Владимир Царицын - Пленники замкнутой бесконечности

Аквариэль-мамаша нежно прижимала дитя к груди, и они оба купались в растворенном в воде солнце. Вообще-то, мамашей этого аквариэля можно было назвать чисто условно, так как разделения по половому признаку у разумных амфибий не было. Но как тогда появлялись младенцы?.. Может быть, Лаура сможет ответить на этот вопрос, когда станет одной из них? Вот только захочет ли тогда она рассказывать?..

Рэнд и Лаура замерли, поражённые небывалым зрелищем, а аквариэли, не замечая их, продолжали нежиться на солнышке. Рэнд смотрел на угловатые, полупрозрачные, с перепонками между длинными пальцами руки взрослого аквариэля, и они казались ему мягкими и тёплыми руками человеческой матери, нежно ласкающими своего любимого и родного, плоть от плоти, ребёнка. И глядя на аквариэлей, Рэнд неожиданно понял, что они — люди и аквариэли — мало чем отличаются друг от друга. Они одинаково разумны. Они строят города. Разные по архитектуре и устройству, из разного строительного материала, но они строят эти города, чтобы в них жить. Они — и люди и аквариэли — могут пожертвовать чем-то важным, чтобы прийти на помощь ближнему. Они красивы, каждый по-своему. Они одинаково любят своих детей. Они могут наслаждаться жизнью и наслаждаются ею. Они готовы делиться тем, что имеют и делятся. Аквариэли хотят быть независимыми, а что в этом плохого? Разве люди хотят от кого-нибудь зависеть? Мы пока еще плохо знаем и мало понимаем друг друга. Но пройдёт время, и мы поймём, что быть вместе лучше, чем жить каждый сам по себе.

Только нужно захотеть быть вместе!

Часть IV Из плена замкнутой бесконечности

Глава I. Ошибки, которые нужно исправлять

— Ну и как мы будем их оттуда выкуривать? — Унк ударил булавой в забаррикадированные изнутри ворота, которые ещё совсем недавно назывались Вратами Рая.

— Есть два способа, — ответил Айгур. — Первый самый простой: нужно выставить круглосуточную охрану у обоих выходов — у этого и у чёрного. Судя по всему, продукты, завезённые в Рай до Дня Перемен, уже закончились или на исходе. Иначе они бы не стали предпринимать эти вылазки. Рано или поздно обитатели подземного города вынуждены будут сдаться, они выйдут из своего укрытия с поднятыми руками… Или начнут поедать друг друга…

— Ты считаешь, что они будут человечиной питаться?!

— Люди не стали бы, а они — нелюди… Я удивлён, Унк, почему до сих пор ты не выставил посты?

— Ты же знаешь, что многие жители покинули посёлок и расселились по деревням, — возразил Унк. — И таких оказалось большинство. Кто остался? Я, Тонда, да еще шестеро ребят, способных держать оружие. Не Гульду же мне ставить в караул, в самом-то деле? А посёлок на кого я оставлю?

— Извини, Унк, — покаялся Айгур. — Я не думал, что у тебя так мало людей осталось. Извини…

— Люди-то есть. Но кто? — сетовал староста. — Восемь мужиков, десяток подростков от четырнадцати до шестнадцати лет, два старика, которых Боги не успели спровадить в долину, да женщины… Есть, конечно, и среди баб такие, что любому мужику фору дадут, но не могу я их просить за оружие браться. Не бабское это дело — воевать…

— Я же сказал: извини, не подумал.

— Только вчера в посёлок ремесленников шесть семей ушло, — горестно вздохнул Унк. — Среди них крепкие ребята были. Антас, кукла бывшая, не успели его Боги прикончить. И ученик Антаса, Брега, считай член семьи. Я Брегу упрашивал остаться, да Антас упёрся. Хочу, мол, из него хорошего оружейника сделать. Я ему: «Зачем нам теперь оружие? С кем биться собрался?» А он мне: «Авось найдётся с кем»… Как в воду глядел… Нет, я не осуждаю тех, кто ушёл. Все они отцы, им своих детей кормить нужно.

— Я так думаю… — начал Айгур, но закончить фразу ему не удалось — сверху, со свистом рассекая воздух, полетело и воткнулось в землю между ним и Унком длинное копье. Мужчины вскинули щиты, которые беспечно опустили во время разговора, и, прикрывая головы, отбежали подальше от ворот. Копьё Унк всё же из земли вытащил, прихватил с собой.

— Оружием разбрасываются, уроды, — сказал он. — Чего-чего, а воевать им есть чем.

Айгур кивнул и мысленно, в который раз, укорил себя за беспечность, которую он позволил себе после Дня Перемен…

Тогда всё казалось простым и понятным. Боги низвергнуты, их власть над людьми закончилась. Каждый получил то, чего заслуживал. Небо было безоблачным и чистым, такими же были мысли Айгура. Весеннее солнце горело ярко, такой же огонь он видел в глазах многих своих соплеменников.

Конечно, не сразу и не все люди с радостью приняли известие о том, что им придётся жить без Богов. Многих пришлось убеждать, что жить без Богов совсем не страшно. Айгур устал повторять одни и те же слова, отвечая на многочисленные вопросы односельчан.

— Как мы жить-то теперь будем? Боязно…

— Да как жили, так и будете, — спокойно отвечал Айгур на крики, раздающиеся в толпе. — Будете, как прежде, сеять и жать пшеницу. Мельник будет молоть муку, а вы будете печь из неё лепешки. Скотники будут разводить скот, охотники добывать дичь, а рыбаки ловить рыбу. Вы будете обмениваться своей продукцией, как это делали раньше, и при этом не надо будет отдавать часть её на божью долю. Вы станете ещё богаче, люди!

— Ты говоришь: сеять, — выступил вперёд кто-то из крестьян. — А если неурожай?

— А если мор упадёт на скотину? — подал голос человек, по-видимому, скотник.

— Ага! Правильно Чур с Тоном говорят! — поддержали этих двоих остальные, загалдели наперебой: — Боги добро творили, нашу жизнь облегчали. Всё делали! Чтобы рыба в Йяке была, чтобы в лесах всякая живность водилась. Коли дождик нужен был, так он шёл. Коли тепло надобно было, так и было оно! Пшеница да ячмень росли — любо-дорого. А теперь что же?..

— Как росла пшеница, так и будет впредь расти, — начинал терять терпение Айгур. — При условии, конечно, что вы её посеете. Не митинговать надо сейчас, а привычным делом заниматься. Время пришло! Вот соберём урожай, тогда и намитингуемся вволю… А что касается участия Богов в нашей счастливой жизни, так не было его никогда. Боги в Раю жили и на нас, людей, свысока поглядывали. Да и не смотрели они на нас даже. Зрелище не самое приятное — урод на уроде. А погода… Климатические условия в нашей долине благоприятные, — вспомнил Айгур объяснения старого Гудзора. Не Боги дождь вызывали, не Боги столько тёплых дней давали, сколько для выращивания фруктов, овощей и злаков требуется. Это всё природа нам давала. И давать впредь будет.

— А рожать-то мы как станем? — выкрикнула симпатичная смуглянка с намечающимся животиком. — Кто у нас роды принимать будет. Сами мы про это ничего не знаем.