Законы баланса (СИ) - Некрасова Алиса
Друзья Гордона отозвались смешками и тоже притормозили, оценивающе рассматривая чудаковатого коротышку в галстуке-бабочке.
— Это твой дружок, Гор? — сложилась пополам от смеха короткостриженая девушка.
— Нет же, нет же! — подхватил кто-то ещё. — Гор не водится с первоклашками! — И снова смех.
Эдвард предпринял попытку ускользнуть и затеряться в толпе, но Гордон ухватил его за шиворот.
— Куда это ты собрался? Мы же только-только встретились! Слышал, тебе выперли из группы?
— Я сам ушёл, — соврал тот, чтобы сохранить хотя бы горсточку чести.
— Ну кого ты обманываешь, Эдди! Позволь мне представить тебе мистера Луиса!
Из компании отделился худощавый тип со впалым лицом и огромными распухшими глазами.
— О-о, — протянул представленный, — так это ты тот неудачник?
— Прошу прощения? — не понял Эдвард такого резкого выражения неприязни.
И только тут юноша заметил за спиной у молодого человека футляр с гитарой.
— Фрэнк Луис? — обомлел он. — Моя… замена?
— Именно так! Скоро наш выход, рад, что ты пришёл посмотреть!
— Мне все равно, — отвернулся Эдвард. — Я нашёл себе местечко попрестижнее, чем студенческий рок-бэнд.
— Сказочник!
— Я не вру! Я теперь с Мией Донсон!
Но студенты лишь в очередной раз засмеяли его.
— Ну конечно, Эдди! — прихлопнул Гордон Эдварда по спине — да так, что Эдвард подпрыгнул. — Мы верим тебе, — обменялся он насмешливым взорами с друзьями. — Играешь ты на уровне! О, ты, наверное, думаешь: «Почему же тогда тебя прогнали?» Все просто, дружище Эдди! Ты — неудачник! И эта твоя репутация неудачника — позор для группы!
— Заткнись, — прошипел Эдвард, чувствуя что выходит из себя.
— Неудивительно, что тебя бросила девушка! А она красивая эта Пенни, как думаешь, сколько она берет за ночь?
И вот тут то Эдвард не выдержал и замахнулся в наглеца кулаком.
— Не смей упоминать её имя своим гнилым языком! — вскричал он, и завязалась драка.
Люди быстро обступили их, теряя интерес к происходящему на сцене, и вместо того, чтобы разнять дерущихся, лишь сильнее подначивали:
— Драка! Драка!
— Ударь его!
— Давай, Гор!
Ответный удар рассек Эдварду правый глаз и сбил его с ног, отчего толпа недовольно замычала:
— Вставай!
— Поднимался, слабак!
Но едва Эдвард выпрямил локти, как Гордон сдавил его шею пальцами и подтянул к себе. В правой руке у него блеснуло лезвие перочинного ножа. Юноша сглотнул и не смел шелохнуться, ощущая, как ноги отрываются от земли. Так вот про какую смерть вторила гадалка Бенинья? Как нелепо!
Конечно, убивать Эдварда Гордон не собирался. Да, он был мерзавцем, но мерзавцем законопослушным, ну или, по крайней мере, содрагающимся при виде полиции.
— Вали его! — не удовлетворилась толпа. И чтобы поддать огоньку и не обижать публику, Гор решил немножко попозировать с ножом. Тем более что жертва была крайне настроена «подыграть».
К сожалению, представление длилось недолго. Молодежь притихла, зашепталась и в нагрянувшей тишине Гордон заслышал щелчок перезарядившегося охотничьего ружья. Он отвел глаза от добычи и уткнулся взором в дуло, нацелившееся на него из толпы.
Глава 23. Третий не лишний
Конечно, читатель уже догадался, кто утихомирил толпу. Без тени улыбки Ацель ступил прямо сквозь гущу людей и спустил курок.
— Бам! — И силиконовые шарик беззвучно шлепнулся об лоб оцепеневшего от ужаса Гордона. Ружьё было фальшивкой — одной из тех, что используют на праздниках в развлекательных тирах. Как же Гордон сразу этого не понял? Теперь все смеются над ним, над его вспыхнувшей физиономией. Да кто этот ублюдок, не снимающий солнцезащитные очки в бессолнечный час?
— Следующий будет на поражение, — предупредил Ацель, да так угрожающе, так убедительно, что растерявшийся Гордон проглотил язык.
Эдвард отскочил от толчка в грудь, но тут же был подхвачен верным другом. Гордон и его компания удалились с поля брани под пристальный глаз пришельца. В честь героя прозвучали оживленные рукоплескания, и именно эта бурная волна, прокатившаяся по всем концам площади, спугнула Ацеля, и он под руку со своим компаньоном исчез вслед за Гордоном.
— Что ты здесь делаешь? — осипшим голосом поинтересовался Эдвард, когда они оказались поодаль от оглушающий восторганий студенческого коллектива.
Друзья укрылись между площадью и аллеей в чёрном омуте теней, под мохнатым деревом, которое не впускало под свой занавес свет. Даже белесые глаза Ацеля померкли за стеклами очков, и было не совсем ясно, куда падал его взор в момент состоявшего тогда диалога.
— Просто мимо проходил.
— Я думал, ты такое не любишь…
— Пф! Терпеть не могу! — Пришелец почесал затылок оружейным дулом. — Ну ладно, ладно! Я просто хотел удостовериться в том, что ты не попадешь в какую-либо передрягу. Как видишь — не зря! Ну и чего ты смеёшься?
— Где ты взял ружьё?
— В тире! Не переживай, я его не крал. Просто одолжил. Без разрешения, гхм, неважно!
Но кража имитированного оружия никак не разозлила юношу. Да и как тут можно злиться, когда клин действительно вышибло клином, как и обещает пословица? (В данном случае под «клином» мы понимаем плохие поступки)
Эдвард поведал пришельцу о своём злоключении с Пенни и Говардом, пока дорога вела обоих между светлыми шатрами и торговыми лавками.
— В день фестиваля традиционно работают ярморки, — объяснил юноша, на ходу подвязывая растрепанные волосы — Хочешь чего-нибудь?
Ацель помотал головой, досадливо вздыхая.
— Ты чего, Ацель?
К ним в пару затесался какой-то высокий молодой человек в широком лимонно-желтом худи, поддерживающий моду сондэсианца носить чёрные очки в самое тёмное время. Из-под капюшона торчком стояли красные лохмы.
— Хэй, ребятки! — подкрался он к ним, громозвучно кривляя языком.
— Только не ты, — сбросил с плеча чужую руку Ацель.
— Простите, мы знакомы? — также ретироваться Эдвард.
Тогда молодой человек снял очки и приспустил капюшон.
— Мисс Донсон?
— Тсс, — прошипела певица. — Чёрт возьми, Эдвард, как ты думаешь, почему я так приоделась? Это мой камуфляж! — гордо подбочилась девушка. — Я тут уже час брожу, и никто не узнал меня! Как же я по этому соскучилась!
Ацелю повезло. Ему не пришлось щеголять по кварталу в поисках той самой лавки, у которой он свистнул «ружьё». Когда хозяин тира оправился от потрясения, то немедля отправился по следам негодяя и нагнал его возле побочной аллеи, пересекающей площадь поперёк. Там за углом он наткнулся на троих, как он полагал, сообщников-бандитов, во главе которых стоял высокий, весь в чёрном преследуемый им злоумышленник. Нахально опираясь на дуло, как на трость, негодяй о чем-то бесстыдно громко восклицал.
Завидев, или вернее — почувствовав затылком гневливое ворчание и пыхтение, пришелец развернулся на шестьдесят градусов и бесцеремонно протянул мужчине его имущество:
— Мне чужого не надо, — самодовольным комментарием сопроводил он подачку и как бы в поиске одобрения глянул на Эдварда.
Хозяин тира вырвал ружьё волосатой рукой и, поразившись тому, как быстро к нему вернулось краденное, пробурчал что-то не членораздельное, что планировалось оформиться в полноценную пятиминутную лекцию с дословными цитатами всех пунктов уголовного кодекса, которые ждут бесчестную шайку в случае сопротивления.
Итак, присутствие на фестивале для всех троих носило сугубо индивидуальную цель. Эдвард пришёл на свидание, но был отвергнут и едва не побит Гордоном; Ацеля привело на праздник отцовское беспокойство; но что же послужило причиной посещения молодежного фестиваля давно переступившей порог юношество небезызвестной певицы?
Дело в том, что пять лет назад, когда сёстры проживали пик поры студенчества, Мия — настоящая Мия — налегла с упросами на Мию фальшивую, былую Эмму. Но Эмма по обычаю отшвырнула предложение повеселиться с сестрой. Среди юных лиц девушка выискивала что-то, что приблизило бы её к своему двойнику. Чем занималась сестра в подобные вечера? Что её смешило? Что так влекло в эту толпу? Если нельзя исчезнуть, отделиться, — значит придётся стать не просто подражателем, а ею самой — единственной и неповторимой Мией Донсон.
