другой мир.

Это будущее.

Это наше будущее.

Радиоактивные пустыни, горящая земля, затянутое тучами небо, руины городов, окопавшиеся на островах остатки цивилизации — это моя Земля.

Вот он какой, мир функционалов.

— У нас есть целая полка книг на этом языке, — сказала девушка. — И еще на всяких мертвых языках… в спецхране наверху.

Ей явно хотелось притащить сюда гору книг, вывалить (нет, не вывалить — бережно положить на стол) и усадить меня читать. Читать, читать и читать… переводить, объяснять, подсказывать. Что такое гвоздика, что такое сюртук, что такое гламур, что такое дефолт, что такое загрязнение окружающей среды, что такое война, что такое коррупция…

— Может быть, потом, — ответил я на невысказанный вопрос. — Мне бы хотелось… хотелось прочитать что-то по истории.

— Вы откуда? — негромко спросила девушка. Она и так говорила тихо, привыкла к этому среди библиотечных шкафов. А сейчас вообще перешла почти на шепот.

— Издалека. Очень издалека. Не спрашивайте.

Она задумчиво кивнула, словно эти слова ей все объяснили. Поднялась.

— Идите за мной…

Мы прошли рядами книжных шкафов, сквозь тихий шорох страниц — несколько человек выбирали книги, сквозь запахи старой бумаги и свежей типографской краски. Словно в храме какой-то новой религии, где книжные полки вместо икон, а бумажная пыль — вместо ладана и мирры…

— Вот, — сказала девушка.

Я задумчиво смотрел на пустой шкаф.

— У нас нет истории, — сказала девушка. — Это слово… почти и не в ходу. Вам повезло, что я вас поняла.

— Не может быть общества без истории, — сказал я. — Как давно здесь живут люди?

— С сотворения мира, наверное. — Девушка усмехнулась. — У нас тут есть древние руины… Очень древние, им много тысяч лет.

— Тогда я спрошу по-другому. Как давно люди живут только здесь?

— Я думала об этом, — серьезно ответила девушка. Будто я ее спросил, в чем смысл жизни. — Мне кажется, что сменилось много поколений. На материке никто не может жить долго. Даже… даже…

— Люди-над-людьми? — прямо спросил я.

Девушка кивнула.

— Кто вы?

— Я здесь чужак. Позвольте мне не объяснять. Это как минимум опасно.

— Для вас?

— Для меня тоже. Но в первую очередь для вас. Пусть я останусь таким… странным посетителем, задающим странные вопросы.

— Понимаю, — серьезно сказала она. — Это непривычно, но я понимаю. Наверное, потому что я люблю старые книги.

— Кто такие Люди-над-людьми? Правители?

— Нет. Правит императрица.

Она уже не удивлялась даже такому вопросу, начисто выдающему мое нездешнее происхождение.

— А Люди-над-людьми?

— Они иногда приходят. Покупают редкости с материка и учат с ними обращаться. Ничего не приказывают, никого не обижают… если вы об этом.

— Совсем никого?

— Только если пытаются обидеть их. Они… — Девушка помолчала. — Они другие. Мы им неинтересны. Вообще-то они скорее добрые. Могут вылечить любую болезнь… мне рассказывала бабушка: когда-то началась эпидемия, и они принесли лекарства. Могут дать хороший совет. Но они здесь не живут. Мне кажется, им просто неинтересно.

— А кто их пытался обидеть?

Девушка колебалась. Потом сказала:

— Если идти в горы, там будет поместье господина Дитриша. Он богатый землевладелец, меценат… это здание подарил городу он. Я думаю, вам лучше спросить у него.

— Он не любит Людей-над-людьми?

— Он любит знания. Он расскажет вам больше. Если вы ему понравитесь, конечно. Но вы понравитесь.

— Спасибо, — тихо сказал я. — Вы мне очень помогли.

Девушка кивнула и ответила именно так, как я и ожидал:

— Это моя работа. Вы еще вернетесь?

— Не знаю, — честно сказал я. — Не знаю.

— Я хотела бы… показать вам некоторые книги.

— Не знаю, — снова повторил я. — Это зависит не от меня.

Самое плохое в отсталых мирах — это не сортир в виде горшка под кроватью, свеча вместо лампочки и отвар целебных трав вместо таблетки. Самое плохое — это скорость передвижения. Цивилизация сжала нашу Землю вначале до восьмидесяти дней вокруг света, а потом и восьмидесяти часов (будем реалистами и не станем принимать в расчет сверхзвуковые истребители, космические корабли и прочие немассовые транспортные средства). Но сама возможность за десять часов перенестись из Москвы куда-нибудь в Токио, если сравнить ее с поездами, кораблями и повозками, — немыслимое чудо. Но даже если не брать в расчет кругосветных и прочих дальних перемещений. Вы представляете, сколько времени занимал раньше простой выезд семейства на дачу куда-нибудь за сотню километров от Москвы? Если не на поезде, а на повозке? То-то и оно. Так что можно ругать автомобили за ядовитые выхлопы, ужасаться пробкам, но от многих проблем мы избавлены и даже не можем их себе толком представить.

Хотя на самом деле мне повезло. Я не увидел в городе никаких признаков наемного транспорта — ни в виде кебов или карет, ни в виде рикш. Просто ничего! Даже частные повозки встречались редко, я увидел всего несколько легких двуколок. Были запряженные невысокими волами грузовые повозки, встречались люди, невозмутимо едущие на осликах и мулах. Но даже это было скорее исключением из правил. В основном все полагались на свои ноги.

Двинулся пешком и я, благо дождик прекратился, но облака давали приятную тень. За час пересек весь город и оказался на дороге, уходящей в гору, к поместью землевладельца Дитриша.

Тут моя решимость немедленно встретиться с любителем знаний дала трещину.

Я смотрел на проселочную дорогу, уходящую в горы, на полускрытый облаками небоскреб. Стоит ли вот так… резко. Не пообедав. Не отоспавшись хотя бы в снятом на неделю номере. А вдруг снова ливень пойдет? А вдруг облака сдует, и начнет печь солнце? Поговорить, разузнать, экипироваться… С библиотекаршей можно еще пообщаться, хорошая девчонка… Некстати, а может, и кстати, вспомнилось, что у Коти раза три были подруги-библиотекарши и, по его словам, все они были натурами романтичными, страстными и влюбчивыми. Наверное, соседство с книгами так сказывается…