Михаил Огарев - Нервные профессионалы (По следам Святогора - 2 или Авантюрное танго - 2)

- "Страж", не вздумай ударить меня головою в лицо - тогда я не сдержусь и вызову "сверхсилу". Полагаю, переломы рук тебе ни к чему.

Инфантьев ничего не ответил и остался с виду неподвижным, но было заметно, как он напрягает всю свою мощь для выхода из крайне затруднительной ситуации. Я обратила внимание, что и рыцарю удержание своего преимущества дается с большим трудом - мышцы его тела мелко вибрировали, словно непрерывно подвергались воздействию слабых электрических разрядов. Тем не менее, он произнес с прежней рассудительностью:

- Кир, прошу в последний раз - угомонись! Твое боевое искусство тут ни при чем, просто я тяжелее тебя почти на полцентнера.

Было совершенно ясно: Инфантьев скорее умрет, нежели признает себя побежденным, и поэтому мое вмешательство выглядело крайне необходимым. Но Станислав и не думал меня отпускать - для освобождения пришлось откровенно показать, что сейчас он будет жестоко укушен за руку. Обманная угроза подействовала: Стас отпрянул, а я, получив свободу, налетела на двух упрямцев с возмущенным криком-требованием немедленно прекратить и сразу же принялась их расталкивать и щипать. Внутренне же я едва не лопалась от гордости: как-никак, впервые из-за меня схватились двое настоящих самцов! Ну-у... может, причина была и в другом... нет-нет, точно во мне! Все правильно - Кир девочку прижал, а Сережа его за это стукнул, и началось...

Наконец я сумела вклиниться между разгоряченными мужскими телами настолько, что им оставалось либо меня раздавить, либо отодвинуться на некоторую дистанцию. Когда она достаточно наметилась, я кое-как на ней разместилась и, упершись кормой Кириллу в бедро, а руками в грудь Сержа, сумела постепенно отпихнуть последнего на невозможное для дальнейшей драки расстояние. Затем, ощупав пальцами его голову и убедившись, что она цела и невредима, я накинулась на Инфантьева с упреками:

- Что ты делаешь? Как ты можешь? Пустить в ход смертельный прием - и изза чего?!

- Из-за... из-за того, - неопределенно ответил Кирилл, но и намека мне было достаточно, чтобы затрепетать от восторга. - И я бил тыльной стороной ладони, а не костяшками кулака. Думаю, у монсеньора де Пери в кумполе немного позвенит - и только.

- Редкое по точности определение моего состояния, - заметил Серж, осторожно массируя себе затылок и висок одновременно. - Да, гудит славно! Словно с бараном столкнулся!

- Благодари свою тренированность - тебя спасла только твоя бычья шея. Я подобным образом таких здоровяков и вырубал.

- Охотно верю. Однако предлагаю прекратить взаимные сравнения с крупным рогатым скотом. А теперь мне интересно: почему это ты набросился на бедную Эльзу?

- Ничего я не набрасывался, - хмуро ответил Кирилл, отводя от меня взгляд, - я просто не сдержался. Госпожа фон Хетцен каким-то странным образом оказалась в курсе некоторых дел, известных только мне и моей жене...

- Ответ прост, - вздохнула я и поправила ему растрепавшиеся волосы. Если этого нет в твоем досье, и если ты меня в свои проблемы не посвящал, то остается...

- Инга?

- Она самая. Мой па отыскал на нее кое-какой компромат и предложил отступного, если она тебя сдаст. И как видишь, продала, не задумываясь, с потрохами.

(Пришлось выдать уже вторую ложь - обстоятельства сделки были другими, но Киру об этом знать не следовало).

Косо прикусив губу, Инфантьев поправил одежду и, отойдя к окну, повернулся к нам спиной. Я сделала Сержу и Станиславу знак, чтобы они не лезли к нему, и первой подала пример, чинно усевшись в кресло возле опрокинутого стола. Воззрившиеся на меня мужчины наконец заметили коекакой беспорядок и принялись его ликвидировать, а я тайком наблюдала за Кириллом, остро ему сочувствуя. По еще не вполне ясной причине Инга многое рассказала о своем муже, к которому, кажется, относилась весьма равнодушно. Действительно, то, что произошло в Институте Гражданства с Инфантьевым в день его так называемого "совершеннолетия" (то есть, знакомства с "Неизбежной Ответственностью", пропади она пропадом...), иначе как трагедией не назовешь. Мог ли крепкий, великолепно тренированный парень, вступавший в жизнь с чувством невероятного достоинства и желавший как будущий офицер полиции перенести испытание без крика, без стона (а это практически невозможно) - мог ли он знать, что имел несчастье оказаться из небольшого числа тех людей, чей организм вообще не способен переносить болевые ощущения такого рода? Кир должен был сломаться мгновенно, но каким-то фантастическим усилием воли сумел продержаться очень долго (почти треть минуты!), и это сверхчеловеческое напряжение невообразимо усилило последующие его страдания. Нет смысла и думать о том, что происходило с несчастным юношей дальше - мне кажется, даже самый отъявленный садист немедленно приостановил бы "процедуру". Однако ее, как обычно, контролировали автоматы, которые просто следили за тем, чтобы подопытное существо не сдохло. Огонек дистанционного спецвоздействия, предотвращавшего немедленную смерть от болевого шока, который в моем случае включался трижды, горел пока продолжались мучения Инфантьева весь положенный час...

Не знаю, как после этого он не стал дурачком и не покончил с собою скорее всего, выручила новая знакомая Инга Шорн, которая привела его в храм "Космического Крестианства". К счастью, настоятель отец Андрей был из местных и тоже кое-что повидал в этой жизни. Первое, что он сделал, увидев, в каком состоянии находится парень, было не чтение проповедей о терпении и покорности перед волей Всевышнего, а немедленное приглашение Кирилла на специальное медицинское обследование, оплатив его из своих энергетических средств. И оно неопровержимо доказало, что все поступки Инфантьева в "болевой камере" от его личной воли не зависели ни в малейшей степени - он, как и больной в бреду, не ведал, что делал и что говорил.

Это заключение сыграло решающую роль в постепенном возвращении Кирилла к жизни. Кроме того, отец Андрей, правильно разобравшись в характере своего нового пасомого, рекомендовал ему не присоединяться к основной группе верующих и заменил подобное общение индивидуальными беседами. Ему практически удалось восстановить внутренний потенциал молодого человека, кроме одной важной детали: Инфантьев по-прежнему считал, что проявил непростительную слабость и должен за нее как-то расплатиться. Настоятель понимал, что обычный "тихий" путь верующего Кириллу заказан, но, не желая терять новообращенного, рискнул перепоручить юношу заботам одной могущественной "крестианской" организации, предоставлявшей неограниченные возможности для активного служения. Там тоже были умные люди: встретившись с кандидатом и подробно ознакомившись с его историей, они сделали правильные и полезные для себя выводы. Кириллу внушительно сказали, что, если он твердо убежден в своей внутренней виновности, то эту вину можно и должно искупить...