Константин Мзареулов - Возвращение в Полночь
Археолог умолк, но Марат понял, что хотел сказать гунад.
— Обязательно прогуляюсь. — Человек усмехнулся. — Там должно быть интересно… Если инфосистемы не слишком повреждены.
— Надейся на лучшее! — Джир дышал тяжело, явно волновался. — Только бы у тебя получилось.
Отключив системы жизнеобеспечения капсулы, Марат загерметизировал скафандр и открыл люк. С легким шипением из кабины вылетели в пустоту два кубометра воздуха. Марат встал в полный рост и, слегка оттолкнувшись ногой, покинул аппарат. Магнитные подошвы прочно прилипли к переборке.
Тонкой змейкой, словно колонна муравьев, уползли по коридору нанороботы. Человек огляделся, подсвечивая фонариком. Строители звездолета были предусмотрительны — по переборкам тянулись ряды скобок для «обезьяньих прыжков».
Повесив на спину тусуми, а на бок — резервный контейнер с наномассой, Ирсанов осведомился:
— Джир, куда мне топать?
«Обезьяньи прыжки» получались автоматически. Как научился в детстве, так и закрепились навыки на всю жизнь. Руки сами хватали скобки и чисто рефлекторными движениями запястья швыряли тело вдоль длиннющего коридора. Примерно после двухсотого метра Марат обозвал себя бунхусом. Дальше он просто летел, включив антигравы скафандра в режим горизонтального движения.
Скорость была невелика, чтобы не врезаться в обломки, загромождавшие проход. Он успевал огибать препятствия, да еще оставалось время подумать.
Линкор боазунгов представлял собой противоестественный винегрет технологий — от третьего до шестого уровней. Скобки на переборках означали, что кораблестроители предусмотрели возможность невесомости. То ли гравитаторы линкора были ненадежны, то ли экипаж состоял из дикарей, не умеющих пользоваться антигравами. Действительно похоже на восстание низов: потому-то солдаты и матросы не имели образования или не прошли курс военной подготовки — вот и не научились обращению с Техно-четыре.
Уже возле главной рубки его посетила другая мысль. Возможно, корабль был очень стар уже во времена Боазунги. Мятежники нашли на свалке древний субсветовик, навесили на старичка современное оборудование вроде новейших пушек и движков. В таком случае скобы остались в наследство от прежней эпохи.
Предаваясь увлекательным рассуждениям, он влетел в рубку. Освещение, разумеется, не работало, а преобразователь давал не слишком четкую картинку. Чтобы не напрягать зря глаза, Марат подвесил в центре отсека слепленный из наномассы шарик, источавший тусклый свет. Силенок этой лампы едва хватило, чтобы слегка оттеснить мрак, но стали видны хотя бы контуры расставленного в рубке оборудования.
Нанороботы резво принялись за дело, и вскоре стало понятно, где тут главный пульт, где инфосистема, а где контроль огневых средств. В первую очередь Марата интересовало хранилище информации. Нанороботы облепили компьютерные терминалы, изучая конструкцию и каналы вывода данных. Минута уходила за минутой, микроскопические исследователи непрерывно советовались с главным компьютером экспедиционного космолета, и наконец удалось разобраться: огромные массивы файлов записаны гамма-лучами в структуру кристаллов памяти.
— Отлично! — завопил Джир. — Такие записи не стираются. Немедленно приступай к скачиванию. Не теряй ни мгновения!
— Нанороботы уже занимаются этим, — сообщил Ирсанов. — А почему такая спешка?
— На планете готовят к запуску большую ракету с химическим двигателем, — запинаясь, поведал начальник экспедиции. — В ее головной части помещена орбитальная капсула на несколько астронавтов. Боюсь, аборигены тоже собрались посетить линкор.
— Постараюсь успеть, — расстроившись, ответил человек. — Мне совсем не хочется встречаться с аборигенами. Кстати, вы установили, кого они показывают по телевидению?
— Кого попало, — взорвался Джир. — Такое впечатление, что на этой планете устроили симбиоз много-много рас!
«Чего только в этой Вселенной не бывает», — подумал Марат, рассеянно наблюдая, как наномасса перетекает от монитора к монитору. Гигабайты файлов непрерывным потоком ретранслировались на корабль Аунаго.
Движение Марат обнаружил краем глаза и мгновенно повернулся в ту сторону. На грани света и тьмы маячил силуэт гунада в скафандре. Рядом темнела человекообразная фигура.
— Джир, ты решил присоединиться ко мне? — хохотнул Ирсанов. — И моих земляков привел?
Однако гунад сделал несколько осторожных шагов, и стало понятно, что рептилия одета в примитивный скафандр, каких в распоряжении экспедиции не имелось. А потом из темноты выдвинулась третья фигура, и Марат запоздало сообразил: суборбитальный корабль Техно-три не относился к штатному комплекту линкора, но появился здесь совсем недавно.
Диалог наладили с помощью тусуми. Три аборигена — гунад, флонд и куфонец — поведали, что прилетели продолжить изучение старого корабля. Это была уже седьмая экспедиция на линкор «Освободитель», и некоторое количество оборудования успело перекочевать на планету.
В свою очередь, Марат рассказал, как изменился Пас-Лидос после войны между Татлаком и Боазунгой. Услыхав про господство гунадов над куфонцами, аборигены смущенно посмеялись.
— Мои родичи освоили межзвездные полеты? — внезапно сделавшись серьезным, осведомился гунад. — Эта держава поможет нашему прогрессу?
— Вероятно, — почти уверенно сказал человек. — Но я должен буду сообщить общие сведения — кто вы и как жили это время.
Продолжая болтовню, он незаметными движениями поглаживал сенсорную консоль на сгибе левого рукава. Повинуясь его командам, нанороботы со всего корабля стягивались в рубку и подключались к считыванию информации с блоков памяти.
Зарокотал утробно-рычащий голос флонда. Телепатический конвертор перевел:
— Была война… Боазунгу бомбили. Погибли города, производственные комплексы, немалая часть населения. Много веков мы не могли покинуть Боазунгу.
— Прошу прощения, — перебил его человек. — В каком смысле вы употребляете это понятие — Боазунга?
— В естественном, — панцирный гуманоид был удивлен. — Боазунга — это планета, возле которой мы сейчас находимся.
Еще один сюрприз! Ирсанов услышал, как шумят коллеги на космолете. Оказывается, чтобы сделать археологическое открытие, нужны не раскопки, а задушевный разговор с объектом исследований…
— Мы считали, что так называется все скопление, — признался Марат. — Или государство, которое повстанцы создали в этом скоплении.
— Какие повстанцы? — удивленно переспросил куфонец. — Скопление называется Пазолиадозз. Против Татлака воевало государство из скопления Флондох-Лек, но родина Зунга Бассара далеко отсюда.
Все окончательно запутывалось, словно они говорили о разных галактиках. Джир немедленно вмешался, потребовав от Марата уточнить, о чем идет речь.
Ирсанов поспешил показать аборигенам трехмерную карту. Не без труда разобравшись в проекциях, астронавты все-таки показали место, где находится их планета. Кластер на окраине Пас-Лидоса, который археологи привыкли называть Боазунгой, в этих краях имел другое имя — Зунгшоар. Крохотный звездный сгусток был освобожден от татлаков армией Зунга Бассара, и с тех пор на планете Боазунга жили в мире и согласии представители многих рас, сражавшихся против угнетателей.
Посложнее оказалось решить проблему с таинственным Флондох-Леком. Три аборигена уверенно заявили, что на карте этого места нет. Марат сгоряча подумал про параллельный мир, но потом сообразил увеличить масштаб. Все структуры сжались, на голограмме полностью уместился весь Пас-Лидос, а также пустыня, начинавшаяся от границы Зунгшоара.
— Дальше, дальше. — Куфонец нетерпеливо показывал пальцем, куда передвинуть изображение. — Вот он. Это и есть Флондох-Лек!
Его клешня уверенно указывала на скопление Олла.
В освобожденном от имперской тирании Зунгшоаре сменилось не одно поколение, прежде чем спокойная жизнь справедливо устроенного социума была потревожена новой войной. Нарушив перемирие, армия Татлака вторглась в Куфон и Хортезе, почти одновременно восстали туллы и колмунты, а затем корабли татлаков появились возле Боазунги. Планета испытала тяжелейшие разрушения, большие города и военные гарнизоны исчезли в пламени взрывов, мощные удары из космоса уничтожили энергокомплексы, средства дальней связи, космодромы.
Оставшись без электричества и компьютерных сетей, боазунги прошли обычный путь упадка и последующего возрождения. Лишь в последние десятилетия удалось соорудить мощные электростанции, запустить ракеты на орбиту и вновь открыть секрет атомной энергии.
Электронные хранилища информации не смогли пережить тысячелетний простой, так что много данных, записанных в цифровом виде, пропало. Главным источником памяти о тех временах оставались созданные в незапамятные века эпические произведения, в том числе «Песня о Зунге»:
