Бог войны - Дэвид Вебер

- Да, он это сделал, любимая. - Ее мать протянула руку, чтобы коснуться ее щеки. - В то утро, когда ты родилась.

Лиана с трудом сглотнула, на мгновение снова взглянув в лицо матери, а затем кивнула.

- Что ж, - сказала она более нормальным голосом, - я постараюсь не идти по его стопам, по крайней мере, в этом отношении. Но я тоже рада тебя видеть. - Она коротко сжала руки Хэйнаты, затем отступила назад. - Твои письма замечательны, но это просто...

Она замолчала и пожала плечами, и настала очередь Хэйнаты кивнуть.

- Я знаю, - согласилась она, - знаю. Но сейчас ты здесь, и это то, что действительно важно. - Она посмотрела мимо Лианы туда, где в дверях стояла Шарласса, улыбаясь им обоим. - Почему-то у меня такое чувство, что кто-то снова прогуливает занятия, - заметила баронесса, предостерегающе подняв указательный палец. - Однако, учитывая обстоятельства, я склонна пропустить это мимо глаз... на этот раз.

- Спасибо, миледи, - кротко ответила Шарласса... и на ее щеках появились ямочки.

- Ну, раз ты прогуливаешь занятия, и раз у нас гостья, почему бы тебе не попросить кого-нибудь принести легкий чай для нас троих?

- Конечно, миледи, - согласилась Шарласса, поворачиваясь обратно к двери, и Хэйната махнула дочери в сторону кресла у окна вдоль западной стены солярия.

Лиана начала наклоняться и поднимать свои седельные сумки, но Хэйната покачала головой.

- Для этого будет достаточно времени позже, - сказала она, подталкивая дочь к креслу у окна. - Не сомневаюсь, что ваш кодекс дев войны потребует, чтобы ты сама отнесла их в свою комнату, вместо того, чтобы полагаться на труд какой-нибудь незадачливой служанки, как подобает декадентской аристократке, но спешить некуда. Кроме того, как бы я ни полюбила Шарлассу, девушка неестественно аккуратна. - Она покачала головой. - Ты не можешь себе представить, как сильно я скучала по тому, чтобы вокруг был настоящий подростковый беспорядок!

- Я действительно была настолько плоха? - улыбнулась Лиана. - Знаешь, я старалась держать это подальше от твоих глаз в своей комнате.

- Да, ты была настолько плоха, - твердо сказала Хэйната.

Она устроилась в удобном кресле лицом к окну и несколько секунд пристально изучала свою дочь. Затем она кивнула.

- Это тебе идет, - просто сказала она.

- Прошу прощения? - Лиана выгнула бровь, и ее мать фыркнула.

- Лиана, мне почти пришлось связать тебя веревкой, чтобы ты надела платье, прежде чем убежала к девам войны. И хотя, наверное, с моей стороны крайне неприлично это говорить, на самом деле я всегда сочувствовала тебе гораздо больше, чем ты думала. Но это, - она взмахом руки указала на брюки, рубашку и дублет Лианы, - подходит тебе гораздо больше. И, по крайней мере, это не так скандально, как те чари и ятху, если я правильно тебя поняла!

Слова могли бы быть язвительными, но вместо этого они были почти дразнящими, и в глазах Хэйнаты вспыхнуло то, что определенно выглядело как неподдельное веселье.

- Я надеюсь, что они не слишком скандальны для тебя, мама, - сказала Лиана через мгновение более серьезным тоном, и Хэйната пожала плечами.

- Не буду притворяться, что на самом деле не хотела бы, чтобы ты не показывала свой пупок всему миру, моя дорогая, - сухо сказала она. - И, вероятно, для меня было бы также хорошо оставить при себе свое мнение о других аспектах традиционного наряда дев войны. Если уж на то пошло, я сильно подозреваю, что ты никогда не захочешь услышать всю реакцию своего отца, когда он впервые увидел тебя в этом.

Она закатила глаза, но затем выражение ее лица стало серьезным.

- Тем не менее, Лиана, это часть того, кто ты есть и кем ты стала, и я ожидаю, что ты будешь носить эти скандальные, чрезмерно откровенные, ужасающие одежды со стилем, изяществом и самообладанием. - Она расправила плечи, положив сложенные руки на трость, стоящую вертикально перед ней. - Сомневаюсь, что ты можешь по-настоящему понять, даже сейчас, как ужасно было больно, когда ты сбежала к девам войны, но большая часть моей боли была связана с тем, чего, я знала, это будет стоить тебе. Ни одна мать не хочет видеть, как ее дочь платит такую цену, особенно за то, в чем она изначально не была виновата. Но на что мне потребовалось довольно много времени, чтобы полностью понять из твоих писем и тех мимолетных визитов, так это то, как много ты от этого выиграла. Ты всегда была соколом, сражающимся со своими врагами, даже когда сама этого не знала. Теперь ты свободна летать, и я хочу, чтобы ты взлетела высоко, любимая. Расправь эти крылья и пари.

Лиана оглянулась на нее, затем с трудом сглотнула.

- Спасибо тебе, мама, - полушепотом произнесла она.

- Не за что. Хотя, судя по твоему послужному списку, ты, вероятно, действительно не нуждаешься в большом поощрении. Конечно, я бы не хотела называть тебя упрямой, хотя, теперь, когда я думаю об этом, я не могу подобрать более подходящего прилагательного, но у меня есть странное подозрение, что молодая женщина, которая сбежала, чтобы стать девой войны в четырнадцать лет, вряд ли начнет соглашаться с чьими-то чужими глупыми ограничениями на столь позднем сроке. На самом деле, в этом отношении ты необычайно похожа на своего отца. Хотя хочется надеяться, что ты, по крайней мере, немного умнее.

Последняя фраза Хэйнаты прозвучала с некоторой язвительностью, и брови Лианы поползли вверх.

- Я знаю этот тон, мама, - сказала она, откидываясь на спинку сиденья у окна, когда Шарласса вернулась со своего поручения и села лицом к ней и Хэйнате. - Признаю, что прошло много времени с тех пор, как я это слышала, но на самом деле помню. Так чем же занимался отец, о чем ты не упомянула в своих письмах?

Глава шестнадцатая

Чемалка не сотрудничала, размышлял сэр Трайанал Боумастер. Или, по крайней мере, пока нет, поправился он. У нее еще было время уладить этот беспорядок, и он послал ей срочный мысленный призыв покончить с этим. Кто знал? Это